Читать книгу "Завтра никто не умрет - Сергей Зверев"

– Минуточку, Роман Андреевич. Не считаешь ли, что подвалы мы можем просто блокировать? Отработаем охрану, а подвалы... куда они денутся? Сколько там упырей внизу? Наверняка единицы.

– Это так, Павел Игоревич, – подумав, ответил майор, – Если ставить во главу угла сохранение наших недостойных жизней. Но, увы, архивы важнее. А жизни подождут. Если те, что внизу, обнаружат, что их отрезали, они сожгут все к чертовой матери – и что тогда, Павел Игоревич? В общем, действуй и поменьше думай.

Особо думать и не пришлось. Развязка наступила быстро. Они шли по мрачному каменному коридору, замирали, прослушивали каждый участок. Забрезжил просвет. Прижались к стене.

– Прудников, Федоренко, вперед.

Бойцы побежали, пригнувшись, придерживая болтающиеся подсумки. Прошла минута, в просвете образовалась фигура, дважды махнула рукой – условный сигнал. Туманов и трое с ним подтянулись.

– Порядок, – сообщил Прудников, – Не видно никого.

Закончился «арочный проем». Слева узкое лезвие гребня, справа каменные завалы в два человеческих роста, скопления песчано-галечных холмиков. Тропа расширилась, до поворота к замку рукой подать. Они ускорили шаг, перешли на легкую рысь. Отрывисто сопела Надя, явственно намекая, что и ей не чужды женские слабости. Туманов споткнулся – что-то новенькое, один-единственный камень на дороге, и не смог пройти мимо. Отстал от остальных. Поднажал, чтобы догнать... и словно ножом по спине провели. Мелькнуло что-то над гребнем. Рука! Полетел предмет по навесной траектории. И не один.

– Ложись, гранаты!!! – заорал он, не узнавая своего дурного голоса...

Павла ударило в грудь взрывной волной, отшвырнуло к каменным завалам. Взрывы он не считал, не видел, как узкий распадок заволокло прогорклым дымом. Пробовал привстать, не понимая, что боец он уже слабенький. Подвернул ногу, сполз куда-то с камня. Потекла глина, Туманов начал проваливаться в какую-то полость, удержался, схватившись за выступ, судорожно стал пытаться выбраться. Его не контузило, но сильно болела грудь, и в глазах переливались нефтяные пятна. Он соскальзывал, падал, а когда практически выполз, сообразил, что напрасно это сделал.

Троих убило сразу, двоих ранило – Прудникова и Долголетова. Какое-то время они отстреливались. Молодой боец, произведя несколько выстрелов, упал на колени, закачался, словно пьяный, повалился набок. Долголетов кричал нечеловеческим голосом, поливая свинцом склон гряды. Затем отбросил автомат с пустым магазином, заковылял прочь, подволакивая перебитую ногу. Пуля попала в плечо, он охнул, отмахнулся и продолжил идти. И шел, пока свинец не перебил позвоночник. От бронежилетов отказались, на складе было только старье – тяжелые, тормозящие движения, в них никакой маневренности. Боец сломался, повернул к убийцам сморщенное лицо, повалился. Не оправдал свою фамилию...

Посыпался щебень. С гребня спрыгивали люди – черные, как демоны, с автоматами наперевес. Их было много – Туманов насчитал одиннадцать, дальше не стал считать. Ошибся майор Шальнов. Или тот ошибся, кто давал ему информацию о численности солдат Ордена. Или сознательно занизил их количество. Дым уже развеялся. Валялись убитые. Демон спортивного сложения скептически потрогал носком сапога чье-то тело, вынул пистолет, произвел контрольный выстрел в голову. Туманов сполз обратно в яму. Если повезет, его тут могут не заметить. Он пытался вспомнить, где его автомат. Не вспоминалось. Выронил, когда ударило в грудь. Он извернулся, залез в кобуру на поясе, достал пистолет. Двадцати патронов должно хватить. От неловкого движения судорога пронзила внутреннюю часть бедра. Он чуть не взвыл от боли. Сжав зубы, стал терпеть.

Хрустели камешки. Павел втянул голову в плечи, приготовился стрелять. Кто-то встал совсем рядом, пощелкал пальцами.

– Вроде шестеро было, нет?

– А может, ты бабу за двоих принял? – хмыкнул напарник.

– Нет, их точно было шесть, – подал голос третий. – Быстроногий, видать, гад. Дым поднялся – он обратно в тоннель и рванул.

– Осмотрите тут все, – распорядился четвертый, – и к Птичьей бухте. Найдем его, не убежит он с острова.

Мучительно долго тянулись минуты. Хрустели камни слева, справа. Кто-то расстегнул штаны, потекла звонкая струйка.

– А с теми, другими, как? – различил Туманов надтреснутый голос.

– А к ним Карден придет. С косой.

Послышались приглушенные смешки. Поскрипывание удалялось – автоматчики потянулись к тоннелю. Павел выждал минуту, высунул голову – никого. Со стороны замка наплывали хлопья тумана. Гребень горы получался размытым, совершал какие-то смазанные колебания. Умирая от боли, он выбрался на дорогу, начал подпрыгивать, растирать одеревеневшую ногу. Захромал куда-то, вернулся, но стоял, качаясь, посреди тропы. Словно ножницами перерезали нервные центры, ответственные за ориентацию. «Везучий ты человек, – подумал Туманов, – запнулся о камень на дороге. Другие не запнулись, а ты – это сделал!»

Утешение было слабым. Дрожащей рукой Павел вытащил рацию. Он должен успеть предупредить Шальнова.

Яростная стрельба на западе расколола предутреннюю тишину. Захлебываясь, строчили «каштаны». Раздались несколько беспорядочных очередей из «калашникова», оборвались – продолжали стрелять только «каштаны». Прогремели два взрыва. Потом стрельба стала редкой, затем и вовсе прекратилась. Воцарилась тишина – странная, звенящая.

Павел уставился на рацию. Не было резона «дозваниваться» до майора. И отвечать не стоит, если кто-то выйдет на связь. Это будет не майор...

Похолодало. Туман напоминал моросящий дождь – кристаллизовался в мелкие шарики, которые засыпали все вокруг и тут же таяли. Павел переползал от трупа к трупу, надеясь непонятно на что. Ивлева и Федоренко посекло осколками, тела были разорваны, рты оскалены. На лице молодого Прудникова застыло жалобное выражение – словно убили во время исповеди. Долголетов лежал, неестественно извернувшись, смотрел в небо с какой-то нечеловеческой злостью. Туманов переполз к Надежде, проглотил шершавый ком. Женщина умерла не сразу: осколок разворотил живот, она вертелась, оставляя на тропе кровавые завихрения. Пуля в голову прервала агонию, ее лицо казалось почти умиротворенным – наверное, видела, как убийца целится в нее, чтобы прервать мучения...

«И ведь симптоматично, что они не делали попыток оставить кого-то в живых и допросить, – возникла резонная мысль. – Не было нужды? А почему, собственно?»

Павел не стал искать среди камней свой автомат. Забрал оружие у Прудникова, вставил полный рожок и побрел, качаясь, навстречу хлопьям тумана.

Он проглотил три таблетки фенацетина – стало легче. Лежал какое-то время среди камней на восточной стороне замка. Упомянутый Шальновым проход через стену Павел нашел без затруднений. Углубление в земле, короткая лестница, виднелась верхняя часть массивной двери. Озираясь, он подбежал, но только и успел пересчитать ступени – шесть штук. Лязгнул засов с обратной стороны – Туманов кинулся прочь, нырнул за камень. Вышли двое – словно под копирку, в черных утепленных куртках, вооруженные до зубов. Повертели головами и подались в обход замка. Лязгнул засов. Стало быть, внутри имелся специально обученный для открывания и закрывания двери человек. Патруль скрылся за северными воротами. Туманов проводил его взглядом и отправился в обратную сторону – на юг. Он перебегал от камня к камню, временами поднимал голову, озирал сомкнувшиеся скалы. Ощущение того, что он угодил в мрачное Средневековье, было подавляющим. Крепостная стена тянулась без просветов – огромная, высотой, как минимум, в три человеческих роста, сложенная из необработанных камней. Поросшая лишайниками, растрескавшаяся. Чернели провалы – увы, не сквозные. Оконных проемов не было, лишь в отдельных местах попадались забитые досками амбразуры. Павел своевременно обнаружил камеру наблюдения на кромке стены. Поначалу принял ее за спящую птицу, но сообразил – прижался к стене, чтобы оказаться в мертвой зоне. Торопливо освоил южную часть стены, где не было ничего интересного, кроме этой самой стены, выбрался на западную. И снова перебирался от камня к камню, остерегаясь случайных демонов и их технического оборудования. Он уходил в скалы, подолгу лежал в укрытиях, наблюдая за каменными изваяниями. Термическое белье оказалось не такой уж перестраховкой, оно реально грело. Без него бы он давно замерз. Туманов полз по каменным россыпям, пока не подобрался к седловине между гигантскими монолитами, где принял свой последний бой майор Шальнов...