Читать книгу "Чекистский невод - Валерий Георгиевич Шарапов"

не хватало. Кабы не хлебная будка, уже бы догнали! Навстречу шли какие-то дети – они растерянно уступили дорогу. Беглец промчался мимо них. Косых извлек на бегу пистолет – приходилось носить в жару ветровку, чтобы не шокировать общественность.

– Не стрелять… – прохрипел Кольцов. – Не отпишемся потом… Так возьмем…

Дети остались где-то сзади. Как быстро кончилась ограда детсада! Преступник метнулся влево, взлетел на пригорок и пропал из виду. Бежали на пределе, запыхавшись, бросились в ту же щель. На пригорке – кучка ржавых металлических гаражей, стыдливо окутанных листвой тополей. Узкие проходы между коробами. Косых вскарабкался первым, пробился через путаницу веток, грузно побежал, увязая в мусоре. За ветками светлело открытое пространство. Внезапно охнул Николай, донесся звук падающего тела. Сердце екнуло. Стиснув кулаки, Михаил выпрыгнул из узкого прохода, чуть не запнулся о стонущего на земле капитана. Мгновенно оценил обстановку – Николай вроде цел, лишь по голове схлопотал. Кольцов завертелся на месте, сжав кулаки. Сзади налетел Матвей – и все же парень его уронил, ротозей неуклюжий! Глупо чихвостить своих подчиненных, сам недалеко от них ушел. Все трое поднялись с земли, неприязненно таращась друг на друга, Николай держался за голову, но кровь не шла, и глаза не разбегались.

– Оружие на месте?

– На месте… – простонал Николай. – Огрел меня чем-то, падла, когда я выбежал… Не спрашивай, Михаил, не видел я его лица, вообще ни хрена не видел…

Они метались, как слепые котята. Повсюду возвышались гаражи. Не такая уж кучка их здесь оказалась. Матвей полез в какую-то щель, застрял, ругаясь. Косых, махнув на все рукой, приходил в себя. Преступник напал на него справа, значит, в ту степь и подался. Кольцов пролез между гаражами – занятие не для слабонервных. Отчаянно разило мочой, и под ногами рассыпали не лепестки роз. За гаражами тоже не было ничего хорошего. Обширное междворовое пространство – кусты, погреба, сараюшки, запертые на ржавые висячие замки. Повсюду мусор, пустые бутылки. И это на 66-м году советской власти? Куда смотрят чертовы дворники и очкастые тетки из жилконтор?! Он метался, словно потерял вчерашний день, выбежал на детскую площадку, стал что-то спрашивать у людей. У местных мамаш было сильное желание закрыть своих деток грудью. Посторонних не видели, никто не пробегал. Истекая желчью, он вернулся в гаражи. Сотрудники шарили по окрестностям. Самая скверная штука на земле – мириться с поражением. Он сел на корточки, закурил. Возник пожилой автолюбитель, стал возиться с замком, косясь на незнакомца. Вернулись унылые сослуживцы. Николай неустанно ощупывал макушку, жаловался на головную боль. Приложили его, похоже, огрызком доски, валяющимся рядом с местом падения. Хорошо еще, что не гвоздем. Череп выстоял, но содержимое головы хорошо тряхнуло. Преступнику следовало отдать должное – он имел отличную подготовку, проявлял находчивость и быстро исправлял собственные ошибки.

– Набегались, товарищи? – язвительно спросил Михаил. – Разминка закончена. Пойдемте к машине, пока ее на запчасти не разобрали… Матвей, доску забери, посмотрим, что там с пальчиками…

Отпечатки на доске, как ни странно, выявили. Но скверного качества, и ни в каких базах они не значились. То есть этот человек не попадал в поле зрения органов. Остаток дня прошел в судорожных попытках найти хоть какую-то ниточку, ведущую к преступникам. Николай горстями глотал цитрамон и отказывался уходить домой.

«Не много ли трупов, товарищ майор?» – настойчиво интересовался полковник Науменко, и приходилось признать, что вопрос не праздный. Прибыл с операми капитан Ильинский из местного РОВД, и только природное чутье не позволяло язвить в полный голос.

«При всем уважении, товарищ майор, но я не понимаю, – искренне удивлялся старший опергруппы. – Этот человек несколько раз пробегал мимо вас, вы его дружно преследовали – и при этом затрудняетесь описать внешность? Не мое, конечно, дело, но как такое возможно?»

Кольцов тоже не понимал, но факт оставался фактом. Мужчина среднего роста, средней комплекции, коротко пострижен (скорее всего), возраст – от 25 до 40 (как бы смешно это ни звучало). И это все. То есть противник достойный и опасный. Искать по городу парусиновую кепку и бороду, конечно, глупо. Очки и кепку снимет, бороду оторвет (или сбреет, если настоящая), переоденется – и станет обычным советским человеком с нормальными документами. Мимолетная мысль, что уже встречались, больше не посещала. Могло показаться. Грузчики, разгружавшие хлебную будку, видели этого парня. Пробежал мимо – причем с большой скоростью. Толком не разглядели, разве что темные очки и бородку. Но это и без них знали. Старушки у подъезда, впечатленные красными корками, описать его тоже не смогли. Вошел, уткнувшись глазами в блокнот, через пять минут вышел. Между этими событиями прибыли «Жигули» с чекистами. Мужчина точно не из жильцов – они всех знают.

В квартире Знаменской поработали криминалисты – их уже ничто не удивляло. О том, что Анна Егоровна бегала в отделение госбезопасности (но вернулась, не дождавшись), преступники, очевидно, знали. Поэтому не видели смысла в сотрудничестве. Предавший дважды – предаст и трижды…

– Ну, хорошо, – рассуждал пострадавший в схватке Косых. – Знаменская тоже работала на Объекте‑220, причем была действующей сотрудницей. Не какая-нибудь маляр или техничка, а возглавляла целый отдел. Четыре года назад занимала ту же должность – тогда ее завербовали. С этим все сходится. Случай с Озинским еще мог быть совпадением, но теперь – нет. «Гостей» нашей страны, прибывших на субмарине, интересует упомянутый объект. Знаменская тоже «спящий» агент – так выходит? Но ведь и в этом случае шпионам не повезло, верно? Они теряют уж второго потенциального источника информации. Озинский – пенсионер, Знаменская – бежит в органы. Как ее завербовали, уже не узнать. Столько воды утекло. Надеялась, что пронесет, но не пронесло. Значит, беседа уже состоялась, Анне Егоровне напомнили, кто она такая. Женщина мучилась, металась, за ней следили – и в итоге решили убрать, чтобы не получить еще больший ущерб…

– Это перебор, – подал голос Матвей – Приплывают какие-то черти на подводной лодке – и мало того что нарушают границу, так еще и убивают советских граждан. Четверых, между прочим – двое из которых вообще ни при чем.

Убийства, понятно, не планировались. Студенты встали на дороге. Озинский оказался бесполезен (а также опасен). Знаменская, по-видимому, дала согласие при первой встрече, а потом побежала к чекистам.

– И что они добьются такими темпами? – продолжал задаваться риторическими вопросами Матвей. – Если будут убивать своих же агентов?

– Значит, не последние, – вздохнул Кольцов. – А вот дальше будет по-настоящему интересно. Создается ощущение, что скоро наши противники начнут подкрадываться к объекту у горы Машной. Но пока они