Читать книгу "Лучший приключенческий детектив - Татьяна Дегтярёва"

вас незамеченным.

Кристина надоело делить внимание проводника:

— Помоги мне, Данька! — капризно требовала она.

Тот привычно бросился на зов и, при его поддержке, девица забралась в лодку, однако руку так и не отпустила, заставив её обладателя спуститься следом. Веревку отвязали, и лодка плавно отчалила: на весла сел сияющий солнечной улыбкой Филимон.

Алиса помахала рыбакам и, спустившись с мостков в траву, отыскала сумочку с туалетными принадлежностями. Пока она встречала и провожала соседей, какой-то шустрый жучок взобрался на коробку с зубной пастой. Судя по тому, как гость держался за картон, шестиногий надумал основать здесь колонию. Пришлось сильно дунуть на первопроходца, возвращая назад в исконные травяные угодья.

Взбираясь по косогору к палаткам, она размышляла о том, что ей уже нравится жить в лесу: места здесь фантастически красивы, воздух — она с удовольствием вздохнула полной грудью — свежий и вкусный, да и люди встречаются приятные. Перед глазами возник улыбчивый Даня.

Её робкое перемирие с обстоятельствами разрушил Графин. Облачённый в полосатую майку и пятнистые штаны, образчик похмельного десантника сидел на колоде возле очага и рассеянно почесывал лысоватую макушку. Кострище, куда он упорно пялился, выглядело так, будто в нем резвилась свинья из басни Крылова, по нетрезвости перепутавшая дуб с очагом. Интересно, что эти шестеро творили здесь сегодня ночью? И противный Графин никуда не ушёл. Даже и не собирается.

— Здрасьте вам! — огорчилась она вполголоса. — Доброе утро! — подошла ближе и прищурилась на проводника. Напрасно мечтать о том, что это чудное явление природы, воссияв напоследок, бесследно растворится в сиреневой дымке.

— Было доброе, — пробурчало явление. — Вот сижу, думаю, кто бы чайком напоил.

И Графин возвёл глаза к сосновым верхушкам, вероятно возмечтав, что господь прольёт кипяток с небес. Алиса тоже покосилась на безоблачную синеву и, проникнувшись сложностью задачи, предложила простой выход:

— Надо разжечь костер и подвесить чайник. Сейчас вещи отнесу, сделаю. — Она махнула сумочкой на палатку.

— Ты?! — возликовал Графин, напяливая на прилизанные волосёнки голубой берет. — Лучше я сам!

Он радостно хлопнул себя по выпяченной худосочной груди, прошелся по карманам штанов, после чего призадумался.

— Етить-теретить, зажигалку там оставил! — Он ткнул в сторону соседского кемпинга и решительно поднялся с колоды. Чувствовалось, что десантник готов к марш-броску.

Алиса даже не задумалась о том, куда так энергично двинулся Графин. Она залезла в палатку и через пару минут появилась оттуда без сумки и полотенца, но зато с газетой и зажигалкой. По ходу движения к кострищу, подхватила с земли брошенную кем-то сапёрную лопатку. Присев на корточки возле разорённого очага, Алиса вернула на место разбросанные камни, при помощи лопаты вбила в землю сбитые рогульки, раздвинула угли и выкопала ямку. Сложила туда рваную газету и мелкие веточки, а поверх растопки соорудила миниатюрный шалаш из толстых веток. Подвесив на перекладину полный чайник, что несколько озадачило её, она подожгла безупречное, с точки зрения архитектуры, сооружение из хвороста.

Понаблюдав за огнем и, по ходу дела, облагородив место бивака, — собрала мусор, сложила разбросанные вещи, — Алиса удалилась в палатку. Не успела она там скрыться, как на поляне объявился несколько мрачный Графин. Зажигалку он так и не нашел, а оттого ему пришлось позаимствовать спички в рюкзаке у родственника, которым приходился ему Данила. Взглянув на поляну, голубой берет выронил спичечный коробок. На месте милого сердцу походного бардака царила пугающая для русского глаза чинная европейская картина: аккуратная поляна, безупречно выложенный очаг, средний высоты костёр и чайник, болтающийся на перекладине ровно по центру.

— Царевна ш-шизанутая! — перепугалась отважная десантура, сворачивая к палатке Эдика. — Етить-теретить, колоду и ту передвинула! — Надо поговорить с рыжим об этой, а то дождешься… приключений.

Царевна не догадывалась о душевных терзаниях Графина. Вернувшись в палатку, она увидела Дашу, сидящую с закрытыми глазами в спальном мешке. Взъерошенная подружка обнимала бутылку с минеральной водой и раскачивалась в такт музыке, наслаждаясь чем-то бравурным и сложным, уханьем отбойного молотка доносящимся из наушников.

Алиса подёргала спальный мешок меломанки, и та распахнула глаза. Обнаружив заинтересованную Шуйскую, она выдернула один наушник и категорически заявила:

— Филимон — угарный парень, а его Сузуки — это тебе не какой-то убитый дристамет! Откинь полог.

Она подождала, пока Шуйская справится с заданием, полюбовалась изумрудным кусочком поляны, после чего занялась хозяйством. Отбросив в сторону плеер с наушниками, она выдернула из-за спины рюкзак, перевернула его вверх тормашками и вытряхнула на колени кучу малу скомканных вещей.

— Твой классный парень смахивает на бандита. Шрамы на голове, татуировка и взгляд у него нехороший. Что ты ищешь?

Подружка оторвалась от вороха тряпок:

— Когда это ты его наколку разглядела? — подозрительно спросила она.

— Полчаса назад. Когда они на рыбалку уезжали.

— Все?

— Все, кроме Графина. Ты ему заплатила?

Дождалась кивка Дашуни.

— Бродит, словно наказание, возле наших палаток и, похоже, покидать нас не собирается.

Рюкзак Громовой опустел, а его хозяйка подустала раскидывать вещи. Она приложилась к бутылке с водой и нахмурилась. Алиса, по привычке, стала наводить порядок.

— Можешь сказать, что искала?

Она свернула Дашины джинсы и сунула их в пустой рюкзак. Взялась складывать свитер. Подружка раздражённо помотала головой, — Шуйская мешала думу думать, — не в силах терпеть, выхватила свитер из рук аккуратистки и отшвырнула в сторону.

— Если бы я знала, что здесь встречаются такие крутые пепсы…

На брезентовое крыло набежала тень, и палатка содрогнулась: кто-то споткнулся о боковую растяжку.

— Блин! — послышался голос Эдика. — Тук-тук. Можно?

Даша продолжала мечтать:

— …была бы я на мотоцикле, он бы на меня по-другому смотрел.

К девицам заглянул сочувствующий Эдик с предложением:

— Надень браслеты с шипами и кожаные трусы с бахромой. Он будет сражен.

— Думаешь? — сомневалась сестра.

Эдик опустился на четвереньки и проворно влез в палатку, где зачарованно уставился на кучу скомканной одежды. Цветная гора впечатляла.

— Сама увидишь. Рухнет к ногам. Девочки, где моя бритва?

Алиса распихивала вещи по рюкзакам. Услышав слова Эдика, она оторопело взглянула на вопрошающего.

Бриться Эдик не любил, а лучше сказать — ненавидел. Будучи дома, он искренне радовался, что в лесу «можно ходить небритым» и всем надоел со своей будущей бородой до пупа.

— Вчера кому-то было пофиг: бритый он или небритый, — хохотнула сестрица. — Из-за Криски суетишься? Зря. Ты для неё — чума и ботан.

— Сама перед Филькой ковриком стелешься, — не остался в долгу Эдик.

— Не перед Филькой, а Филимоном. Еще раз услышу, по тыкве дам.

Алиса с некоторым недоумением наблюдала за перебранкой Громовых.

— Вы, право, оба за сутки поглупели! Объясните мне, что это была за ночная прогулка с металлоискателем? Нашим поискам необходима