Читать книгу "Гурон Черное Сердце: Владыка Мальстрима - Майк Брукс"

телохранители уже не сражаются в одиночку с массой ксеносов в тронном зале; почетная стража, стоящая снаружи, ворвалась внутрь через двери и направила оружие на тарелианцев. Гурон держит по крайней мере одного члена каждого из Орденов, перешедших к нему на службу, на подступах к тронному залу, отчасти чтобы подчеркнуть свою власть и влияние тем, кто приходит к нему с прошениями, а отчасти потому, что его забавляет соседство старых соперников и врагов. Теперь, однако, они действуют как единое целое, и хотя это не меняет результата боя, но значительно ускоряет его. Уже через несколько секунд никого из тарелианцев не осталось в живых, а воздух наполнился вонью кордита и туманом от крови ксеносов.

— Я хочу, чтобы здесь было чисто! — кричит Гурон, перешагивая через тела. Его не интересует, кто и как это делает — бригады рабов или колдун, который найдет применение мертвой плоти, — лишь бы к его возвращению тронный зал вновь обрел былую роскошь. А он знает, что так и будет: никто не желает недовольства тирана Нового Бадаба. — И я хочу, чтобы Кровавый Удар заработал на полную мощность, прежде чем мы взлетим!

Тагрон отдает приказы по воксу, пока они идут к парадной лестнице, ведущей на крышу Тернового Дворца. Младшие воины спешат повиноваться, ведь слава сопровождать Кровавого Грабителя — это то, чего жаждут все они.

Гурон поднимается вверх, с каждым шагом безмолвно проклиная Империум, ибо вот уже почти столетие он не может избавиться от страданий. Индоктринация, которой он подвергся, будучи неофитом Астральных Когтей, позволила ему не замечать боли, которая лишила бы сил человека без аугментации, а работа Вальтекса и Гарреона еще больше притупила ее, но никак нельзя обойти тот факт, что почти половина его тела была испарена и обожжена. Места, где его плоть соприкасается с биомеханикой, представляют собой постоянную рану, которая постоянно пульсирует в его сознании. Еще хуже фантомные боли, которые до сих пор мучают его, несмотря на то что конечности исчезли и полностью заменены протезами.

Более слабые умы сломались бы под воздействием непрекращающейся агонии или стали бы искать все более отчаянные сделки, чтобы облегчить ее. Гурону хорошо известно, что некоторые из приверженцев Нургла не чувствуют боли, те, кто принадлежит к Слаанеш, считают ее формой экстаза и используют для достижения новых высот; он знает, что последователи Кхорна черпают из нее силу в виде боевой ярости, а аколиты Тзинча способны изменить свое тело так, чтобы боль была изгнана полностью. Все, что ему нужно сделать, — это провести правильные ритуалы, произнести правильные заклинания…

Однако Гурон Черное Сердце — не марионетка богов, и он не позволит своим страданиям толкнуть его на сделки, о которых потом придется пожалеть. Эта боль напоминает ему о том, как Империум предал его, поэтому он будет ее беречь. Она — часть его самого; без нее он мог бы забыть, кто он такой.

Он продолжает подниматься, его лицо нахмурилось.

Крыша Тернового дворца представляет собой органичное сочетание тщеславия и жестокости. Массивные знамена с эмблемой Красных Корсаров реют на ветрах Нового Бадаба, а золото и драгоценности сверкают, без слов свидетельствуя о богатстве, накопленном за столетие набегов. Однако и здесь есть сила: большие пушки, которые так любит Гурон, размещены в оборонительной системе, придуманной им самим, чтобы все подступы были перекрыты огневыми полями. Любая сила, спускающаяся с многоцветных небес или продвигающаяся по суше, окажется разорванной на части снарядами макропушек и сдвоенными турболазерами, не говоря уже о более мелких зенитных батареях «Гидра», установках лазпушек, минометах и прочих орудиях войны. Массивные генераторы пустотных щитов, когда-то принадлежавшие звездолетам, могут создать защитное поле энергии, если дворец окажется под угрозой бомбардировки, но такого никогда не случалось. Никто не осмеливается бросить Гурону вызов; по крайней мере, никто из тех, кто оказался способен его найти.

Есть здесь и посадочные площадки, и на одной из них сидит поистине древняя машина цвета засохшей крови. Кровавый удар — «Штормовая птица», один из могучих транспортов Легионес Астартес, созданный еще во времена Великого Крестового Похода. Когда-то он принадлежал Несущим Слово, но Гурон пару десятилетий назад вырвал его из их рук, превратив в свой личный транспорт. Он пропитан порчей: воздухозаборники двигателей и оружейные стволы искажены до формы воющих пастей, а его керамитовая кожа при повреждении истекает черной кровью, но порча может быть благом при перемещении по Мальстриму. Однако он все еще летает и функционирует, а это все, чего требует Гурон.

В искаженной тени его кабины стоят тридцать космических десантников-отступников. Гурон рассматривает их, приближаясь к ним. Все они, конечно, в цветах Красных Корсаров, но он может различить отличительные признаки, выдающие их прежнюю принадлежность. У того, что без шлема, бледная кожа и черные глаза бывшего Повелителя Ночи; у воина рядом с ним гладиус, который наверняка достался ему от ультрамарина, и Гурон подозревает, что его владелец когда-то принадлежал к тому же Ордену. У чемпиона, возглавляющего один из отрядов, на груди даже красуется глаз Хоруса, правда, потрескавшийся и разбитый; даже первоначальные члены Черного Легиона не всегда охотно следуют за Воителем, и, похоже, один из этих древних воинов решил, что ему больше по душе перспективы под властью Гурона.

Однако большинство собравшихся на самом деле — Красные Корсары. Некоторые из них были Астральными Когтями, и Гурон отмечает когти, заменившие пальцы, или рога, выходящие спиралью из висков или бьющие вверх из макушки головы и делающие шлемы бесполезными. Другие никогда не были никем, кроме Красных Корсаров: юноши, вырвавшиеся с планет под клубящимися небесами Мальстрима или миров Империума вблизи его границ и пережившие мучительный процесс вознесения. У кого-то есть генное семя Астральных Когтей, а у кого-то — то, что было награблено у других Орден за десятилетия, но они едины под его руководством.

За этими войсками стоят другие, более специализированные воины. Там скрываются шесть рапторов — скрюченные птицеподобные существа, которые когда-то были штурмовиками, чьи прыжковые ранцы приварились к ним, и для которых полет и удар по врагу сверху стали одержимостью. Гурон также различает трех могучих Облитераторов — громадных чудовищ, чьи тела были одновременно изуродованы и благословлены вниманием Туразана и его сородичей из Темного Механикума. Их формы постоянно меняются, как будто компоненты и кабели проникают под кожу и встраиваются в броню, а затем снова исчезают. Сейчас эти изменения незначительны, но Гурон знает, что, как только начнется битва, их плоть извернется и превратится в дула могучих пушек, способных разнести врагов в клочья. Даже в таком могучем