Читать книгу "Лик Девы - Сергей Пономаренко"

Когда уже почти весь путь был пройден, кишлак обойден, возле ручья он натолкнулся на девушку, одетую в черное. Она набирала воду в медный кувшин. Быстрым движением она закрыла лицо черным платком, и тут же выхватила кинжал. Можно было броситься на нее, и, хотя Василий обессилел за время своего скитания, он все равно имел шансы победить ее. Но у него в даже мысли не возникло, чтобы бороться с девушкой, пусть даже за жизнь. Он решил показать ей свои миролюбивые намерения, и, вытащив из чехла охотничий нож, отбросил его в сторону. Затем повернулся к ней спиной, наклонился и стал пригоршнями пить воду из ручья, хотя жажда его не мучила. В отражении горного потока он увидел тень, как ему показалось, нависшую над ним с кинжалом. Василий внутренне напрягся, готовясь принять смерть, но продолжал пить воду, болезненно чувствуя уязвимость спины. Ничего не происходило. Не выдержав этой пытки, он обернулся. Девушка стояла рядом, вся закутанная в черное, только бусинки глаз блестели сквозь щель в платке. Кинжала в ее руке уже не было. Стараясь не встречаться с ней взглядом (Василий где-то читал, что так рекомендуется вести себя при встречах с дикими животными), он пошел своей тропой, но девушка догнала его, издала гортанный, приглушенный звук и дотронулась до его плеча. Горянка сделала запрещающий знак рукой в том направлении, куда он шел, и показала, чтобы он следовал за ней. Василий не знал, куда она его ведет: к спасению или гибели, но шел за ней. Вскоре девушка показала жестом, что дальше путь свободен, и издала гортанный звук, неизвестно что обозначающий. Затем повернулась к нему спиной и исчезла за скалой.

Пройдя еще с километр, выйдя в долину, Василий увидел, что к нему спешат всадники. То и дело, возле одного, то другого верхового, возникал дымок, и вслед за этим доносилось эхо выстрела. Не имея больше сил, Василий рухнул на землю, прося Господа дать ему легкую смерть, но вместо этого попал в объятия Всеволода, уже давно его разыскивающего вместе с казаками. Василий рассказал ему о своих злоключениях и чудесном спасении.

Выздоровление Василия затянулось на две недели. Однажды к нему зашел радостный Всеволод и сообщил, что указ о присвоении ему офицерского звания уже пришел, и теперь он будет командовать небольшой заставой в казачьем поселке, у самого подножия гор. Василий порадовался за друга и тот на рассвете уехал.

Как только представилась возможность, Василий отправился в путь и навестил друга. Вечером друзья крепко выпили, и Василий остался ночевать у Всеволода в избе. Среди ночи Всеволод ушел, сославшись на служебные дела. Утром Василий прошелся по небольшому поселку, скорее напоминавшему сторожевой пост, окруженный по периметру деревянным частоколом. Надежды снять здесь жилье не было, и Василий с сожалением стал собираться в обратный путь. Уезжать ему не хотелось, и он решил попросить друга разрешить ему погостить здесь несколько дней. Вечерком можно было бы истопить баньку. Мысли о баньке привели его на задний двор, где стояло строеньице, смахивающее на нее. На дверях Василий увидел грозно топорщившийся амбарный замок, и отставил свое намерение, когда внутри строения послышался какой-то шум. А затем он узнал голос горянки, что-то гневно выговаривающий ему через двери.

Маленькое «слепое» окошко было затянуто бычьим пузырем, и Василий разрезал его ножом. Внутри было темно, но он не сомневался, что девушка находится там. Не помня себя от волнения, Василий стал метаться по двору, нашел топор и выломал дверь. Увиденное потрясло его. Горянка, спасшая ему жизнь, была прикована цепью за ногу к мощному костылю, вбитому до отказа в дубовую стену бани. Одежда девушки была порвана, волосы спутались, лицо было открытым, без платка, и на скуле виднелся давний синяк. В бане стояла грубая лавка, таз, кувшин с водой, еда, прикрытая платком, и на удивление, новая щегольская кровать со смятой постелью.

— Да как они посмели, сволочи! На каторгу их! Я пожалуюсь их командиру, Всеволоду Ивановичу! Прости их, прости меня, Христа ради! — Василий попытался перерубить цепь, но она не поддавалась, костыль тоже упрямился. Услышав имя Всеволода, девушка дико закричала и стала истерично смеяться, то плакать. И тут до Василия наконец дошло…

— Это сделал Всеволод? — переспросил пораженный Василий у беснующейся горянки. — Неужели он?!

— Ничего здесь нет страшного и предосудительного! — послышался за спиной Василия срывающийся от ярости голос Всеволода. — Идет война. Эта женщина — государственный преступник, дочь предводителя здешних абреков[5]. В кишлаке оказали сопротивление, ее захватили с оружием в руках, возможно, она причастна к смерти четверых солдат, погибших при штурме.

Слова его были пересыщены ложью, Василий это понял и неожиданно для себя успокоился.

— Штурм кишлака был, как я понимаю, сударь, отместкой за мое чудесное спасение? — холодно и иронично спросил он. — Но почему на протяжении двух недель она находится здесь, как зверь, а не передана в руки государственного правосудия?! Вы лжете, сударь! Вы сами преступник! Вы мне больше не товарищ! Я доложу об этом вашему начальству! Немедленно освободите девушку, сударь!

Всеволод побледнел, но отрицательно покачал головой.

— Да, я виноват! Я ее люблю, а она этого еще не понимает. Я учу ее русскому языку. Она мне поверит, покрестится, и мы обвенчаемся в церкви.

— А ты ее спросил? Сначала снасильничал и все за нее решил. Отпусти ее!

— Если отпущу, то ее отец уничтожит меня. О кровной мести, надеюсь, ты слышал?

— За все надо отвечать, и плата бывает очень тяжелой.

— Ты, мой товарищ, желаешь мне смерти?! — воскликнул Всеволод. Василий не успел ответить, как раздались выстрелы. В баню заскочил возбужденный казак.

— Горцы идут! — закричал он и плюнул в сторону девушки. — И все из-за нее… — И с этими словами он выбежал из избы.

Двое бывших друзей сверлили друг друга яростными взглядами.

— Твой долг быть с солдатами — иди туда! — вскричал Василий.

— Мы уйдем вместе, если ты дашь слово, что сюда не вернешься! — холодно ответил Всеволод.

Крики и грохот выстрелов усилились.

Машка почувствовала усталость, сумасшедшее желание спать, поднялась и сообщила:

— Я пойду спать. Ириша, составишь компанию?

Ира, сидя в обнимку с Кириллом, отмахнулась:

— Я еще посижу у огня, дослушаю легенду. Дверь только не закрывай.

— Ира, я не привыкла спать с открытой дверью. Постучишь, открою — сплю я чутко, — раздраженно сказала Маша.

Леонид тут же вскочил и пошел провожать ее. Возле двери он сделал неловкую попытку обнять и поцеловать Машку, но она решительно его отстранила.

— Давай не будем портить очарование сегодняшнего дня, — попросилась она. — Я очень устала и хочу спать. Спокойной ночи!