Читать книгу "Семь секретов Шивы. Философия индийского мифа - Дэвдатт Паттанаик"

происходят в определенные эпохи, или юги, и в определенных местах (он — Рама из Айдохьи в Трета-югу, и он же — Кришна из Гокула в Двапара-югу), тогда как мифы о Шиве пребывают за пределами времени и пространства. Вишну прокладывает путь дхармы, который поможет людям перерасти свою животную природу, оставаясь при этом производительными членами общества. Шива же предписывает вайрагью — отречение от общества. Для Вишну культура является трамплином, помогающим подняться над зверем в себе и обнаружить свою человечность. Это разные пути, но у дхармы и у вайрагьи одна цель — трансформация праджапати (того, кто повелевает человеческим обществом) в па-шупати (того, кто перерос животное внутри себя).

Когда Шива и Шакти после свадьбы прибыли на гору Кайлас, Шакти сказала: «Мне нужен дом». Шива изумился: «Зачем?» «Чтобы он защищал нас от жары летом», — ответила царевна. Тогда он предложил ей в качестве альтернативы прохладную тень дерева баньян… Шива просто не понимал, зачем нужен дом! «А что защитит нас от зимней стужи?» — спросила Шакти, надеясь вразумить его. Он отвел ее на площадку для кремации и указал, что можно греться у погребального костра. «Не бывает такой ночи, когда нигде не горели бы погребальные костры», — сказал Шива. «А если пойдет дождь? Ни дерево, ни погребальный костер не уберегут нас от дождя!» — рассерженно воскликнула женщина, осознавая, что ее муж не понимает самых простых вещей. Тогда он заключил ее в объятия и вознес над облаками, где нет никакого дождя. Так Шива получил имя Джимутавахана — «Облачный наездник».

Композиция из кукол, изображающая свадьбу Шивы и Парвати

Среди почитателей Шивы есть нищенствующие монахи, старающиеся подражать его неспособности вписываться в рамки культуры. Подобно Шиве, они проводят много времени в местах кремации. Подобно Шиве, они едят все, что попадает под руку, включая человеческую плоть. Хотя в культуре каннибализм табуирован, в природе все проще. Многие животные едят представителей своего вида, поэтому то же самое делают и агхори, нацеленные на полное отрицание норм, принятых в обществе. Они даже практикуют половые сношения с трупами, а также другие вещи, которые общество признает порочными и неприемлемыми. Санскритское слово гхора означает «пугающий», а агхора — «не внушающий страха». С точки зрения культурного человека поведение агхори кажется пугающим и асоциальным, ибо они отвергают любые представления о том, что прилично и неприлично, благоприятно и неблагоприятно. Но агхори делают это вовсе не для того, чтобы кого-то напугать. Они стараются выработать в себе безразличие к культурным установкам. Они стремятся разрушить любое социальное программирование, которое разделяет мир на вещи уместные и неуместные, благоприятные и неблагоприятные. Они хотят быть за пределами всего этого — как Шива. Но Шакти желает еще больше приручить Шиву. Она мечтает, чтобы он стал мужем, который строит дом для жены. Шиве непонятно, зачем ей нужен дом. Он воспринимает дом как обузу, как объект привязанности, источник страдания — но все же решает пойти на поводу у жены из любви и уважения. Он просит Равану построить ей дом.

Барельеф на стене пещеры. Шива и Парвати на Кайласе

Равана — царь ракшасов. Ракшасы считаются демонами, ибо, хотя обладают таким же разумом и способностью к распознаванию явлений, как и люди, они осознанно выбрали закон джунглей и целенаправленно стремятся доминировать над всеми вокруг и всех контролировать. Отец Раваны — Вайшрава, а отец Вайшравы — Пуластья, еще один из «умом рожденных» сыновей Брахмы. Таким образом, Равана — потомок Брахмы. Образно говоря, Равана представляет собой одну из форм, которые создал Брахма, когда его воображение скомкалось и спуталось в результате наслоения страхов.

Если у Брахмы было пять голов, одну из которых оторвал Шива, то у Раваны голов было десять. Равана отрезал эти головы и пожертвовал Шиве. Из одной головы и одной руки он смастерил лютню-вину. Голова послужила корпусом, рука — грифом, а нервы — струнами. Так получилась рудра-вина, которую демон принес в жертву Шиве. Другое ее название — раван-хаат, что значит «рука Раваны», и, по преданию, она послужила прообразом всех других струнных музыкальных инструментов. Аккомпанируя себе на этой лютне, Рава-на спел хвалебный гимн Шиве. Шива доволен тем, что Рава-на добровольно пожертвовал свои головы: это служит метафорой постепенного очищения ума через устранение образовавшихся в нем ментальных комьев и узлов. Будучи Бхоленатхом, Шива не ждет, чтобы Равана отсек себе все головы. Спеша проявить великодушие, Шива приходит к заключению, что Равана — воистину мудрый его приверженец.

Каменный барельеф в Чаттисгаре

Равана, приносящий свои головы в жертву Шиве

Равана действительно приверженец Шивы, но не мудрый, а скорее хитрый. Он хочет, чтобы Шива освободил его от страха, но видит источником освобождения не веру, а власть. Когда Шива попросил Равану построить дом для Шакти, Равана применил вастушастру, оккультную науку о пространстве, и соорудил великолепный дворец. Это был прекраснейший из дворцов на Земле. Построив дворец, Равана к нему привязался и захотел оставить его себе. Поэтому, когда Шива спросил: «Как я могу отблагодарить тебя за то, что ты построил такой дивный дом?», Равана потребовал в качестве платы сам дворец, и простодушный Шива ответил: «Да будет так». Шакти — которой дворец тоже очень понравился, и она уже предвкушала, как станет его обживать, — просто не могла поверить, когда Равана объявил, что получил дворец от Шивы в подарок. Равана нагло пригласил Богиню быть гостьей в его дворце либо же арендовать его.

Равана пытается поднять гору Кайлас, водрузив ее на голову

Шакти и хотела бы рассердиться на Шиву, но она осознаёт, что он просто действовал в соответствии со своей природой. У него нет представлений о том, что такое дом, или домашний очаг, или собственность. Она должна принимать его таким, какой он есть.

Однажды Равана оторвал от земли гору Кайлас, желая перенести ее вместе с божественными обитателями в свое островное царство Ланка. Шива не был против, но Шакти осталась недовольна. Она потребовала, чтобы Равана бросил свою затею. Равана отказался. «Я