Читать книгу "Пуля для полпреда - Фридрих Незнанский"

– Те, кто все знают, пусть сходят за пивом. А остальные пусть слушают. Значит, главный тезис: сегодня решающее влияние на нашу жизнь оказывает большой бизнес. Значительную часть олигархов мы никогда не видели, не только вживую, но и по телевизору. Разумеется, это не означает, что их не существует. Или что наши интересы не пересекаются. До недавнего времени шел процесс формирования ядер промышленно-финансовых групп. Соответственно, олигархи сидели в своем гнезде – в Москве, а страна, как заботливая мать, их выкармливала. Из регионов вывозилась прибыль, но наших птенцов региональный имидж не заботил, их заботил процесс отраслевого раздела сфер влияния. Теперь они стали на крыло и начали поход в регионы, чтобы отраслевой раздел дополнить территориальным. Поскольку местная власть тоже кое в чем поднаторела, она не продается за три копейки первому встречному московскому дяденьке, а стремится оторвать ото всех побольше. Так и выгоднее и надежнее: никто не скажет, что губернатор, полпред президента или кто-то еще продался с потрохами.

– Дмитрий, можно покороче?! – взмолился Турецкий. – Так мы никогда до сути не дойдем! Избиратель начинает вас не понимать.

– Тем хуже для избирателя, – обиженно пожал плечами Голик.

– Примите во внимание неурочный час. Избиратель туго соображает. Давайте примем новую вводную: народ вам поверил и дальнейшие теоретические построения необязательны. Берите быка за рога!

– Ну если учесть ранний час… Ладно. Наша задача принять участие в торге между местными властями и олигархами, чтобы и нам чего-нибудь перепало. Тем более это чего-нибудь мы же своими руками и будем создавать. В Златогорске власть олицетворяют три фигуры: губернатор Михаил Игнатьевич Соловьев, новый президентский полпред Сергей Шангин и директор предприятия No 1 – медеплавильного комбината – Эдуард Сидорович Бутыгин. У каждого в торге с олигархами свой интерес.

Соловьев – типичный номенклатурный политик, ничем не выдающийся. «Правитель слабый и лукавый». Держится только за счет того, что нынешний политический режим – бюрократический по своей природе и опирается именно на такого рода людей. Не будь конкурента со сравнимым административным ресурсом, он мог бы почивать на лаврах. Но конкурент есть – Бутыгин. Соловьеву нужны деньги, деньги и громкие инвестиционные проекты, иначе он выборы проиграет. Беда его в том, что значительную часть денег он получает от медеплавильного комбината – то есть в вотчине своего основного конкурента, и крупный инвестиционный проект, способный поднять его рейтинг, возможен как раз на этом самом комбинате, то есть рейтинг Бутыгина он поднимет еще больше. В общем, Соловьеву не до отстаивания интересов избирателей – самому б кто помог. Единственное, что может его спасти в смысле денег, – принятие проекта о размещении на территории Златогорской области предприятий по переработке тех самых ядерных отходов, которые мы с легкой руки наших парламентариев вот-вот начнем ввозить. Тогда инвестиции потекут рекой, можно будет абстрагироваться от Бутыгина, но как к этому отнесутся избиратели, это еще бабушка надвое сказала.

Бутыгин имеет прочные связи в правительстве, – в частности, Шангин, до своего назначения полпредом, еще будучи министром, оказывал ему всяческое покровительство. Теперь Шангину нужно доказать президенту свою полезность на новом месте. Он носится с идеей создания совета министров Сибирского федерального округа. Для начала Златогорской области. Кандидат на пост премьера, – естественно, Бутыгин. Но чтобы новый орган имел какой-то реальный вес, он должен распоряжаться деньгами. Существующие финансовые потоки перенаправить невозможно, вся надежда на будущие инвестиционные. Если Шангин договорится с олигархами, он добьется своей цели. Но что он может пообещать олигархам взамен на инвестиции? Только режим наибольшего благоприятствования, больше ничего. То есть и он будет договариваться за наш счет. Кстати, Соловьев идею регионального и федерально-окружного совмина поддерживает – с той разницей, что премьером хочет видеть не Бутыгина, а кого-нибудь из своих людей. Или себя самого, если проиграет выборы, это его запасной аэродром. Наконец, Бутыгин. Этот настолько хорошо устроился, что ему вообще на избирателей плевать. Что ни случись, все ему на пользу. Год назад комбинат работал плохо, налоги не платил – Соловьев виноват. И в глазах народа, и в глазах правительства. Вершинин навел порядок, комбинат стал перечислять деньги в бюджет – слава Бутыгину. Хотя дополнительные деньги на борьбу с Соловьевым ему все равно не помешали бы. И предложить кредиторам ему точно так же нечего, кроме режима наибольшего благоприятствования в будущем.

А новый человек может вмешаться в схватку титанов, если пообещает олигархам за их деньги социальную стабильность и высокий спрос на их товары прямо в регионе, то есть более высокую прибыль со временем. Но для этого им придется сначала раскошелиться на социальные программы…

– Спасибо, спасибо! – прервал Турецкий собеседника. – Это уже пошла агитация, мы договаривались, что ее не будет. Вы говорили очень убедительно, на выборах я буду голосовать за вас!

Довольный похвалой, Голик снова уткнулся в свой журнал. А Турецкий, чтобы успокоить разыгравшуюся головную боль, выпросил у стюардессы таблетку анальгина и прислонил лоб к холодному стеклу иллюминатора. Когда немного отпустило, он заставил себя проштудировать несколько глав наугад из Сабанеева – неизвестно будет ли в Златогорске время теоретически подковываться в вопросах рыбалки, а расследовать смерть выдающегося рыболова-спортсмена и самому при этом совершенно не разбираться в предмете его хобби глупо и непрофессионально.

4 сентября. Н. И. Яковлев

Это, наверно, самая зеленая улица в городе – улица Бонифатьева (первого генерал-губернатора Златогорска), бывшая Бонивура. А вернее, бывшая Бонифатьева. Ведь так она звалась еще до Октябрьской революции. На мостовой до сих пор лежит столетней давности брусчатка, а вот на соседнем проспекте Мира небось асфальт каждые два года меняют.

Гастроном «Центральный». Когда-то Яковлев здесь каждый день пил томатный сок. Стакан – десять копеек. Отличный был сок, между прочим. Это до работы. А после – не грех с напарником и по стаканчику портвейна двинуть. Но это после.

Здесь надо сесть на 17-й трамвай, проехать пять остановок – до кинотеатра «Москва», там по диагонали пересечь два квартала, выйти в Черепановский тупик (Черепанов – красный партизан времен Гражданской, забыли переименовать, хотя, может быть, и не забыли, поскольку у Черепанова был родной брат, белый атаман) – и сразу же, справа, будет стоять хрущевская пятиэтажка. На третьем этаже – двухкомнатная квартира, в которую Алексей Яковлев въехал с молодой женой около тридцати лет назад. Совмещенный санузел, окна на улицу. Теперь там живет его сын с молодой женой. Вернее, молодая жена с сыном, но без мужа.

Гордеев, может, и хороший адвокат, но ни черта он так и не понял, думал Яковлев. Только напакостил. Просил же отозвать жалобу, не послушал, теперь официальное следствие начнется. Вообще не надо было с ним связываться. Хотел ведь как лучше, а получилось как всегда, теперь вот расхлебывать.