Читать книгу "Судьбы прикосновенье - Ирен Беллоу"

Словно не веря ей, он с трудом повернул шею и посмотрел в окно. В лучах полуденного солнца дом приветливо сиял оштукатуренными стенами. Рассел, зажмурив глаза, снова откинулся на сиденье и устало промолвил:

— Дайте мне спокойно умереть.

У Бетти сжалось сердце от жалости. Бедняге действительно плохо, вид у него ужасный.

— Рассел теперь будет жить у Бетти, мама? — вдруг спросил Кендал, увидев, как Рассел с помощью Бетти пытается выбраться из машины.

— Нет, сынок, — спокойно пояснила Кендалу Айра. — Он побудет здесь, пока не выздоровеет.

Бетти подставила плечо Расселу, но он резко отстранился.

— Я сам, — сказал он сердито и вышел из машины. Неверным шагом он побрел к крыльцу и, невзирая на головокружение, благополучно преодолел невысокие ступени, остановившись перед входной дверью. Лишь тогда он обернулся и посмотрел на Бетти, насмешливо вскинув одну бровь. — Ну как?

Бетти стояла там, где, отвергнув ее помощь, он ее оставил. Теперь же его слова подействовали на нее как электрический разряд. Она быстро поднялась на крыльцо, распахнула дверь и впустила Рассела в дом. Поднимаясь по лестнице на верхний этаж, она чувствовала за спиной его молчаливое и мрачное присутствие.

Когда-то в старом фермерском доме было шесть спален, все — на верхнем этаже. Размещались они по обеим сторонам коридора, направо и налево от лестницы. Общая ванная находилась внизу, рядом с кухней. Купив дом, Бетти кардинально перестроила верхний этаж. Из двух спален в конце коридора она сделала одну большую — для хозяев — с отдельной ванной, для чего использовала половину примыкавшей третьей спальни. Из другой половины получилась ванная для гостей. Маленькая спальня рядом была превращена в кладовую. Из двух оставшихся по правой стороне спален получилась просторная комната для гостей. Сюда Бетти решила поместить больного Рассела.

Это была светлая и веселая комната с окнами на север и восток. Пол был покрыт пушистым бежевым ковром, мебель — из светлого дуба. У кровати с бежево-голубым покрывалом стоял ночной столик с тяжелой бронзовой лампой и голубым телефонным аппаратом. Тут же стояло старинное кресло-качалка. В ногах кровати лежало аккуратно сложенное стеганое одеяло. Бетти собственными руками выстегала его и очень гордилась этим.

— Вот ваша комната, — сказала она излишне громко, подойдя к кровати и разглаживая складки на покрывале. Она чувствовала, что нервничает, и это ее смущало. С чего бы это? Ей и раньше доводилось оставаться в этой спальне наедине с мужчиной. С тех пор как она перестроила верх, она не раз бывала здесь не одна. Она заставила себя вернуться к виновнику своих забот и ненужных эмоций, который продолжал стоять в дверях, прислонившись к косяку. Его вид почему-то смущал и нервировал ее. Не отдавая себе отчета в том, что говорит, Бетти вдруг раздраженно спросила: — Почему вы не раздеваетесь?

Он вздрогнул, выпрямился и с явным подозрением посмотрел на нее.

— Зачем? — спросил он настороженно.

Вдруг поняв, как он воспринял неосторожный вопрос, Бетти подумала: однако мистер Рассел Брайан не такой уж каменный и его можно смутить, если постараться. Но она прогнала совсем дикое желание проверить это и, обойдя кровать, стала снимать покрывало, мысленно ругая себя за ненужную нервозность. Следующие ее слова были уже спокойны и разумны:

— Ложитесь в постель, а я позвоню в аптеку и узнаю, готовы ли лекарства, прописанные вам доктором Шнейдером. Если готовы, я немедленно поеду за ними. — Она улыбнулась ему, как ей казалось, вполне нейтральной улыбкой.

Рассел вошел в комнату и осторожно присел на край постели.

— Хорошо, — ответил он и вытянул ноги, как бы преграждая ей путь. Словно не замечая этого, он принялся стягивать сапоги.

Бетти смотрела на его босые ступни и вспоминала больницу и его неуклюжие попытки одеться, не застегнутую рубаху, открытую грудь, соблазнительную выемку пупка… Что за нелепость?! Почему это должно было произвести на нее такое впечатление?

— А где же ваши носки? — неожиданно спросила она. Голос от волнения был таким хриплым, что она едва узнала его.

Рассел бросил на нее быстрый взгляд. Если он и заметил что-то, то не подал виду. Встав, он снял куртку, небрежно бросил ее на кресло-качалку и лишь тогда, пожав плечами, ответил на вопрос:

— Не знаю. Я не нашел их в больнице. — Сказав это, он стал невозмутимо расстегивать пуговицы рубахи. Его рука медленно справилась с верхними тремя и потянулась к четвертой… Наконец он расстегнул их все, и выдержка бедной Бетти снова подверглась испытанию.

Она видела его полностью обнаженный торс, сужающийся книзу треугольник курчавых шелковистых волос… К ее ужасу, он спокойно расстегнул молнию джинсов, а затем привычным рывком стянул их так быстро, что жесткая ткань издала звук, похожий на хлопок. Для ушей Бетти он был орудийным залпом.

Она вздрогнула и почувствовала, что ей стало тесно и душно в этой большой, полной воздуха комнате. Возможно, у нее жар и она тоже заболела? Одно ясно — нечего торчать здесь и смотреть, как этот нахал прямо при ней раздевается. Нельзя оставаться, если на нее так действует совсем невинный жест руки, расстегивающей ворот рубахи…

— Пойду позвоню в аптеку, — заторопилась она, проскользнув мимо Рассела и невольно задев его обнаженную мускулистую руку.

— Хорошо, — коротко сказал он, даже не посмотрев на нее.

Бетти ушла так поспешно, что ее уход был похож на бегство.

5

Рассел Брайан, оказывается, не привык спать в пижаме.

Бетти стояла на кухне и смотрела на поднос, приготовленный для него, и… видела Рассела в трусах. Не в боксерских, умеренно широких, почти семейных, а в очень узких трикотажных трусиках. Похоже, этот человек не страдает излишней стеснительностью.

Столь интимные подробности туалета Рассела стали ей известны совершенно случайно. Объяснялось это весьма просто. Поскольку Рассел сам не мог отправиться в магазин, чтобы пополнить свой гардероб, а багаж он так и не получил, Бетти досталась сомнительная честь сделать это вместо него. Теперь она знала, какого размера джинсы он носит и какой длины молнию на них предпочитает, а также размер его носков и нижнего белья — футбольных маек с коротким рукавом, только темно-синего или черного цвета и, соответственно, такого же цвета трусов. И никаких пижам.

Почему воспоминание об этом так волнует и озадачивает ее? Возможно, подружки правы — она засиделась в одиночестве и ей нужно мужское общество.

Она тряхнула головой. Хватит думать о всякой ерунде. Бетти распрямила плечи, одернул короткие шорты цвета хаки, поправила ворот бледно-желтой блузки и уверенно провела рукой по волосам, заплетенным в целомудренную косу. Она снова проверила, все ли, что нужно, поставлено на поднос, и мысленно повторила список.

Две салфетки, нож, вилка, ложка — раз. Консервированный куриный бульон с лапшой (лапши вдвое больше, чем бульона), обязательно в горшочке, потому что, как он утверждает, в тарелке все быстро стынет, — два. Земляничный мармелад, нарезанный аккуратными небольшими кубиками, горстка соленых крекеров и охлажденный сок в высоком, обязательно в высоком, стакане — три. Кажется, все.