Читать книгу "Кобра - Валерий Горшков"

Я цокнул языком, вздохнул, забросил в ванную мокрый зонт и прошел в спальню. Достал из вмурованного в стену сейфа, где держал документы, паспорта и прочие ценные вещи, сто баксов и спустился на третий этаж. Мария Ивановна, как всегда, встретила меня приветливой, почти материнской улыбкой и сразу потащила на кухню угощать пирожками с капустой. Вырваться из плена тоскующей по общению одинокой женщины я смог, только умяв с десяток пирожков, выпив три чашки мятного чая и выслушав все последние дворовые, базарные и городские сплетни.

На улице по-прежнему хозяйничала самая настоящая буря, ветер свистел в водосточных трубах, по небу с сумасшедшей скоростью плыли сине-черные тучи, а по асфальту, по облезлым крышам и зонтам редких прохожих барабанила нескончаемая капельная дробь. Уровень воды в Неве, как всегда при западном ветре, стремительно поднимался, и это грозило городу очередным наводнением. Одним словом, погода за окном стояла такая отвратительная, что находящемуся в здравом уме человеку и в голову бы не пришло совершать по улицам Санкт-Петербурга неспешный променад.

Я вышел из лифта, нащупал в кармане ключи от квартиры и уже собирался вставить их в стальную дверь, как вдруг боковым зрением уловил легкое шевеление слева от себя, в той части площадки, где находились двери еще двух квартир. Обернулся – и тут же подумал, что у меня от переедания начались глюки.

Она стояла и молча смотрела на меня. Вся мокрая, жалкая и продрогшая до самых костей. Ее очаровательные темные волосы сейчас свисали с лица тонкими сосульками, губы и кожа лица приобрели иссиня-бледный цвет, а тоненькие ручки, сцепленные перед грудью так, словно она собиралась читать молитву, периодически подрагивали в такт плечам. Ее одежда – узкие голубые джинсы, легкая кофточка из мохера и белый, достающий почти до пят плащ – все это было мокрым насквозь. Юное создание, которое я видел менее суток назад в сопровождении Браташа, стояло, прислонившись плечом к стене, и не сводило с меня глаз, в которых читалось смущение и вопрос.

Я на секунду растерялся. Рука машинально достала сигареты и зажигалку. Лишь сделав затяжку, я обрел способность говорить. Но она меня опередила.

– Привет, – слабым голосом сказала моя нежданная гостья.

– Привет. Ты что здесь делаешь? Ты вся замерзла, – я подошел ближе и остановился в шаге от нее.

– Это твоя квартира? – она кивнула на дверь.

– Моя.

– Можно мне войти?.. Я… у меня зубы стучат от холода. Слышишь?..

– Конечно, можно. Хотя это так неожиданно. Я напою тебя горячим чаем, – я как мог старался держать себя в руках, гасить клокочущие эмоции и не слишком суетиться. Получалось с трудом. Я кинулся к двери, открыл ее, щелкнул выключателем и, посторонившись, пропустил в квартиру самое красивое человеческое создание, которое мне когда-либо приходилось видеть в своей жизни. Малышка переступила порог, обернулась, посмотрела на меня умоляющим взглядом и тихо спросила:

– Наверное, это нескромно, но… можно мне принять горячую ванну? Я боюсь, что если этого не сделаю, то завтра утром не смогу встать с постели. Я всегда болею, когда наступают холода и идут дожди.

– О чем ты говоришь? Конечно! Делай все, что считаешь нужным, а я пока приготовлю тебе горячий чай. Или сварить кофе? Что ты больше любишь?

– Все равно. Спасибо тебе, Кент, – она сбросила плащ, повесила его на вешалку, скинула кроссовки, быстро прошла в ванную и закрыла за собой дверь на замок. Я тупо смотрел ей вслед, и у меня перед глазами плавали стеклянные червячки. Так случается, если поднимаешь что-то тяжелое или, сидя на корточках, вдруг резко вскакиваешь во весь рост.

Она знала мое школьное прозвище. Я получил его за пристрастие к сигаретам одноименной марки. С годами мои вкусы изменились – теперь я курил легкое «Мальборо», – но прозвище к тому времени уже окончательно привязалось. Если мне не изменяет память, в ходе ночного разговора с Браташем я назвал только свои имя и фамилию. Значит, информация из других источников. Уже интересно…

В нежданном визите подружки финансиста все было странно. Но я, черт меня подери, был рад, словно безусый мальчишка, которого впервые коснулись девичьи губы. Мне даже пришла в голову безумная идея, что же в действительности со мной произойдет, если она меня… Впрочем, эту паранойю я мысленно растоптал ногами еще в зародыше. Мне было всего тридцать, и я хотел прожить на этом свете еще как минимум полета.

За дверью ванной комнаты тем временем уже шумела вода. Я тряхнул головой и поспешил на кухню, где занялся зарядкой кофеварки. Аппарат быстро справился с задачей, я прикатил из гостиной барный столик на колесах, поставил на него самые красивые чашки из китайского фарфора, тарелку с печеньем, наспех поломал найденную на полке початую шоколадку с орехами – все сладости, которые имелись в доме – и повез угощение в гостиную, где оставил перед стоящим в центре уголком отдыха из кожаного дивана и двух кресел.

Затем мне пришла в голову мысль, что гостью просто необходимо обеспечить тапочками. У меня, как у свободного холостяка, изредка принимающего гостей, имелась «дежурная» пара женских шлепанцев, и я быстро сгонял в прихожую и обратно, поставив тапочки возле двери в ванную. Как раз в этот момент вода перестала литься, и я отчетливо услышал, как зашуршало полотенце, а затем маленькие ножки перешагнули из ванны на мягкий пушистый коврик на полу. Дверь почти тотчас открылась, и моему взору предстала бронзовая Афродита, вышедшая на берег из пены морской. Ее щеки приобрели румянец, но глаза продолжали смотреть смущенно. Она сразу же обнаружила тапочки, и на ее лице появилась улыбка. Дверь была приоткрыта всего на четверть, но и этого хватило, чтобы я почувствовал головокружение от вида закутанного в полотенце совершенного женского тела. О, Господи! Что ты со мной делаешь?! Или это, наоборот, – козни рогатого зверя? Похоже, что так оно и есть.

– Как мило с твоей стороны, что ты принес тапочки, – Маленькая бестия посмотрела мне прямо в глаза. – Тебя не очень затруднит, если я попрошу одну из твоих рубашек? Пока не высохнут мои вещи, она как раз заменит мне халат. Я повесила их на полотенцесушитель. Он у тебя – как кипяток…

Я кивнул, вскочил с кресла, на ходу буркнув что-то вроде: «Конечно, какие проблемы?», помчался в спальню, где находился шкаф-купе с одеждой. Дверь ванны тихо прикрылась.

Вернувшись, я постучал по ручке и сообщил, что рубашка дожидается на пуфике-пылесосе, напротив двери.

– Спасибо, Кент, – отозвалась красавица. – Я выйду через минутку!

Я вернулся в гостиную, потрогал рукой прозрачный кофейник, включил видик и поставил кассету с мультиками про неразлучную троицу потешных грызунов – Чипа, Дейла и Гаечку. Но проклятый магнитофон никак не хотел выдать качественное, без помех, изображение, и мне пришлось регулировать трекинг вручную.

Я не слышал, как открылась дверь ванной. Я вдруг обнаружил, что подружка финансиста стоит в проходе, одетая в легкую хлопковую рубашку в клетку, достающую ей до колен, и с интересом смотрит на мои манипуляции у телевизионной стойки.