Читать книгу "Рай, ад и мадемуазель - Гарольд Карлтон"

Пусть она и не шикарная дама, но обязана стать première main[40]лучшего мастера «Шанель». Интересно, каково это — работать на месье Гая? Моник слышала, он любит женщин. Понравится ли ему новенькая?

В «Деланж» Саманту зауважали, пусть и неохотно. После Рождества она, повоевав с директоратом, внедрила новую сексуальную рекламу. В конце концов они заразились энтузиазмом девушки. Сменили рекламное агентство — и продажи парфюмерной линии пошли в гору.

— Кажется, в меня поверили, — как-то во время перерыва сказала она Кристоферу за чашечкой кофе в кафе на первом этаже. — Я в корне изменила образ дома. Парижанки хотят видеть, как загорелые мускулистые парни улыбаются им с плакатов, зажав между ног духи «Деланж»!

Реклама со словами «А-а-ах, Деланж…», творение Саманты, красовалась не только на улицах, но и на страницах «Элле», на оборотной стороне французского «Вог» и во всех газетах.

Продажи росли, и девушку перевели в кабинет попросторнее. Карьера сдвинулась с мертвой точки, пришло время взяться за следующую проблему: за мужчин.

Софи пропустила несколько занятий по рисованию. Когда девушка вновь появилась в школе, Кристофер выследил ее и сел рядом.

— По-прежнему моделируешь? — спросил он.

Однокурсница подарила британцу ослепительную улыбку.

— Да, и еще шью. Теперь у меня есть жилье.

— И где?

— В центре, рядом с площадью Этуаль. — Софи посмотрела на юношу. — Хочешь взглянуть на мою одежду в субботу, около полудня? И пообедаем вместе.

Кристофер был вне себя от радости.

Когда в мастерскую забегала безупречно накрашенная манекенщица в белом халатике посплетничать с мадам Мишель, комната наполнялась волшебством.

Хотя между богатыми клиентками и бедными швеями раскинулась классовая пропасть, Моник не смущал роскошный салон. Глава ателье все чаще поручала ей относить вещи на примерку и забирать после.

Пройдя по служебной лестнице, девушка с трепетом открывала зеркальную с обратной стороны дверь на второй этаж — и переступала с потертых половиц на толстый серый ковер салона. Длинные серые бархатные шторы приглушали шум улицы, а в воздухе витал пьянящий аромат «Шанель № 5».

Она торопливо шла к примерочной и передавала пиджак vendeuse. И — назад через зеркальную дверь, в скромные мастерские. «Словно за кулисы, — подумала Моник, — с ярко освещенной театральной сцены».

Простым швеям платили жалкие гроши, но множество необразованных девушек с радостью брались за такую работу. В письмах к сестре и матери Моник представляла все как величайшую награду судьбы: престижное место, хорошая зарплата, возможность отточить мастерство, огромные перспективы.

Утром девушка первой приходила в ателье. Ежедневная изнурительная работа в тишине заставляла думать, что она непонятно на что растрачивает жизнь.

Излюбленным местом Моник стала manutention, кладовая, похожая на пещеру Аладдина, заполненная толстыми рулонами чарующего твида и шерсти. Роскошный шифон (в основном черный, для «маленьких черных платьев»), свертки лент, тесьмы и отделки, перья, вставки с вышивкой, бижутерия… все терпеливо ждало превращения в костюмы и платья «Шанель». Молодая швея с любопытством дотрагивалась до них, мечтая остаться здесь в одиночестве и пофантазировать с тканью. Но ответственная за склад строгая Эльвира с высокой прической в стиле сороковых годов ревностно охраняла сокровища, выдавая мастерским строго отмеренные куски.

Утром в субботу Кристофер задержался в душе необычайно долго. На всякий случай. Клаус наблюдал, как сосед уминал плотный завтрак.

— У кого-то знойное свидание? — засмеялся любопытный бородач.

Британец подмигнул другу и вышел из квартиры. На улице было солнечно, но свежо. Юноша решил пройтись пешком до Клебер-авеню — далековато, зато есть время немного успокоиться.

На Елисейских Полях он купил букетик. Завернутые в бумагу цветы походили на пестрый шар. «Как здорово все-таки идти по Парижу на свидание с красивой девушкой и, может быть, заняться с ней любовью!» — подумал Кристофер и, окрыленный мечтами, зашагал по широкому проспекту. Остановился у «Ле Драгстор» полистать американские журналы и с завистью поглазеть на модные темные очки. Молодые парижанки любили это место. Юноша встретился взглядом с парочкой симпатичных дамочек, но вовремя вспомнил о рандеву с настоящей красавицей.

Он подошел к дому Софи без пяти двенадцать. Явиться раньше времени — дурной тон, поэтому пришлось дважды обойти многоэтажку. В три минуты первого «британский ангел» позвонил в старый фарфоровый колокольчик. Тяжелая дверь отворилась. Он вошел в лифт и поехал на последний этаж.

Софи, в небрежно накинутом на розовое тело белом халате, «отворила врата рая». Откровенный домашний наряд с каждым ее движением обнажал восхитительное тело.

— Bonjour, — восхищенно произнес Кристофер.

Девушка сделала макияж ярче, чем для школы. Сегодня она показалась юноше утонченнее и увереннее. Британец смутился и уронил букет, пытаясь его подарить.

— Спасибо. Хочешь что-нибудь выпить? — предложила Софи.

— Нет, спасибо. Только что пил кофе.

В небольшой коридор вбежал песик, лая и подпрыгивая.

— Он ужасно ревнивый, — предупредила хозяйка. Вскоре Кристофер подружился с собакой.

— Хоть кому-то я понравился, — робко проговорил юноша.

— Не скромничай, — улыбнулась Софи. — Все девушки на курсах без ума от тебя.

— Правда? — засмеялся Кристофер. — Что-то я не заметил.

— Женщины не любят выдавать мужчинам свои истинные мысли… — со знанием дела проговорила девушка и указала на халат. — Я так оделась для нашего домашнего показа.

— Ах да, — кивнул он, краснея.

В ее салоне стулья были покрыты бело-голубой клетчатой тканью, на окнах — длинный белый тюль, на столе — кружевная скатерть цвета снега… словно декорации для романтической пьесы. Кристофер почувствовал себя актером, не знающим ни строчки из роли. На полу стопками лежали книги и модные журналы. На белом серванте на подставке красовалась соломенная шляпа с разноцветными лентами. Интерьер говорил о том, что хозяйка здесь недавно. И серо-золотистое небо Парижа за окном…

— Стесняешься? — прошептала Софи ему на ухо.

Кристофер попытался сглотнуть, но во рту пересохло.

Прочистил горло.

— Если можно, я бы чего-нибудь выпил. Воды, например. Наверное, для обеда рановато?

— Ага, — захихикала девушка. — А что ты обычно ешь на обед?

— Мм, даже не знаю. Фасоль на тосте?

— Звучит так по-английски! А теперь, Кристофер… — проворковала француженка. — Давай поиграем. Ведь и мужчины, и женщины любят фантазировать…