Читать книгу "Око Всевышнего - Владимир Васильев"

Потом локоть первого вдруг непостижимым образом совместился с физиономией второго и тот безжизненно рухнул на пол, заливая все вокруг себя кровью; а первый неожиданно задрал ноги и с размаху опрокинулся.

Теперь Матурана недвижимо застыл. Руки он вытянул в стороны под разными углами.

Даан, наконец, снова обрел способность дышать. Он не видел объяснения всему произошедшему.

Матурана скользнул к нему, на ходу доставая нож. Опали осточертевшие за день путы.

- Освободи остальных, а я гляну все ли тихо, - сказал Матурана, передавая Даану трофейный кинжал.

Все было тихо; трое стражников, не шевелясь, валялись на полу. Настала пора покидать этот негостеприимный город.

- Где Око?

- В корзинке.

- А корзинка?

- В кустах у дороги. Пошли!

Как-то незаметно Матурана стал командовать и невозможно было ему не подчиниться.

По-настоящему Даан успокоился лишь когда они вернули святыню в сумку и поручили ее Су То, а сами под покровом темноты направились к югу.

Матурана сказал, что там река.

Мутные воды разлившейся по весне Кухэ несли утлый челнок, сработанный из древесной коры. Даану казалось, что челнок вот-вот развалится, но хрупкая посудина, ведомая твердой рукой Матураны, рассекала пологую волну и неслась на юго-восток, к океану. Они едва втиснулись в этот челнок вчетвером, а потом боялись двинуться, потому что вода едва не переливалась через борт. Но зато они удалялись от злополучного городка неизмеримо быстрее, чем пешком.

Матурана был мрачен, остальные, наоборот, радовались, что опасность и плен позади, а Око спасено.

Под вечер пристали к берегу. Лес подступал почти к самой воде, оставляя лишь узкую, кое-где поросшую травой полоску. Хвойные деревья здесь уже практически не росли - путники забрались далеко к югу от хребтов Сао-Зу - попадались в основном дубы и гигантские тэ-платаны.

Су То вытащил челнок на сушу и спрятал его в густых зарослях кустарника. Матурана, утомившийся за полдня непрерывной гребли, принялся ломать ветки себе на постель, но Даан остановил его.

- Подожди, островитянин. Сначала ты покажешь свое искусство.

Матурана нахмурился; Ихо и Су, заинтересованные, приблизились.

- Я видел, как ты расправился со стражниками Орлов. Но ничего не понял. Это не ши-тао, верно?

Чужеземец, видимо, настроился играть в молчанку. Он отвернулся и вновь стал готовить себе ложе.

- От меня так просто не отделаешься! - Даан начинал злиться. Защищайся!

Он справедливо решил, что если напасть на Матурану, тому ничего больше не останется, как применить свое умение.

Удар пришелся в пустоту; не встретив препятствия Даан на секунду потерял равновесие, а Матурана вдобавок легонько подтолкнул его. Этого оказалось достаточно - монах рухнул на еще не готовую постель. Ихо засмеялся.

Даан тоже улыбнулся. Первое, что он усвоил: Матурана использует энергию противника в собственных целях. Выходило, что Даан сам себя уложил, а Матурана лишь не препятствовал этому. Ну, может, чуть-чуть помог, толкнул легонечко. Обыкновенно таким толчком даже ребенка с места не сдвинешь.

Кардинально иной подход. Прямо противоположный привычному. Там, где Даан поставил бы жесткий блок, затратив столько же сил, сколько и нападавший, Матурана ограничился едва заметным движением руки.

Новый удар, но уже такой, чтобы не потерять равновесие в случае промаха. На этот раз Матурана просто уклонился.

- Прекрати, Даан. Я не хочу с тобой сражаться.

- Да ладно! Мы ведь не всерьез. Как на тренировке: ты показываешь новый трюк, а я учусь.

Матурана ловко ушел от очередного выпада.

- Не надо, Даан. Нельзя вступать в единоборство, если нет угрозы жизни. Я и так сегодня чересчур много дрался. А ты предлагаешь снова нарушить заповедь, не замолив прежние прегрешения.

Вмешался Су То:

- Что ты лопочешь, чужеземец? Тебе нужна угроза жизни? Получай же!

Если Даан бил хоть и сильно, но в безопасные места, то южанин атаковал всерьез, на поражение.

Но и его удары не достигли цели. Матурана чуть повернулся, поймал Су То за руку, поднырнул под нее, снова полуобернулся...

Теперь Су То стоял нелепо выгнувшись. Островитянин легонечко нажал на его согнутую в локте руку, как на рычаг. И южанин мешком повалился на землю.

Матурана застыл над ним, чуть присев. Руки по-прежнему протягивал вперед, словно собирался еще не раз нажать на невидимый рычаг. Пока Су То падал, можно было без труда нанести три, а то и больше смертельных удара, таких же, какой нанес Су То первым. Но чужеземец даже не двинулся.

И тогда Даан впервые увидел сердитого Матурану.

- Послушайте, костоломы, именующие себя слугами Каома! Будь у вас хоть капелька ума, я бы поговорил с вами. Но, поскольку вы умеете только дрыгать ногами и крушить все вокруг и не даете себе труда хоть немного поразмыслить, позвольте мне исполнить Обряд. Не мешайте хотя бы, если уж не помогаете!

Даан устыдился. Действительно, чем-то не тем они с Су То заняты. Обряд, Обряд прежде всего!

Вдруг явственно представились укоризненные лица Высших.

Су То угрюмо встал. Матурану он больше не трогал, но Даан догадывался, что творится у него на душе. Самолюбивый южанин дважды посрамлен тем, кого он считал слабаком и недоумком, а южане такого не прощают.

Вздохнув, Даан побрел готовить себе ложе. В кустах раздавался треск: это Ихо, беззаботный как всегда, ломал ветки.

Несколько дней Матурана молчал, словно рыба. Вечером неизменно садился, подогнув ноги под себя, лицом к заходящему Солнцу и надолго застывал, отрешившись от всего окружающего. Даан не беспокоил его, памятуя о внезапной вспышке ярости. Ихо всем видом показывал, что его дело сторона, и ссориться он ни с кем не намерен. Ни с монахами, ни с островитянином. Лишь Су То затаил обиду. Желание приструнить чужака и поставить его на место переполняло южанина, однако пока не представлялось удобного случая. Но главным он считал все же исполнение Обряда.

Когда вышли на широкий тракт, ведущий в Столицу, стали попадаться многочисленные путники, пешие и конные; все спешили, словно это последний день их жизни. В город направлялось больше народу, чем покидало его. Путь по людным местам был связан с определенным риском; но и напасть на посланников открыто никто не отважился бы.

У городских ворот дежурил большой отряд императорской гвардии. Всех приходящих досматривал средних лет офицер, чересчур серьезный и важный на вид. Когда наступил черед монахов предстать перед ним, Даан заволновался: офицер задавал всем массу каверзных вопросов, на первый взгляд совершенно ненужных.