Читать книгу "Брызги шампанского - Михаил Черненок"

– До Отечественной войны здорово курил. По полному кисету самосада за день осаживал. На фронте бросил дымить.

– Интересно. Другие на войне не только к куреву привыкли, еще и выпивать насобачились. Вы же – наоборот.

– Служба у меня не как у других была. Снайпером всю войну провоевал. Сутками кряду приходилось лежать в укрытии, где не выпьешь и не закуришь. Чтобы не тосковать по самокрутке, наотрез отказался от вредной привычки.

– И сколько на боевом счету фашистов?

Егор Захарович нахмурился:

– Мазал редко. Только лучше об этом не вспоминать…

Разговору помешал красивый молодой парень в рабочем джинсовом костюме. Ростом он был пониже погибшего Гусянова, а классической комплекцией походил на популярного среди молодежи киношного Шварценеггера. По чертам добродушного лица, особенно – по синим точь-в-точь, как у Лизы Удалой, глазам, Голубев догадался, что это Лизин старший брат Андрей.

– Дед Егор, у тебя, случаем, нет разводного ключа? – обратился к старику парень. – Понимаешь, Богдан на «Москвиче» укатил в город и слесарный инструмент увез. Надо комбайн ремонтировать, но без ключей, считай, что без рук.

– Оно понятно, – согласился старик. – Обожди, Андрюша, погляжу в кладовке. Там у меня имеется добрый ключик. Надо только хорошенько поискать.

Едва Егор Захарович отправился искать ключ, парень закурил сигарету и вроде из вежливости, чтобы не молчать, спросил Голубева:

– Значит, застрелили Володьку Гусянова?

– Да, почти в упор, – ответил Слава.

– Наскреб бродяга на свой хребет. Видать, на лихого охотничка нарвался?

– Пока выясняем.

– Ну-ну. А я вчера услышал об этом на юбилее у Одинеки, – Андрей выпустил колечко сигаретного дыма и усмехнулся: – Кеша Упадышев с Гриней Замотаевым вечером заявились «компанию поддержать» и расхвастались, как помогали прокурору да следователям искать убийцу. По их словам, милиции осталось всего лишь арестовать преступника. Пришел с гулянки домой, там перепуганная сестра сидит. В своем доме ночевать боится.

– С чего это Лиза такой боязливой стала?

– В Кузнецке страху натерпелась.

– С замужеством?

– Ну. Выскочила дурочка без регистрации за писаного красавца Валерия Падунского, а тот оказался проходимцем высшего класса. Хорошо, хоть потомство в подоле не принесла.

Голубев насторожился:

– Чем ворочал «проходимец»?

– Миллиардами. За то и поплатился жизнью в цветущем возрасте. Я всего один раз его видел. По просьбе родителей ездил в Кузнецк проведать Лизу. Встретил меня зятек по-королевски. Коньяком угощал стоимостью по пятьсот долларов за бутылку. Деликатесами разными потчевал. Предлагал в подарок новый «Мерседес». Я, как на это посмотрел да послушал, сразу сестре сказал: «Немедленно уноси отсюда ноги, пока тебя не пристрелили или в тюрягу за компанию со своим возлюбленным не села». Послушалась. Собрала чемоданчик с немудреными шмотками и примчалась в Раздольное. Валера начал ее разыскивать, но вскоре, как я и предполагал, его прикончили в роскошном «Мерседесе». Потом Лизу больше месяца кузнецкие следователи допрашивали. В конце концов отступились.

– Гусянов не связан был с Падунским?

– Куда ему до такого уровня! Володька – баламут. Для понта изображал уголовного авторитета. Я ему говорил: «Не сносить тебе, Володя, головы». А он в ответ с дурашливым смехом: «Свой кумпол побереги, Андрейка!»

– Как Лиза к нему относилась?

– Как к несусветному болтуну.

– Говорят, она тайком встречалась с Гусяновым…

На лице Андрея появилось удивление:

– Это бред сивой кобылы. После аристократа Падунского сестра смотрела на Володьку, как на последнего конюха. Хотя открыто, конечно, ему этого не высказывала.

– А младший ваш братец о Лизе другого мнения…

– Ромка?.. Проныра может что угодно языком намолоть. У него на дню семь пятниц, и все разные.

– Вчера, говорите, у Одинеки на юбилее гуляли? – сменил тему Голубев.

Андрей улыбнулся:

– Полдня пилил на хромке. Сегодня аж пальцы болят. Уговорил Ефим Иванович повеселить компанию. Деревенская гулянка без гармошки – это как революционный праздник без духового оркестра. Отказаться было неудобно. Кузнец часто нас с Богданом выручает.

– Сват у него очень интересный… – осторожно сказал Слава.

– Веселый мужик Василий Васильевич. Тамадой выступал. С шутками да прибаутками споил всю компанию.

– А сам сегодня как бы и не с похмелья.

– Сам-то он почти не пил. Хитровато глоточек отхлебнет с одним гостем и с этой же рюмочкой – к следующему: «Ты меня уважаешь?.. Тяни до дна!» Охотник заядлый, к утренней зорьке себя берег.

– А вы не охотитесь?

– Нет. Запарились мы с Богданом до очумения. Да и ни ружья, ни желания к этому делу у меня нету.

– Куделькину тоже не до уток?

– Какие утки в уборочную страду. Это городские бездельники устраивают Сталинградскую битву на наших лугах.

– Что-то очень уж долго Куделькин не возвращается из Новосибирска.

– Скоро только сказки сказываются. Вот-вот должен вернуться. У Богдана в Сибснабе надежные друзья есть. Помогут ему раздобыть шестерню.

Из сеней вышел Егор Захарович с большим разводным ключом. Подавая его Андрею, спросил:

– Подойдет такой инструмент?

– Самое то, что надо. Спасибо, дед Егор. Вечерком верну.

– Он мне не к спеху.

– Все равно. Порядок есть порядок, – Андрей подошвой ботинка придавил желтенький фильтр искуренной сигареты и попрощался.

– Побольше бы таких парней, легче бы жилось в России, – глядя ему вслед, тихо проговорил Егор Захарович и, легонько постукивая молотком, стал подгонять щеколду.

Чтобы не отвлекать старика от дела бесполезным разговором, Голубев отошел к калитке. Задумавшись, облокотился на изгородь. Солнечный день набирал силу. На автотрассе за таверной оживился поток машин. Одни стремительно мчались из Кузбасса, другие – в Кузбасс. Изредка некоторые притормаживали у дороги на Раздольное и подкатывали к таверне.

Неожиданно с противоположной от таверны стороны села по проселочной дороге с лугов выехал на велосипеде Ромка Удалой. Вместо солдатского мундира в этот раз мальчишка был в легкой маечке, а на ремне через шею у него висел пластмассовый автомат, раскраской напоминающий настоящего «Калашникова». Увидев облокотившегося на ограду Голубева, Ромка, поскрипывая педалями, подъехал к нему и словно старому знакомому сказал:

– Здорово.