Читать книгу "Вдовий клуб - Дороти Кэннелл"

Фредди ударил по клаксону.

– Ну, скорее же! Я понимаю, что вы расстаетесь впервые с тех пор, как сочетались браком, но хотелось бы попасть домой прежде, чем моя мамаша свистнет половину ваших семейных реликвий.

Еще один прощальный поцелуй, и я устроилась за спиной Фредди. Дождь превратился в кисейную пелену. Вязы четко вырисовывались на фоне неба. Даже зная, что оглядываться – плохая примета, я все-таки не выдержала и оглянулась. Черная масса скорбящих вокруг свежевырытой могилы распадалась на отдельные силуэты. Сердце мое сжалось. Сегодня ночью вдова вернется в пустой дом, в пустую постель… Мотоцикл задрожал, взревел, и мы взвились вверх, подобно ракете. Приземлившись, мотоцикл заскакал по колдобинам и выбоинам.

– Не жизнь – малина!! – провопил Фредди через плечо.

Мы летели, как чайка, на крыльях ужаса. Под нами вокруг острозубых скал кипели волны. Не надо думать про мистера Мукбета, который прошлой весной сверзился туманной ночью со Скалистой дороги прямо на каменные зубцы. Какой-нибудь камешек, скользкая галька – и мы повторим этот полет. Боюсь, от страха я едва не выдавила Фредди аппендикс. Очень уж хочется жить, особенно сейчас!

Мы чуть не снесли ворота Мерлин-корта. Мотоцикл выдрал кусок дерна из газона, взвился в воздух и металлической Мэри Поплине перепорхнул через мост.

– Хорошо оказаться дома, правда, Элли? Домишко в общем-то так себе, но стиль чувствуется: стены в плюще, как в плаще, башенок и бойниц ешь – не хочу. Раздолье несчастным влюбленным – есть откуда сигануть с горя. А уж дверной молоток в виде горгульи! Все удобства налицо. Еще бы прилично отделанное подземелье и парочку темниц!

– Ничто не совершенно, – холодно ответила я.

Наш дом – мелкомасштабная копия средневекового замка, построенная в девятнадцатом веке, но полное отсутствие подземелий с полуистлевшими скелетами в цепях занозой засело в моем самолюбии. Фредди затормозил на полном скаку.

– Элли, как насчет того, чтобы одолжить мне пару-тройку фунтов?.. Хочу угостить Джилл морковным бифштексом.

– Что значит пару-тройку? – осведомилась я, встряхивая платье.

– Сотенку!

– Фредди, – я подхватила его под руку и двинулась к дверям. – Почему ты не подыщешь работу? Настоящую работу вместо того, чтобы бренчать в захудалой группе?

– Работу? – Фредди побледнел от ужаса. – Милая кузина, мне кажется, работа ради денег – невеселая штука.

– Ты не прав. Множество людей обожают свою работу. Я люблю свою, Бен ждет не дождется, когда откроется его ресторан, а он напишет новую поваренную книгу.

Фредди взялся за ручку двери.

– Сердце кровью обливается! Положить жизнь на изобретение тысяча первого способа жарки бекона… Господи! Мне кажется, после открытия ресторана Бен не станет марать руки, даже чтобы яйцо расколоть. Но я счастлив, что родился ленивым. Так как насчет пары сотенок, Элли?

– После того, как разрежут свадебный пирог. Посмотрю, что у меня в заначке.

Мы с Фредди одновременно распахнули дверь, и она всосала меня в холл, так что я едва не растянулась на полу.

Прожив в Мерлин-корте почти год, я по-прежнему всякий раз чувствовала, что дом принимает меня в свои теплые объятия. «Спасибо, благодетельница Элли, – словно шепчет дом. – За все спасибо: за турецкие ковры на мраморном полу, за гостиную в переливчато-кремовых тонах, за тонкий фарфор в буфете мореного дуба. А отдельное, особое спасибо – за то, что ты меня любишь, как некогда любила Абигайль Грантам». Но в этот знаменательный день я не почувствовала обычного теплого приветствия.

Перед мной стоял незнакомец – приземистый мужчина с громадной гривой смолисто-черных кудрей. В руке он держал ополовиненный стакан с вином, и на его курносой физиономии было написано крайнее разочарование. Так выглядят люди, которые сломя голову мчались открывать почтальону, на на пороге обнаружился полицейский. Мужчина собрался было захлопнуть дверь перед нашим носом, но мы с Фредди все-таки проскользнули внутрь.

Толстяк стукнул себя стаканом по лбу, и вино выплеснулось на пол.

– О, тысячу извинений! Не признал вас, миссис Хаскелл. За эти два самых прекрасных слова в английском языке я простила ему все.

– Это из-за фаты. Все невесты похожи друг на друга. Чернокудрый толстяк с глазами как спелые оливки любезно попятился, и улыбка медленно сползла с моего лица. Я переступила порог дурдома, Неужели этими дикими воплями приветствуют счастливую новобрачную? Увы! Надо смотреть правде в глаза, а она заключалась в том, что толпа, бесившаяся в гостиной, скакавшая по лестницам, нежно обнимавшаяся с доспехами, была в подавляющем большинстве пьяна в стельку.

Глава VI

…Серьги Гиацинты раскачивались из стороны в сторону, грозя располосовать ей горло.

– Должна сказать, Элли, что на вашем месте я схватила бы ближайшую поганую метлу, вымела всех гостей в сад и окатила водой из шланга! А где был Бентли?

– Он прибыл вскоре после нас. Его подобрал Роуленд Фоксворт, который вместе с органисткой мисс Шип как раз направлялся в Мерлин-корт.

– О, Элли, пожалуйста, расскажите, как Бентли подхватил вас на руки и перенес через порог, – в экстазе выдохнула Примула. – Не могу представить себе ничего более прекрасного!

– Действительно, если учесть, что год назад поднять меня не смог бы и портовый кран.

* * *

Как могли Джонас и Доркас пустить все на самотек?! Бен держал меня на руках, я таращилась на происходящее, а бедлам вокруг все усиливался. Дама с подсиненными локонами, задрав подол платья ядовитой раскраски, с визгом неслась вверх по лестнице, тряся подбородками, – таким количеством я не могла похвастать даже в самые худшие свои дни.

– А вот догоню-догоню-догоню, красатуля моя! – Пузатый джентльмен с бокалами шампанского наперевес продирался через толпу, тяжелой, но резвой поступью преследуя леди Пеструшку.

Та взлетела наверх и игриво просунула голову меж столбиков перил. Пузатый джентльмен на всем скаку врезался в Бена, сунул мне в руку бокал шампанского и пробормотал:

– Простите, ребятки!

Но далеко ему уйти не удалось: Фредди сгреб его за шиворот.

– Ну и потаскун же вы, дорогой папаша, – протянул кузен. – Сначала просушите мозги, а уж потом гоняйтесь за юбками.

– Как ты разговариваешь с отцом! – Дядюшка Морис на миг изобразил обиженную гримасу, ужом выскользнул из рук Фредди и кинулся за леди Пеструшкой.

– Мужчина должен держать рот и ширинку на замке, – задумчиво пробормотал Фредди, глядя ему вслед.

Он натянул мне диадему на нос и, расталкивая толпу локтями, отправился на поиски Джилл.

Бен, которому эта сценка, надеюсь, доставила не меньшее наслаждение, чем мне, прошептал: – Элли, можно поставить тебя на пол? Когда он аккуратно опустил меня, мне показалось, что мы с ним прощаемся навсегда. Я впилась взглядом в любимого, не желая разлучаться, как вдруг сообразила, что он смотрит не на меня, а на мисс Шип. Будь на месте органистки любая другая женщина, я бы непременно почувствовала укол ревности, но сейчас лишь крутанула на пальце обручальное кольцо. Неужели этой женщине никогда не суждено сойти с хоров и занять место у алтаря? Или она смирилась с судьбой? Мисс Шип возвышалась над Роулендом, а ведь в нем шесть футов. Бен рядом с ней смотрится настоящим карликом. Многие высокие женщины умеют обратить свой рост в достоинство, но для мисс Шип он стал погибелью. Нос ее венчали очки в роговой оправе, а унылое бурое пальто чуть ли не волочилось по земле. Я страстная поборница худощавости, но мисс Шип умудрилась переборщить даже с этой добродетелью. Там, где должны наличествовать выпуклости, у нее зияли впадины. Землистое лицо, сутулые плечи, тусклые волосы разделены на – пробор и зачесаны назад кривоватыми валиками. В каждый валик была воткнута маргаритка. Она налетела на нас и сдвинула на нос запотевшие очки, чтобы получше разглядеть препятствие.