Читать книгу "Правило крысолова - Нина Васина"

– Сумасшедший старик, который назвал кота как штурмбаннфюрера? – резко остановился Ладушкин.

– Почему вы все время стараетесь обвинить моего дедушку в сумасшествии?! Никакого имени фюрера там не было, кота звали…

– Хватит, – предостерегающе выставил палец Ладушкин. – Хватит с меня твоих бабушки и дедушки, всех тетей, дядей, их жен и мужей. А кота я вообще не вынесу!

– Заметили? Вы опять тычете в меня пальцем.

У дверей Ладушкин перебрал ключи от трех замков. Я ждала, пока он, чертыхаясь, определял их соответствие методом тыка. Так, чертыхаясь, он и вошел в квартиру, оставив мне широко распахнутую дверь.

– У нормальных людей запасные ключи висят в прихожей или лежат в легкодосягаемом месте в тумбочке, – пробурчал он, оглядывая прихожую.

Я посмотрела в раскрытую дверь маленькой спальни. Сначала распахнутая дверь балкона меня просто удивила, я же возвращалась в квартиру, чтобы ее закрыть, и закрыла!.. Я помню. И сразу же после удивления, проявившись вставшими дыбом волосками на теле, на меня накатил страх. Чтобы не заорать, я зажала рот рукой и кивнула в сторону спальни. Раздосадованный Ладушкин, копающийся в тумбочке, оставил мой жест без внимания, тогда сильно, с выкрутом, я ущипнула его за ногу.

Он даже не пискнул. Я же говорила, что ему не зря дали звание. От такого щипка обычный мужчина должен заорать как резаный. Я проверяла. Два раза. В метро в час пик. Нет, ничего плохого, это была самооборона. А Ладушкин резко схватил мою руку, завернул за спину и с бешенством приблизил свое лицо к моему, вероятно, чтобы еще раз всмотреться в него повнимательней и отыскать явные признаки сумасшествия. И, кажется, ему не понравился цвет моего лица. Я думаю, оно стало очень белым, и тогда Ладушкин проявил профессиональную сообразительность и проследил взглядом, куда я показываю свободной рукой. Сначала он смотрел в спальню удивленно, потом заинтересованно, потом хватка ослабла, и я смогла потрясти освобожденной рукой.

Он решительно направился в спальню. Осмотрелся. Я пряталась у него за спиной, не забывая оглядываться. Ладушкин ничего подозрительного не обнаружил, вышел на балкон, посмотрел в сторону соседского балкона, и тогда я подумала, что преувеличиваю его розыскные способности. Потому что вся земля из ящика опять была вывалена на пол. А он только равнодушно переступил через сухие комки. Конечно, в то время, когда я загребала эту землю в ящик, он был занят ремонтом замка, но это его совершенно не оправдывает!

Из спальни Ладушкин двинулся по квартире дальше, мне пришлось задержаться, потому что ноги мои в который раз за эти дни отказались двигаться и некоторое время ушло на уговоры и поглаживания по коленкам сначала правой, потом – левой ноги.

Кое-как добравшись до коридора, я увидела, что решительный Ладушкин уже осмотрел все комнаты и кухню и теперь, включив свет, заперся в туалете. Когда под шум спущенной воды он оттуда вышел и дернул за ручку дверь ванной, а та оказалась запертой, я не удивилась. Мне очень хотелось, чтобы инспектор, как в прошлый раз, достал свой пистолет, но вместо этого он сначала обозленно дергал ручку, а потом пошел за стамеской и гвоздодером. Входная дверь в квартиру все еще оставалась распахнутой, подать голос я не решилась и запряталась под длинный плащ Ханны на вешалке. Вцепившись в свою сумочку, чтобы как-то занять дрожавшие руки, я сделала себе маленькую щелочку, в которую инспектор был виден не весь, а только его нижняя часть. Он отжимал замок, что-то бурча, и наклонился, чтобы поддеть снизу дверь гвоздодером. Я увидела на какое-то мгновение его красное, возбужденно-злое лицо, и в этот момент дверь ванной распахнулась, вероятно, с большой силой, потому что Ладушкин отлетел в сторону, теперь я видела только одну его ногу в туфле. Потом появились еще две ноги в мужских туфлях, потом рука, поднимающая с пола гвоздодер. Потом из ванной вышла женщина – короткая кожаная юбка, черные колготки, туфли на каблуках. Тут я не выдержала, ведь любому, даже самому страшному страху, бывает предел, и раздвинула щелочку пошире. Я испытала сначала щемящее чувство боли от невозможности помочь – это когда мужчина ударил Ладушкина гвоздодером по голове, а потом удивления – когда мужчина и женщина пробежали мимо меня к открытым дверям. Это была именно та самая парочка, которая спокойно поднялась мимо нас по лестнице, пока инспектор, усадив меня на подоконник в пролете между третьим и вторым этажом, читал нравоучения на тему невостребованных обмороков.

Когда Ладушкина выносили на носилках из квартиры, он показывал на меня пальцем и норовил что-то сказать своим сотрудникам, прибывшим по вызову.

– Значит, вы говорите, что не брали гвоздодер в руки? – спросил меня в четвертый раз один из сотрудников.

– Это не я ударила Ладушкина по голове. – С маниакальностью заевшей пластинки повторяя эту фразу уже в который раз, я устало думала, что отпечатков моих пальцев на гвоздодере хоть отбавляй.

– А вот мы снимем пальчики, тут есть хорошие!

– Это не я ударила Ладушкина по голове.

– Вот здесь записано с ваших слов, что инспектор Ладушкин дважды отжимал замок в ванной. Вы уверены, что дважды?

– Это не я…

– Как-то глупо получается, что какие-то посторонние, в количестве двух человек, вошли в квартиру и что? Заперлись в ванной!

– Они услышали, как мы открываем дверь, и спрятались.

– Зачем?

– Не знаю.

– Вы подумайте хорошенько, если инспектор позволил в отношении к вам навязчивые проявления неуважения или пристального внимания, скажем, повел себя с вашей точки зрения непредсказуемо… Ну?!

– Это не я ударила Ладушкина…

– Та-ак. Инга Викторовна, да?

– Да.

– Инга Викторовна, выложите все из карманов на стол. Хорошо. Теперь поднимите руки. Очень хорошо. А скажите, у вас бывают случаи внезапной агрессии, потери памяти или депрессионные срывы? Минуточку, не трогайте! Очень хорошо. Денисов, сфотографируй содержимое карманов Инги Викторовны на всякий случай и постой возле нее немного. Я задал ей вопрос, вероятно, слишком сложный по количеству слов и терминов. Когда Инга Викторовна его расшифрует, запиши ответ.

Ну вот, довел-таки до слез. Давно пора было зареветь и разбить что-нибудь. Так не хотелось делать это в присутствии четверых незнакомых людей, к тому же мужского пола, но уже ничего не поделаешь. Довел. Получай! Под стол, да? Думаешь, спрятался? Сейчас получишь ответ на свой вопрос! Депрессионный срыв уже, считай, проявился в самом банальном реве, это ладно, а теперь получай показательный случай внезапной агрессии! Попала!! Так. Что там было на третье? Потеря памяти… В сериалах она обычно наступает после потери сознания. Здесь свалиться, на поле боя, или добрести до спальни, там ковер чистый?…

Три…

Лом приехал за мной в отделение милиции около шести вечера. Вид у него был страшно заинтригованный, потому что по телефону ему сказали, что я заработала пятнадцать суток, но, учитывая мое первое задержание и отсутствие алкоголя в крови, а также чистосердечное признание во всем, я могу отделаться крупным штрафом.