Читать книгу "Чернотроп - Юрий Выборнов"

Маша от неожиданности встрепенулась и подошла к окну посмотреть через щель.

— Кто там? — спросила смотрительница.

Снаружи стояла женщина средних лет и несколько детей разного возраста. Девочки и мальчики, человек восемь. Самому старшему юноше на вид лет четырнадцать, а младшей девочке лет семь от силы.

— Вы кто? — спросила еще раз Мария, не услышав ответа на первый вопрос. — Чего нужно, спрашиваю.

Незнакомцы снова ничего не ответили.

— Ну как знаете, — ответила смотрительница и отошла от окна.

Ю насторожилась и пошла в каморку за своей винтовкой.

— Ты что? Там же дети, — остановила ее Маша. — Чем может навредить компания школьников?

— И то верно, — выдохнула Ю и положила снайперку на место.

Стук в дверь снова раздался по залу ожидания. Маша не выдержала, подошла быстрыми шагами ко входу, вставила ключ в замочную скважину и провернула.

— Шутки шутить вздумали? — нервно вспылила девушка и открыла дверь. — Чего молчите?

Женщина стояла смирно и смотрела на Машу печальными глазами.

— Проходите, раз пришли.

Мария пустила гостей в убежище, вышла на перрон и осмотрелась по сторонам. Затем, увидев, что никого больше нет, зашла на станцию и заперла дверь.

— Правила у нас простые, — начала знакомить с условиями ночлега Мария, глядя в глаза женщины. — Места бесплатные, матрасов очень мало, почти нет. На них спят, в основном, старики и дети. Можно на лавки прилечь, если местечко найдется. Зато весь бетонный пол в вашем распоряжении. Холодный, правда, но люди спят. Накидают старых курток или еще тряпок каких, рюкзак под голову, и только храп и слышен. Печь всегда горячая, можно воду вскипятить. Вода же к слову стоит рядом в ведре. По центру стол, выжившие бродяги кладут на него часть своей провизии в качестве благодарности. Мы ею кормим тех, у кого черная полоса в жизни и давно ничего не жевали. Можете и вы что-нибудь положить, но это не обязательно.

— Мойте руки в умывальнике, сейчас воды нагрею, — добавила Ю, убедившись, что подруга закончила инструктаж.

Женщина молча села за стол. Ребятишки, вымыв по очереди руки, тоже присели.

— Как тебя зовут? — спросила Мария незнакомку. — У вас есть еда?

Женщина смотрела на хозяйку станции и никак не реагировала.

Дети выглядели так, будто с самого рождения росли на улице. Неумытые лица, рваная и грязная одежда, сальные и давно нестриженные волосы. Одним словом, оборванцы. Маша только сейчас это поняла, разглядев повнимательней. Женщина же, наоборот, выглядела ухоженной и аккуратной. Чистое платье, расчесанные длинные волосы, и даже ногти были покрыты прозрачным лаком.

— Она глухая, — ответил самый старший мальчик в майке-алкоголичке с синими полосками. — Не слышит тебя, хоть на ухо ори.

— Тебе в майке не холодно, дружок? — влезла в разговор Ю.

— Холодно, естественно, — скривил лицо парень в недовольной гримасе. — Свою ветровку я сестренке отдал.

Парень положил руку на плечо сидевшую рядом девочки в легкой зеленой курточке.

— Меня зовут Макс, — продолжил парень. — Как вы должны были уже понять, мы беспризорники. Наверное, все дети сейчас сами по себе. Но мы держимся вместе. Так не слишком страшно. Зомбака легче завалить, когда нас больше.

Парень достал из своего маленького рюкзачка целлофановый пакет со свежим куском мяса.

— Пожарим? Сто лет не ел мяса, — потер руки в предвкушении Макс.

— Это что, свинина? Ты где ее взял? — произнесла Мария с широко открытыми от удивления глазами.

Мальчик открыл рюкзачок сестрёнки и достал еще один кровавый кусок приличного размера.

— Мы заработали, — не понимая возмущения, ответил Макс. — В одной общине чистили стойла и загоны, красили крышу и кормили скот.

— Есть люди, которые держат скот? Далеко отсюда? — глаза Маши загорелись давно созревшей идеей. — А куры там есть?

— Полно кур, яйца едят каждый день, — ответил малец. — Вот только не дают никому. Работать нужно очень много с утра и до вечера.

— Вы, ребятки, что-то недоговариваете, — с подозрением сказала Маша. — Столько мяса, да еще и свежего, очень большая плата за такую работу.

— Это где-то рядом? Мясо не успело испортиться, пока вы шли, — перебила подружку Ю.

— Сказать по правде, вы нас раскусили, — опечалился Макс. — Нам обещали за работу плату, но обманули. Награду откладывали, только кидали сухарей и придумывали новую работу. Заставляли спать рядом со свиньями. Вчера ночью мы сбежали. Еще с утра я увидел, как хозяин режет свинью, и решил: была не была. Дождались ночи, схватили по куску мяса и деру.

— У вас у всех по куску мяса? — уточнила смотрительница. — Оно же стухнет. Надо хоть в ведро с холодной водой положить.

Парень стыдливо посмотрел на девушку и добавил:

— Угу, у всех. Давайте уже поедим, слюни текут ручьем.

Маша поставила большую сковороду на раскаленную печь и налила в него чуть-чуть подсолнечного масла.

Женщина встала из-за стола, подошла к умывальнику и принялась умывать лицо. Перед этим что-то выпало из ее руки, но та не стала поднимать.

Маша заметила это краем глаза. Бумажка... На полу лежал кусочек скомканной бумаги. Девушка наступила на него ногой, затем, дождавшись, когда никто не будет смотреть в ее сторону, быстренько наклонилась и подняла.

Зайдя в каморку, Маша развернула клочок. На мятой бумажке было написано черным карандашом:

«Спасите. Они не те, за кого себя выдают».

Глава 12

— Мы в пути уже часов восемь, — усталым голосом сказал Сережа. — Борис Валентинович, вы говорили, что знаете, где можно переночевать. Настя уже ног не чувствует.

Наставник остановился, осмотрелся по сторонам и с видом знающего человека уверенно ответил:

— Скоро будет железнодорожный переезд со шлагбаумом. Вот на нем и свернем.

Отряд прошел еще минут пятнадцать. Переезд действительно существовал. Проселочная дорога, отсыпанная слоем гравия, пересекала рельсы.

— Нам направо, — скомандовал наставник и зачем-то показал направление рукой, что вызвало ухмылку на лице Сережи. — Тут недалеко.

Друзья прошли ещё немного. С двух сторон дороги был хвойный лес. Борис вдруг остановился, дождался девушку и весело объявил:

— Добро пожаловать!

Мужчина раздвинул густые колючие ветви и пропустил спутников вперед.

— Это что, кладбище? — не верил собственным глазам молодой смотритель. — Темно-то как.

Верхушки