Читать книгу "Кровавый песок - Фридрих Незнанский"

— Николай, — представился в свою очередь Щербак. — Я уже не совсем в том возрасте, чтобы делать с собой все, что модно.

— СПИДа не бойся, — успокоил Роман, готовя оборудование, — гепатита и прочей «венеры» тоже. У нас все стерильно. Картинку сделаем тебе не под кожу, и сотрется она, если ты так хочешь примерно через пару месяцев.

— Точно пару месяцев?

— Ну, может полгода. Где начинать?

Щербак оголил правое плечо.

— Тут и повыше, чтобы не торчала из рукава.

Не то чтобы он разделял взгляды воинствующих фрейдистов, которые величают татуирование (в смысле сам процесс) извращенным половым актом: тут вам и фаллическая игла, и боль, и смешение краски и крови, но был убежден, что настоящий мужчина может написать на коже только группу крови. А если этот Рома после всего не сдаст убийцу!..

— Будет больно, но терпеть можно, больнее всего у сосков, на животе и ниже. Но обезболивающими в нашем деле лучше не пользоваться — анестезия, например, новокаином, закрепощает мышцы, в результате чего рисунок может оказаться «не того». Твою крошку сделаем за час, уже начинай терпеть, — мастер замолотил иглой, но Щербаку было совсем не больно, возможно оттого, что игла не врубалась под кожу, а пробивала только верхний слой. — Зато представь себе, ты на пляже, или в бане или в постели…

— Меня все-таки парень интересует, которому ты волка в камышах сделал. Он что имя свое называл, где работает? Как давно это кстати было?

— А тебе он вообще-то зачем?

— Деньги он мне должен.

— Что ты так вот и даешь каждому, даже имени не спросив? Может и мне дашь? — Роман усмехнулся, но, видя, что Щербак к шуткам не расположен, сказал: — Назвался Германом, фамилию я не спрашивал, а было это дней пятнадцать назад.

— А где живет, кем работает?

— Живет, наверное, недалеко, пришел без рекомендации, значит проходил мимо, а еще говорил, что недавно сорвал в казино пять штук зеленью за один вечер.

— В каком казино?

— В «Гран-при».

— Еще что-нибудь помнишь?

— Помню, рисунок выбирал долго, все искал, чтобы злой и наглый одновременно. Все, любуйся.

Щербак посмотрел в зеркало на покрасневшее плечо и нашел, что не так уж и плохо.

— Недели две, пока заживет, лучше вообще не трогай, достаточно смазывать кремом раз в день. Не загорать, не ходить в баню, не чесать, не царапать, не мыть. Все понял? — Роман пожал Щербаку руку. — Добро пожаловать в клуб настоящих мужчин. С нами, между прочим, Николай II, сэр Уинстон Черчилль и Альберт Эйнштейн.

В казино можно было обратиться и официальным порядком, однако, Щербак заниматься этим не стал. Во-первых, волокита, во-вторых, шансов, все равно мало: вряд ли Герман, который рискнул заявиться на квартиру Агееву за тысячей баксов, такая большая птица, что его непременно здесь знают по имени. А в-третьих, официальные переговоры пусть Денис ведет, больше толку будет и меньше мороки. А то, что этот Герман появится здесь если не сегодня, то в ближайшие дни — возможно. Проблема в том, что нет ни фотографии, ни даже сколько-нибудь толкового описания. Придется ходить по залам кругами, осматривать всех мужиков от двадцати пяти до тридцати в поисках татуировки на правом запястье.

Пять пятидолларовых фишек, выданных в качестве входного билета, Щербак разместил на сикс-лайнах — так чтобы на каждую приходилось по шесть цифр — все номера с 1 до 30. Таким образом, он заставил пять шестых поля. Выпало 29. Значит, пать долларов в плюсе. Сделал еще два хода по тому же приниципу и утроил нехитрый выигрыш. Ну вот, можно сказать командировочные расходы практически окупил. Заказал джин-тоника: на человека, потягивающего через трубочку какое-нибудь пойло внимания никто не обращает, как на пустое место, он принялся совершать систематический обход заведения. Желательно было запоминать всех, кого он уже отбраковал, чтобы не тратить время на повторные перепроверки. На память Щербак не жаловался, однако, народу многовато. И задача у него посложнее, чем у кондуктора в автобусе. В автобусе пассажиры преимущественно стоят на месте, так гораздо легче запомнить тех, кто уже купил билет.

Начал он резво, за десять минут проверил человек двадцать, но потом решил сбавить обороты. Двое из изученного контингента косились на него подозрительно. Учитывая, что публика не сплошь добропорядочная, лучше не усугублять. Сопровождаемый сверлящим взглядом «братана» с татуировкой на правом запястье он приблизился к карточному столу, изображая живейший интерес к игре («братан» активно помахивал четками и разглядеть рисунок было трудно, а цвет рисунка разобрать: синий он или серый при неестественном фиолетовом освещении, вообще невозможно, поэтому он вынужден был слишком пристально его изучать, вот и нарвался).

«Братан» подозвал двух шестерок — телохранителей, Щербак уже успел повернуться к нему спиной и отойти шагов на десять, происходящее он увидел в кривом зеркале — отражение в черных очках стоящего рядом типа. Повезло, хмыкнул он про себя, как утопленнику.

Он сел за свободное место, достал из кармана все свои фишки на полсотни баксов и почувствовал себя неуютно: соседи оперировали тысячными. Двое братанов нахально пристроились за его спиной и дышали в затылок. Видимо, так они выполняли команду «посмотреть, че этому козлу надо»: Пришлось пустить в дело НЗ — полтинник. В принципе, разобраться с этими самоуверенными наглыми придурками, которые не ждут подвоха, титанического труда не составляет, судя по тупым физиономиям, слишком медленно врубаются в ситуацию, пока разберутся что к чему, будут уже недееспособны… Щербак заставил себя подавить раздражение. Скандал не нужен, вырубишь двух жлобов, набежит секьюрити, там ребята посерьезней. Потом его самого сюда не пустят, и Денису придется долго восстанавливать с казино добрососедские отношения: ловить Германа все равно нужно и ловить здесь, другой зацепки у них нет.

Фишки он попросил минимального достоинства — пятидолларовые, неизвестно, сколько братаны будут торчать за его спиной, если партнеры разойдутся, можно будет сыграть по маленькой, потянуть время. Партнеры словно услышали его мысли, а может их нервировали соглядатаи Щербака, но, сыграв без него один кон (он в это время выстраивал фишки в линию, как игрушечных солдатиков), они дружно встали.

— Еще раз добрый вечер! — Крупье очаровательно улыбнулась. — Ей было лет двадцать пять — двадцать шесть, весьма эффектна, Щербак несколько секунд откровенно ее разглядывал, предыдущую минуту он больше интересовался своими провожатыми и переживал по поводу фишек.

— Привет! Какие у вас максимальные ставки?

— Десять долларов.

Слава богу! Если раз десять раз проиграть и, скажем, пять раз при этом выиграть, то останется еще половина денег, а этим ребятам наверняка надоест. Щербак двинул свои полсотни за черту для ставок, тут же к столику подошел менеджер, Алексей Алексеев, (о чем свидетельствовала табличка на груди) и стал рядом с крупье Ольгой (о чем свидетельствовала табличка на груди).