Читать книгу "Настоящий полковник - Андрей Ильин"

Глава 10

— Готов? — спросил Иван Степанович.

— Нищему только подпоясаться… — показал полковник на переброшенную через пояс сбрую, на которой болтался пистолет.

— Ты, конечно, нищий, — кивнул Хозяин на возвышающееся сзади здание, огороженное трехметровым забором.

— Это лишь средства производства. Так сказать, станок…

— Токарно-револьверный, — ткнул в кобуру Хозяин. — Ладно, садись. Станочник…

Зубанов сел в машину. На непривычное ему заднее сиденье.

— Поехали.

Ехали недолго. Потому что в центр города. В самый центр. К бывшему горкому партии, где теперь помещалась городская администрация. Начальство, хоть то, хоть другое, хоть третье, не желало покидать обжитые еще красными комиссарами места.

Хозяин и его главный охранник вошли в здание, без окрика миновали пост милиции и прошли в конференц-зал. Зал был полон. Не самыми последними, если судить по покрою пиджаков и вельможным взглядам, людьми. Людьми выше среднего достатка. Запредельно выше.

— Здоров, Степаныч!

— Привет…

— Как дела?..

Похоже, Хозяина здесь все знали как облупленного.

— Сядь пока здесь, — сказал он.

— Зачем?

— Затем. Сиди и жди меня.

Хозяин оставил своего охранника и пошел мимо рядов кресел в президиум. Однако — в самый президиум! Каждый сидящий за добротным, еще времен неначавшегося застоя, столом президиума отрывал свой сановитый зад от стула и тянул навстречу идущему руку.

— Здорово…

— Как жизнь?..

— Хорошо выглядишь…

«Высоко летает Хозяин, — подумал полковник. — И высоко сидит. По правую руку от главы администрации».

— Прошу тишины! — постучал по столу ручкой председательствующий. — Слово предоставляется главе городской администрации уважаемому Петру Андреевичу.

Ты смотри — ни здрасьте не сказал, ни до свидания, ни по какому поводу собралось высокое собрание. Видно, здесь все свои.

Зал вяло захлопал.

Петр Андреевич поднялся на трибуну, развернул листы и… полтора часа читал доклад по поводу тяжелого времени, которое переживает страна, их регион, их отдельно взятая область и расположенный в ней город.

Он говорил о нехватке денег в городском бюджете, срыве поставок, неплатежах, невыплатах зарплаты и пенсий, социальной напряженности, разногласиях с центром и всем прочем в этом роде. Как будто сидящие в зале всего этого не знали. Как будто они только сегодня утром приехали из благополучного во всех отношениях Лондона.

«Ну дает! — поразился полковник главе администрации, который полтора часа обличающим все и вся тоном расписывался в собственной нерадивости и служебной некомпетенции. — Ну молодец! Работает по принципу: кто раньше крикнет: „Держи вора!“ — тот, значит, и главная жертва».

Полковник не жаловал современных политиков, разваливающих и растаскивающих под рокот речей о демократизации великую некогда державу. Зубанов начинал и строил свою карьеру еще в Комитете государственной безопасности и потому лучше, чем кто-либо другой, знал негативные стороны социалистического строя. И знал ведущую и направляющую роль партии в развитии этого негатива.

Но, с другой стороны, он был твердо уверен, что такую гигантскую, может быть, самую гигантскую за всю историю человечества империю без узды оставлять Нельзя. Не суть важно, кто будет выполнять роль узды в текущий исторический период — опричники, Третье охранное отделение, ОГПУ или КГБ и кто будет держать узду в руках — бояре, всея Руси Государь Император или Коммунистическая партия. Важно, что кто-то должен. Иначе неизбежны смута, разор и большая кровь. Очень большая кровь…

— …Спасибо за внимание, — закончил докладчик перечисление своих жалоб.

Зал отозвался вежливыми аплодисментами. Следующим докладывал начальник соцобеспечения. Он повторил слово в слово то же, что Глава, но применительно к своему департаменту. Он сказал про дефицит бюджета, умирающих в муках голода стариков и хроническую задержку пенсий.

За ним был начальник, отвечающий за образование, — неплатежи, задержки, обмороки преподавательского состава и хроническое недоучивание учащихся.

Здравоохрание. Здесь вообще катастрофа. Потому что нет денег, нет медикаментов, нет надежды на деньги и медикаменты, есть только больные. Которые недоедают, и отмечены уже отдельные случаи дистрофии.

Последним был полковник-летун с пропеллерами на лычках.

— Армии тоже тяжело — сказал он. — Самолетам не хватает горючего, танкам — запчастей. Но самолеты и танки — это железо, которое может подождать. Другое дело — семьи погибших военнослужащих и солдаты срочной службы, которые недополучают калорий, отчего в частях имеют место голодные обмороки…

— Слово предоставляется известному в нашем городе коммерсанту, председателю городского правления Ассоциации предпринимателей Ивану Степановичу Боровицкому.

Интересно, что может сказать Хозяин по текущему моменту? Ему вроде не с руки жаловаться на неплатежи, вызванную этим нехватку денег и голодные обмороки. Его особняк на виду у половины города. А другой особняк — у другой половины. Он в отличие от глав администраций задержек выплат не допускает. Ему деньги несут исправно и в срок. А кто не несет, тот очень сожалеет о допущенном финансовом разгильдяйстве. И быстро покрывает недостачу. В двойном размере.

Если они хотят услышать о том, как бороться с неплатежами, то в этом вопросе Хозяин может помочь. В борьбе с неплатежами он большой специалист. В чем полковник уже имел возможность убедиться.

Что же он будет — жаловаться или учить?

Иван Степанович не стал жаловаться. И не стал никого учить. В отличие от предыдущего оратора он был совершенно конструктивен и предлагал вполне конкретные шаги.

— …Мы, предприниматели и бизнесмены, не можем оставаться в стороне от проблем народа, обозначенных здесь главой администрации и руководителями департаментов. Мы тоже народ. И тоже не всегда были зажиточны и хорошо знаем, что такое голод.

Я предлагаю не обсуждать больше данную тему, а наметить ряд конкретных мер по оказанию помощи наиболее нуждающимся категориям населения — пенсионерам, инвалидам, детям-сиротам, военнослужащим.

Лично я могу взять на свое попечение один детский дом и одну воинскую часть. А также готов продумать ряд мер по изысканию дополнительных финансовых возможностей, которые позволят пополнить городской бюджет.

Спасибо.

Раздались жидкие хлопки. Сидящие в зале напряженно искали истинный, скрытый в сказанных с трибуны словах, смысл. Они не были настолько наивны, чтобы принять все за чистую монету. Они знали, что докладчик никогда не отличался мотовством, чтобы за просто так раздаривать деньги детским домам. Во всем этом таился какой-то двойной смысл. Причем корыстный смысл.