Читать книгу "Победитель свое получит - Светлана Гончаренко"

– Знаю, Тамарка его не выдаст. Еще комсомольская у нее закалка! Ей бы в партизаны в Брянский лес… А я вот слышал краем уха, что у нашего Алима в последнее время проблемы. Да и сам вижу: кидается на всех, психует, таблетки от изжоги глотает. Петарду пацаны ему подложили, а он вопит: «Заговор! Мировая закулиса!» Проблемы у него, не иначе.

Илья вспомнил вчерашний вечер, крики за стеной и нагоняй Лехе. Черный маг расчленил бедного беса на куски!

Впрочем, Леха, живой, здоровый, сиропно-розовый, возвышался сейчас в торговом зале рядом с шефом. Магия может все! Интересно, выполнил ли Леха приказ хозяина? Кажется, надо было на ком-то жениться?

– И вот еще что болтают, – едко сощурившись, добавил Снегирев. – Алим такой злой, потому что Анжелика погуливать от него начала.

– Это невозможно! – совершенно искренне изумился Илья. – А как же охрана? А тотальный контроль? А звонки каждые пять минут?

– Э, зелен ты, Илюшка! – осклабился старик. – Жизни не знаешь. Баба кого хочешь обует. Так все обставит, что комар носа не подточит!

– Но если Алим Петрович бесится, значит, он догадался?

– Похоже на то. Алим не промах! Только баба всегда так вывернется, что сам в дураках окажешься. Верь мне, Илюшка: я три раза был женат. Все три жены от меня гуляли, и каждая урвала у меня по квартире. Сам рассуди – стал бы я тут с тобой ящики таскать, если б не эти ведьмы? С последней, четвертой, я хоть расписаться не успел. Жил на подселении и должен был вот-вот квартиру получить – как-никак, начальником отдела новаций был. Ну и вся самодеятельность заводская тоже на мне.

– И что?

– А то: «Мехмаш» крахнулся, квартиры мне не дали, четвертая ушла, а я в подселении кукую. Была жизнь и сплыла, как поет Олежка Митяев. А может, и не он. К чему петь о такой лаже?

Илья пожалел старика, но заметил:

– Алим Петрович в подселении не останется.

– Это да! Только все равно обидно, когда от тебя погуливают. Я, честно говоря, Алима не понимаю: чего он к этой Анжелике присох? Шмотки с нее сними, морду от мейк-апа отскреби – и смотреть не на что. Я на его месте на Аньку бы запал. Вот где красота!

Снегирев снова вытянул вперед руки, округлил пальцы и предался грезам старческого эротизма.

Илья вышел из подсобки. Алима Петровича в зале не было. За распахнутой дверью служебного входа сеялся дождик. Проползло мимо крыльца и скрылось скользкое черное тело пичугинского «лексуса». Уехал шеф. Отбой! Улыбки за прилавками сразу сузились. Снегирев, выпятив старую грудь, потрусил к Анькиному пивному отделу.

Илья встал на середину зала, на те именно серые клетки фуроровского пола, где вчера он отчаянно топал ногой и ловил в прорезь поролоновой морды улыбку Тары. Его качало от любви и нетерпения. Пусть девчонки из бакалеи ехидно перемигиваются! Пусть время ползет полудохлой октябрьской мухой! Илья уже знал, что спасен. Как он, дурак, сразу не догадался, что надо делать!

Как только вечером Илье удалось избавиться от бирюзовых фирменных одежд, он выскочил на улицу и исчез. Он не нырнул во тьму, как привык. Он не бросился к знакомым демонам и чудовищам, которые при его приближении всегда послушно подтягивались ему навстречу из своих бездн. В тот вечер Илья несся к Дворцу металлистов.

Раньше это заведение называлось, конечно, Дворцом культуры. Потом кто-то решил, что «Дворец культуры» звучит как-то уж слишком по-советски, архаично, даже протестно. Культуру вычеркнули, тем более что помещения Дворца стали сдавать торговцам трикотажем и автопокрышками. Новый губернатор недавно автопокрышки изгнал, но название осталось – просто Дворец.

Это было громадное непривлекательное здание с шершавыми стенами почти без окон и с плоской кровлей. Как и положено, прекрасная дама обитала в мрачнейшем из замков!

На вахте во Дворце сидел дряхлый старик. Он имел самый зловещий вид. Судя по числу морщин, вахтер был ровно вдвое старше Снегирева из «Фурора». Стекла его очков были толщиной в палец. «Пуленепробиваемые», – решил Илья. Сквозь эти мощные стекла вахтер пытался прочитать в каком-то женском журнале статью «Как я достигла оргазма». Интересы его явно совпадали со снегиревскими!

Илья приветливо кашлянул.

Чтение давалось вахтеру с трудом. Глаза его слезились, поэтому Илью он встретил в штыки.

– Куда? К кому? – спросил он таким неожиданно громовым басом, что Илья отшатнулся.

– В студию…

Свой ответ Илья пробормотал еле слышно, затем повторил погромче. Он понятия не имел, что за студию посещала Тара – балетную, цирковую, прикладного искусства? Чудовищное здание Дворца металлистов могло бы вместить сотню самых массовых кружков.

Так оно, вероятно, и было, потому что вахтер подозрительно спросил:

– В какую именно студию?

Его мощный голос заполнил собой пустой вестибюль, затем раскатился по дальним углам здания. Эхо долго еще аукалось то тут, то там. Последний раз оно отозвалось утробным вздохом где-то совсем за тридевять земель.

Эти звуковые эффекты живо напомнили Илье его родной нордический замок. Он сразу почувствовал себя в своей стихии и понял, что Тара где-то близко. Вместо ответа, он щелкнул пальцами перед корявым носом грозного вахтера и начал, как бы вспоминая:

– В студию…

И щелкнул еще раз.

– А! К Попову! – почему-то догадался старик.

И ведь точно, Тара говорила о студии Попова!

Илья помнил, что называлась какая-то невзрачная фамилия, а вот какая именно, забыл.

Старый вахтер поглядел на Илью то ли с сожалением, то ли с укором. Он внушительно провозгласил:

– Иди прямо, потом по лестнице, потом налево и взад.

Маршрут выглядел как в какой-нибудь волшебной сказке, особенно его конечный пункт. Илья поблагодарил старца и двинулся по абсолютно темному коридору.

Хотя Илья привык каждый вечер блуждать в потемках, просторы Дворца металлистов и ему дались не сразу. Оказывается, по средам тут был выходной и занималась лишь знаменитая студия Попова, которому сам черт был не указ. Все прочие помещения Дворца были погружены в глубокий мрак.

Темный коридор, по которому шел Илья, не имел ни единого окошка. Лампочки тоже не горели. Понять, где же обещанная вахтером лестница, было трудно. Однако Илья, окрыленный любовью и надеждой, весело продвигался вперед. Иногда он даже подпрыгивал и наносил воображаемым мечом смертельные и ловкие удары невидимым врагам.

Так он добрался до конца коридора и ткнулся в стену – совершенно глухую, без всяких признаков лестниц и дверей. Ощупав бесплодный тупик, Илья повернул назад. Но он решил не возвращаться к дряхлому чтецу нескромных статей. Не спрашивать же дорогу еще раз! В конце концов, даже Баба-яга не оказывала путникам подобных услуг дважды.

Илья повернул вспять и стал планомерно ощупывать стены в поисках засекреченного прохода к Таре. Так он нашел несколько потайных дверей. Одна дверь вела в заброшенный сортир. Унитазы там были загружены сухими тряпками, пучками кривых реек и, кажется, остатками новогодних елок (в темноте и на ощупь Илья так и не смог разобрать, что же это такое колючее). Другая дверь была наглухо заколочена.