Читать книгу "Черный цвет боли - Эва Хансен"

От Управления до нашего дома два шага в буквальном смысле слова – два квартала. Потому основательно обдумать ситуацию я не успела. Бритт встретила, тревожно вглядываясь в лицо:

– Ну что?

Посоветовала позвонить Ларсу. Конечно, я бы позвонила и без ее совета.

Ларсу мое настроение не понравилось:

– Линн, постарайся выбросить из головы любые мысли о флешке. Все подвешивание – это откровенная глупость Паулы, больше такого не будет. Кроме того, они понимают, что мы могли передать материалы Вангеру. Я очень жалею, что вообще сказал тебе о флешке и ее содержании.

– Ничего ты мне не сказал. Я же не знаю, что там.

– Вот и не нужно. Крепче спать будешь. Не было никакой флешки и никакой информации.

– Ларс, мне пришлось сказать о квартире на Эстермальмсгатан.

– Это не секрет и не противозаконно. Успокойся. Хочешь, я заберу тебя в Оксфорд?

– Нет, у меня тоже скоро занятия. Я вынуждена догонять из-за смены программы.

– Хорошо, учись, ты же у меня умная девочка. И перестань трусить. Ты ни Пауле, ни этому Белому Медведю не нужна.

Конечно, Ларс пытался меня успокоить, но удалось плохо. Пока говорила с ним, все казалось легким и радужным, ну кроме одного – того, что он в Оксфорде, а я в Стокгольме, а стоило положить трубку, сомнения и опасения нахлынули снова. Чертова Анна-Паула, чтоб ей сдохнуть!

Бритт мои сомнения почти поддержала. Выход нам обеим виделся один: поймать эту дрянь и… ладно уж, отдать Вангеру. Только где ловить, совершенно непонятно.

– Давай съездим в Бюле? У тебя есть ключ?

– Ключ есть, но там эти эксперты все обползали с лупами.

Съездили бесполезно, разве что почистили снег перед домом да пообщались с соседкой, той самой, что вызвала полицию. Она все порывалась обсудить факт немыслимо возросшей преступности в Швеции обстоятельно, особенно напирая на то, что виноваты «эти иммигранты». Отделаться удалось с трудом…

Сумерки при ясном свете

– Фрида, давай, попробуем все разложить по полочкам еще раз, – Вангер явно испытывал облечение после ухода Линн Линдберг. Почему? Просто чувствовал: девушка считает, что они теряют время впустую.

– Сходить за кофе?

– Нет, не стоит.

– Тебя раздражает эта девушка?

– Скорее я ее.

Глаза помощницы загорелись лукавым огнем:

– Разве это впервые, когда пострадавшие или свидетели считают, что мы тут ничего не делаем? Ты словно чувствуешь себя перед ней виноватым.

– Да плевать мне на нее! Давай работать.

Вангер взял лист бумаги и написал на нем «Анна», отвел в стороны пять линий: «Марта», «Улоф», «Курт», «Линн», «Оле». Несколько мгновений сосредоточенно смотрел на свое произведение, а потом вдруг поинтересовался:

– Какого черта она вообще собирала эту компанию? Смотри, Оле она знала и без этого журналистского бардака. Марту тоже. Улоф работает на нее. Не ради же этой Линн?

– Я тоже об этом думала.

– Снимать офис, платить студентам, регистрировать интернет-издание, платить налоги… и все ради того, чтобы подвесить Ларса Юханссона с его подружкой? Причем Свенссон на подружку была зла, хотя сама ее Ларсу и подсунула.

– Ревность?

– Глупости! Фрида, из ревности она взяла с собой в Бюле пистолет…

– Нет, и повесила этих двоих тоже из ревности. Вспомни, что ты сказал сам: петля Юханссона не затягивалась, но, чтобы выпутаться, он должен быть задушить свою подружку.

Вангер поморщился, он очень не любил все эти ревнивые бредни, считая, что если человек тебе изменил, то ревность не поможет, нужно иметь гордость, чтобы отпустить его с миром. Ревность унижает, и гордый человек сделает все, чтобы ее не испытывать. К сожалению, в их работе так часто приходилось иметь дело с теми, у кого гордость просто отсутствовала…

Он упрямо мотнул головой:

– Не из ревности же она собрала журналистов для расследования убийства своей подручной?

Круг снова замыкался на Кайсе. Кайса Стринберг работала на Анну, и убили ее, судя по словам Линдберг и Юханссона, именно за это. Одна из убийц Марта. С Бригиттой так же.

Фрида с интересом наблюдала, как Вангер рассуждал. Когда Даг начинал размышлять, не отвлекаясь, его словно подменяли, у ворчливого Вангера появлялся блеск в глазах, они то сощуривались, то внезапно распахивались при озарении.

– Юханссон и Линдберг в один голос говорят о том, что Анна Свенссон подозревала в убийстве Кайсы и Бригитты самого Юханссона, она так и сказала. Тогда понятна попытка пристроить к нему Линдберг, чтобы был под контролем круглосуточно, как и то, зачем Анне понадобилось сдавать полиции сведения о БДСМ-увлечениях Ларса Юханссона. Когда-то он сдал Свенссон за торговлю наркотиками, теперь она вознамерилась посадить бывшего любовника за убийство или участие в убийстве своей подручной. Но у Юханссона стопроцентное алиби, он есть даже на кинопленке, не подкопаешься, как и во время второго убийства – был на глазах у женевской полиции.

– Странная какая-то у этой Анны подобралась компания.

– Ты права, позвони-ка Малунгену, пусть придет, поговорим о том, как осуществлялся набор в группу. Почему вперемешку оказались те, с кем Анна связана была и не была.

Курт Малунген пришел почти сразу, они едва успели попить кофе.

– Появились кое-какие вопросы. Давайте начнем все сначала.

Малунген почти обреченно кивнул:

– Давайте начнем.

Вангер договорился с Фридой, что начнет спрашивать сам, а девушка будет внимательно следить за реакцией Курта, чтобы понять, когда тот врет. Если понадобится вмешаться, Вангер кашлянет, тогда разговор превратится почти в перекрестный допрос. Поэтому Фрида просто сидела чуть в стороне, не спуская с Малунгена глаз.

– Кто пригласил вас работать на Анну Свенссон?

Оказалось, что это произошло почти случайно, Курт просто шел по коридору, увидел Марту, беседующую с Улофом, Улоф оглянулся и позвал его:

– Вот Курт подойдет. Курт, иди сюда.

– А Улофа почему Марта пригласила?

– Им был нужен компьютерщик, а лучше Улофа не найти, он все может. Это он с виду такой… медведь, а вообще сообразительный.

– А Марта с Анной давно знакомы?

Малунген отвел глаза вниз, мгновение подумал, потом помотал головой:

– Я не знаю, не помню, чтобы об этом шла речь. Мне было все равно.

– Что привлекло вас в этой работе, деньги?

– Нет, не столько, просто возможность заниматься расследованием. – Курт словно испугался, что его заподозрят в меркантильности, активно замотал головой.