Читать книгу "Заговор бумаг - Дэвид Лисс"

Когда я вошел, Мендес повернул голову и посмотрел на меня так, словно я опоздал к назначенному времени. Не меняя выражения лица, он наклонился к Уайльду и прошептал что-то ему на ухо. Ловец воров кивнул и громко стукнул по столу, как судья ударяет своим молотком. Скрипач смолк, бражники замерли, и воцарилась мертвая тишина.

— Мы не можем позволить, чтобы наше веселье мешало делу, — объявил Уайльд. — «Контора по розыску потерянных вещей» остается открытой.

Шлюха и большая часть воров мгновенно исчезли, бесшумно разойдясь по задним комнатам. Остался только Мендес, застывший позади хозяина, как статуя демона.

Уайльд встал со своего места и сделал несколько шагов мне навстречу, преувеличенно хромая. Некоторые утверждали, что свою знаменитую хромоту Уайльд симулировал, дабы казаться менее опасным, но я в это не верил. Я сам повредил ногу и мог отличить настоящего хромого от симулянта.

— Пожалуйста, садитесь. — Он указал на стул, стоявший подле его стола. — Простите моих компаньонов за веселье. Но у нас сегодня было удачное утро, мистер Уивер.

Когда он произнес мое имя, я словно получил удар по голове, и мне захотелось убежать. Я глупо полагал, что мне удастся заполучить эти бухгалтерские книги анонимно, что Уайльд не будет знать, кто я. Теперь из гордости я не мог признаться, что мне нужно. Меня засмеяли бы. Но отступать было уже поздно, и я подошел к столу и сел на предложенный стул. Он тоже сел.

Я молчал.

Уайльд елейно улыбнулся, как лавочник за прилавком:

— Не желаете ли освежиться?

Я по-прежнему не проронил ни слова. Я не мог придумать, что сказать, и надеялся, что он сочтет мое молчание угрожающим.

— Мистер Уивер, я не смогу вам помочь, если вы не объясните, что вас ко мне привело. Вы что-то потеряли? — Он помахал руками, словно подыскивая в уме подходящие примеры. — Может быть, какие-нибудь бухгалтерские книги?

Я почувствовал себя ребенком, пойманным за шалостью. Ничего удивительного, что Уайльд знал, что мне нужно. Удивительно, что я этого не предвидел. Всю неделю я расспрашивал и запугивал его людей и при этом хотел, чтобы он не был в курсе того, что кто-то пытается посягнуть на его промысел.

Я не мог встать и уйти, я также не мог просить его о помощи. У меня оставался только один выход, который в прошлом навлек на мою голову как множество удач, так и поражений. Этим выходом была напускная храбрость.

— Я знаю, эти бухгалтерские книги у вас, — сказал я. — Мне они нужны.

Уайльд сделал вид, что не заметил угрозы в моем голосе.

— До меня дошли слухи, что вы наводили в городе справки, и полагаю, возможно, я смогу найти эти книги для вас. Как вам должно быть известно, я не беру платы за свои услуги в «Конторе по розыску», но мне, вероятно, придется предложить небольшое вознаграждение человеку, у которого случайно оказались эти вещи. Уверен, что фунта за книгу будет достаточно.

Мне очень хотелось размазать его лживо-услужливое лицо по крышке стола, но я знал, что здесь не место для применения физической силы. Мендес обладал животным инстинктом — его глаза сощурились, а ноздри раздулись, словно он учуял мои мысли. Он с угрожающим видом подался вперед.

Сидя на стуле очень прямо, я повернулся к Уайльду и встретил его горящий взгляд. Мои глаза были, по всей видимости, усталыми и тусклыми.

— Я не намерен играть в ваши нелепые игры, сударь. Люди из вашей шайки украли эти книги. Если вы их мне не отдадите, будьте уверены, я заставлю вас ответить за это по закону.

Мендес сделал шаг вперед, но Уайльд покачал головой:

— Вы говорите, по закону? С какой стати мне бояться закона? Я служу закону, мистер Уивер, и весь Лондон мне аплодирует. У вас есть улики, которые связывали бы меня с этой кражей? У вас есть свидетели, которые назвали бы мое имя? По закону, надо же. Одно время мне казалось, вы достойный противник, но теперь вижу, что вы несете чепуху.

— Вы недооцениваете меня, — сказал я, надеясь, что мой тон придаст словам вес. Мне хотелось как можно скорее уйти, в этой словесной дуэли у него, безусловно, было преимущество.

— Вот как, — сказал он со смехом. — Еще не случалось, чтобы я кого-то недооценил. Знаете ли, в этом мой секрет. Думаю, я оцениваю ваши таланты по достоинству. Скажите, сколько вы думаете заработать в этом году? В одиночку вы можете получить вознаграждение за двоих, может быть, троих пойманных воров плюс случайный фунт-другой за мелкие услуги. В итоге сто фунтов? Сто пятьдесят? Если будете работать на меня, Уивер, я предлагаю вам двести фунтов в год.

Я встал и наклонился над Уайльдом. Краем глаза я видел, что Мендес принял угрожающую позу, но у меня не было времени на Мендеса. Я знал, что он не тронет меня и пальцем без хозяйской команды.

— Я отвергаю ваше предложение, — произнес я.

Мендес вышел из-за спины хозяина, но, демонстрируя свое презрение, я повернулся к нему спиной и очень медленно направился к выходу, чтобы никто не посмел сказать, что я бежал с поединка. Надеюсь, это был достойный выход из столь позорного положения. Я надеялся, что на какое-то время можно будет забыть об Уайльде, но на следующий день он в знак насмешки прислал мне искомые бухгалтерские книги с запиской, гласившей: «Примите с любезностью». Я вернул книги их благодарному владельцу, а тот распустил слух, что Бенджамин Уивер вернул похищенное Уайльдом.

Это был горький для меня момент, о котором хотелось бы забыть, но могу сказать без преувеличения, что Джонатан Уайльд вскоре пожалел об этом оскорбительном жесте.

История с Уайльдом показала, что он, несомненно, опасен, но что он мог запросто совершить ошибку, переоценивая свою власть. Ранее в том же году ему едва удалось выйти сухим из воды, когда шло судебное разбирательство, которое едва не раскрыло его преступные махинации и не уничтожило его. Только недавно он полностью оправился от такой тяжелой болезни, что все газеты писали о его неминуемой кончине. Насколько мне известно, из всего этого он не заключил, что, как и все другие смертные, подвержен превратностям судьбы. Напротив, он решил, что недосягаем для ударов ни судьбы, ни человека.

Я не допускал и мысли, будто Уайльд знал, что, донеся на Кейт Коул, причинит вред мне, но я не мог допустить, чтобы он узнал правду. Уайльд предал ее ради собственной выгоды, обрек ее на двойное испытание, и единственное, что мне теперь оставалось, — это сделать ее своим орудием.

Вернувшись домой после посещения «Бесстыжей Молль», я снова облачился в платье джентльмена и парик и отправился в Ньюгетскую тюрьму, где находилась Кейт. По роду профессии мне приходилось неоднократно бывать в Ньюгете, и это учреждение не вызывало у меня никакого желания знакомиться с ним ближе. Вряд ли на земле есть место более походящее на христианское представление об аде, чем эта мусорная яма, наполненная гниющими телами, лишенными даже остатка какого-либо человеческого достоинства. Я лишь только мог надеяться, что Кейт удалось обратить похищенные у сэра Оуэна вещи в наличность, дабы заплатить за более сносное содержание, чем полагалось в общих камерах. Если она не защитит себя от отвратительной людской свалки в Ньюгетской тюрьме, последние остатки ее человеческого достоинства будут безжалостно растоптаны.