Читать книгу "Совокупность лжи - Дэвид Игнатиус"

Феррис принес с собой запечатанный портфель, в котором были протоколы нескольких радиоперехватов, сделанных УНБ. Беседы некоторых членов королевской семьи, недавно пытавшихся выкачать из королевской казны побольше денег. Это была идея Хофмана — сделать подарок Хани, через некоторое время после начала встречи. Смысл был таков: долг платежом красен.

Секретарь Хани встретил Ферриса у входной двери и повел его внутрь. Феррис миновал прихожую на первом этаже, расписанную яркими фресками. На них был изображен молодой король в окружении членов семьи. Потом они стали подниматься по огромной лестнице. Что-то в этом было от причудливого и роскошного холла дорогого отеля, отделанного полированным тиком и блестящим хромированным металлом. Изящество внутреннего убранства поражало большинство иорданцев, которые представляли себе штаб-квартиру разведки тюрьмой в стиле Кафки. Но служащие УОР всегда любили хорошую жизнь, иногда даже чрезмерно. Один из предшественников Хани сам отправился в тюрьму, когда стало известно о том, что он помогал своим друзьям получать выгодные контракты в обмен на крупные суммы, поступавшие на секретный счет в банке.

Ферриса проводили в кабинет гостеприимного заместителя Хани, который угостил его чаем и немного поболтал с ним. Директор освободится через пару минут, сказал он. Вскоре адъютант сообщил, что начальник готов встретить посетителя. Феррис пересек огромный холл и вошел в просторный кабинет, в котором висели большие портреты молодого короля и его покойного отца. Хани встал из-за стола и пошел навстречу американцу.

— Салам алейкум, Хани-паша! — сказал Феррис.

Наклонившись, американец поцеловал иорданца в обе щеки.

Хани был польщен таким знаком уважения. Затянувшись сигаретой, он выпустил почти идеальное кольцо дыма в сторону Ферриса.

— Мы всегда рады тебе, Роджер. Ты должен был родиться арабом. У тебя такие хорошие манеры, за это ты нам так нравишься.

— Я не араб. Просто американец, хорошо говорящий на вашем языке.

— Все может быть, все может быть, — улыбнулся Хани. — Может, какая-нибудь бабушка или дедушка. Я это вижу, а я никогда не ошибаюсь в таких делах.

— На этот раз ошиблись, — ответил Феррис, дружески улыбаясь.

Он никогда не говорил о своих предках. Управление вообще не одобряло разглашения какой угодно конкретной информации, но тут дело было даже не в этом. Просто Феррис не считал, что его личная жизнь касается кого-либо, с кем он общается по работе.

— Слава Аллаху! Садись, — сказал Хани, показывая на софу.

Этим утром он был в особенности похож на Дина Мартина. Твидовый пиджак, рубашка без галстука и замшевые мокасины, которые он, должно быть, купил во время недавней поездки в Лондон.

— Хорошо выглядите, — сказал Феррис.

Это было чистой правдой. Человек, находящийся перед ним, просто светился отменным здоровьем. Должно быть, в награду за свои усилия в Берлине он попил там какой-нибудь особо классной выпивки.

— Как твоя нога, дорогой? В Берлине ты хромал. Ты пытался скрыть это, но я заметил. Надеюсь, ты поправился. Я переживаю за тебя.

— Отлично. Самое лучшее — это снова вас видеть, Хани-паша.

— Я вернулся из Германии вчера. Отличная страна, но никудышная разведка. Не думаю, что они хотя бы узнали, что я там побывал. А когда я вернулся, мои люди сразу сказали, что ты хочешь со мной увидеться. Сразу! — сказал Хани, приподняв брови.

— Это все Милан. Европейцы с ума сходят. И Белый дом с ума сходит. И все орут на нас.

— И на меня, — ответил Хани, всплеснув руками. — Чтобы встретиться с тобой этим утром, мне пришлось отменить визиты представителей от Италии, Франции и Великобритании. Все хотят результатов уже через день. Думаю, они не слишком понимают суть работы разведки. Это не микроволновая печь. Эд Хофман тоже понимает. Он-то знает, что быстро хорошо не бывает.

— Ваша операция в Берлине определенно заинтересовала мистера Хофмана. Он поручил мне поздравить вас. Думаю, он весьма впечатлен ею.

Феррис умолк, решив не скатываться до откровенной лжи.

— Скажи Эду, что я благодарен ему за похвалу. Будь она от кого другого, я счел бы ее за обычную лесть, просто из желания что-то выгадать, — ответил Хани. Его губы тронула легкая улыбка. Словно плавник акулы, прорезавший водную гладь.

— Но нам надо быстро разбираться с этим, Хани-паша. Как вы можете догадаться, у мистера Хофмана есть куча вопросов по поводу Мустафы Карами, того человека, к которому мы приходили в Берлине.

— О да, могу себе представить.

— В особенности мистера Хофмана интересует, как прошла ваша вторая встреча.

Феррис старался не слишком напирать, сразу переходя к делу, но с Хани никогда нельзя было понять, сколько у тебя есть времени. У молодого короля была привычка появляться в самые неподходящие моменты, в результате чего глава разведки был вынужден тут же оставлять все прочие дела.

— Сложное дело, — ответил Хани. — Хорошее, но сложное.

— Почему? Вы взяли этого парня тепленьким. «Поговори с матерью». Самая лучшая уловка, какую я когда-либо видел. А направление, в котором вы работаете, интересует и нас.

Феррис оставил Хани ниточку, за которую можно было бы потянуть, но тот лишь дал понять, что оценил похвалу.

— Да, мы взяли его «тепленьким», как ты и сказал. Вторая встреча прошла хорошо, как и третья, незадолго до того, как я отбыл оттуда. Теперь он наш, можно быть уверенным. Но дело все равно слишком сложное.

Феррис подождал объяснений. Когда их не последовало, пришлось спросить самому:

— Почему оно сложное?

— Потому, что «Аль-Каеда» — штука сложная. Много слоев, один за другим. Каждый, кто пытается перейти из одного слоя в другой, оказывается на подозрении. Нельзя ничего сделать самому, приходится ждать, когда тебе позволят.

— Но мы-то ждать не можем. Вы это знаете. Особенно после Милана. Мы надеемся, что вы быстро введете в игру этого Мустафу.

— Согласен, ждать мы не можем. Ждать, пока снова убьют людей. Но, с другой стороны, мы должны ждать. Я терпеливый человек, даже когда спешу. Я слишком много времени потратил на подготовку этой операции, чтобы сейчас начать торопиться. Даже если этого от меня хочет Эд Хофман.

Феррис помедлил с ответом. Хани слишком осторожен. Самое время отдать припасенный подарок.

— Мистер Хофман поручил мне отдать вам кое-что. Думаю, вам это понравится. Записи телефонных разговоров в Европе и Америке некоторых членов королевской семьи, которые… беспокоят короля. Особенно вас заинтересует запись бесед с ливанским банкиром в Париже, который управляет некоторыми счетами королевской семьи.

Феррис открыл портфель и передал Хани распечатки.

— Ах да.

Хани глянул первые пару страниц, а затем закрыл папку и, прищурившись, посмотрел на Ферриса: