Читать книгу "Если надо - порвем НАТО - Михаил Серегин"

Американец принял предложение с большим удовольствием, видимо, будучи наслышан о русских застольях и гостеприимстве, во всяком случае по отношению к иностранцам.

– Я обязательно приду. Во сколько состоится наша вечеринка?

Переводчица: «Конечно. Когда я должен подойти?»

Валетов: «Какие дела, я люблю пожрать!»

Тод:

– А почему у вас два переводчика работают одновременно?

Стойлохряков:

– Да это лишнее. Рядовой, помолчите.

Переводчица: «Полковник сказал, чтобы рядовой перестал меня дублировать».

Валетов: «У меня еще будет возможность, а сейчас я замолкаю, лишь бы не было войны».

Комбат отвез американца в дом, выделенный ему в Чернодырье, а сам отправился на плац поглядеть на своих красавцев. Оставшись довольным, он засадил их всех в «шишигу» и отправил на заранее выбранное место.

* * *

Англичане, французы и немцы копошились на большой поляне, устанавливая свои собственные палатки, когда подъехали русские. Работа в трех углах прекратилась, и все стали смотреть на взвод, выпрыгивающий из кузова. Соответственно, и хозяева стали разглядывать гостей.

Резинкин, имевший возможность наблюдать за приехавшими европейцами первым, так как находился за рулем, отметил сходство прибывших подразделений, и ему казалось, что родной взвод экипирован не хуже.

Камуфляжи всех трех взводов отличались друг от друга незначительно: преобладал зеленый цвет, а прожилки у кого были коричневыми, у кого – желтыми, а у кого зеленый цвет сменялся с темного на светлый. Русские прибыли в зелено-коричнево-желтой униформе, и поэтому каждое подразделение могло отличать своих от чужих.

Все четыре места для развертывания палаток были обозначены флажками. Участок, закрепленный за русскими, пока пустовал. Простаков, вывалившийся одним из первых из кузова, произвел надлежащий эффект габаритами. Появившийся следом за ним Валетов наблюдал, как стали оживленно переговариваться между собой гости. Но как только он сам появился и встал рядом с Лехой, встревоженные восклицания сменились улыбочками, и Валетов поспешил отойти от Простакова подальше, чтобы своей персоной не портить впечатления. Ну не уродился он здоровым, зато самый умный... и еще он переводчик!

Бекетов построил своих людей, еще больше выпячивая и без того крутую грудь. Он набирал в легкие большое количество воздуха и так резко и громко оглашал поляну командами, что не слышать его было невозможно. После того как смотрины и переглядывания были окончены, все четыре команды принялись в интенсивном темпе наводить марафет около своих точек.

Только Леха стоял и смотрел на здорового парня, усевшегося около немецкого флажка и не сводившего с Лехи глаз. Ребеночек крупненький. Простаков сразу понял, случись что – придется с ним тягаться в каком-нибудь конкурсе «Веселые старты», мать их.

Бросив последний взгляд на бюргера, Леха принялся помогать товарищам разворачивать огромную взводную палатку. Если младшие командиры были прикованы к своим подразделениям, то те, кто рангом повыше майора, могли себе позволить более комфортные условия обитания.

Вечером Стойлохряков прибыл в лагерь и с удовлетворением обнаружил, что все четыре подразделения уже не только разбили палатки, но и организовали общий пункт питания под навесом и суетились уже вокруг полевых кухонь. Причем наряды выставлялись смешанные: по одному человеку от каждой команды вынуждены были носить воду, дрова и заниматься готовкой обычной русской гречки, в честь дорогих гостей приправленной тушенкой.

Наряд по кухне выглядел весьма весело – от россиян трудился Валетов, от других взводов были направлены тоже самые «могучие». Фрол, хоть и был опытным солдатом, но в отборном взводе оказался самой большой незначительностью. Так как командовал подразделением разведчик Бекетов, соответственно, он и не собирался припрягать своих собственных людей на хозяйственные мероприятия.

Тощий очкастый француз с двумя ведрами воды семенил к кухне с засученными рукавами. Немец, рыжий и голубоглазый чертила, вымахавший до двух метров, но не набравший больше семидесяти килограммов веса, страдал с пилой над деревяшкой. А англичанин пытался разодрать зубами новенький мешок с крупой. Валетов же, с головою погрузившись в полевую кухню, пытался развести в ней огонь. Народ шуршал, что было приятно, так как кормить предстояло им ни много ни мало, а сто двадцать человек.

Выслушав доклад всех младших командиров без исключения о том, что подразделения развернуты, подполковник вместе с переводчицей подошел к наряду по кухне и выдернул из печи Валетова.

– Поедешь со мной, надо будет разговор перевести с американцем. Товарищ прапорщик вот уже, к сожалению, уезжает в Самару, – Стойлохряков облизал глазами стройную фигурку девушки. – И будет принимать участие только во всех официальных мероприятиях. Остальная нагрузка, похоже, Валетов, свалится на тебя.

Фрол был рад-радешенек бросить грязное занятие и поменять амплуа кашевара на престижную профессию военного переводчика.

* * *

Тод Мартин встретил Стойлохрякова и Валетова очередным рукопожатием и первое, что произнес:

– Ноу шауа.

– Чего? – не понял комбат.

– Жопу помыть ему тут нечем, – разъяснил Валетов.

– А-а, это! – воскликнул подполковник. Он махнул рукой и вымолвил: – Кам он!

Прошли из избы в сени, где комбат продемонстрировал удивленному полковнику шаечку и ковшик. Глядя на удивленные глаза американца, Стойлохряков прошептал:

– И эти люди хотели нас победить... Смешно.

Валетов поторопился с переводом:

– Смол комфорт, товарищ колонел. Сэр. Бойл уота он китчен энд уош е легз эт хиа.

– Чего ты ему сказал?! – переспросил командир.

– Да чтобы он на плите воду грел. А то ведь не догадается.

– Это точно, – согласился подполковник. – Поехали домой ко мне, там уж стол накрыт, – пригласил комбат, указывая жестом гостю на машину, которую было видно из низенького окошка.

Валетов, не зная некоторых слов, на руках сделал черпающие движения, а затем щелкнул по горлу:

– Холидей!

Как выяснилось, подполковник был не прочь прохолидеить весь вечер, тем более что он был уже морально подготовлен инструкторами еще в Штатах. Отказываться от застолья – обидеть хозяев.

Когда вошли к подполковнику, Стойлохряков первым делом сказал, что этот солдат будет у них переводчиком.

– Да я и сама несколько слов знаю, – ответила Вера. – Гуд ивнин!

Услышав, как жена почти по-американски поздоровалась с иностранцем, Стойлохряков щелчком по лбу отпустил Валетова. Тод поцеловал руку хозяйке и прошел следом за ней в зал. За столом уже сидел Холодец со своей женой – оба были в хороших костюмах.

После здоровкания с начальником штаба и его половиной, американец поглядел на стройный ряд выставленных посередине стола бутылок, графинчиков, фужерчиков, жбанчиков и фляжечек.