Читать книгу "Время свободы - Ли Чайлд"

а тут еще темнота и мягкое покачивание кресла. Он погрузился в глубокий сон. И спал так крепко, что проснулся лишь через несколько минут после того, как водитель включил в салоне яркое освещение. Автобус стоял на площадке рядом с другим таким же автобусом, а остальные пассажиры уже встали с кресел, потягивались, возились с багажом, двигались по проходу.

На предыдущей остановке, в городе Блайт, штат Калифорния, Джед переложил свой рюкзак себе на колени. Склонился над ним, пристроил на верхний клапан голову и обнял рюкзак обеими руками, как большого плюшевого мишку. Сейчас он выпрямился и снова положил рюкзак на соседнее сиденье – ему не хотелось, чтобы его, Джеда, считали маленьким. Потом посмотрел в окно. Вдали, на стене автобусной станции, разглядел транспарант. Рисованные силуэты гор, кактусы, и на их фоне по-английски и по-испански надпись: «Добро пожаловать в город Финикс, штат Аризона». Джед посмотрел на часы. Они показывали десять минут третьего. Близилось утро, скоро наступит среда. Судя по времени, автобус прибыл на десять минут раньше, чем указано в расписании. И простоит еще долго, целых полтора часа. Это единственная длительная стоянка перед Эль-Пасо, штат Техас, до которого они доберутся только к полудню. Джед решил выйти из автобуса. Размять ноги, поискать, чем тут можно перекусить. Но потом передумал. У него осталось только триста долларов. А впереди предстоят большие траты. Да и все тело, казалось, гудело. Он сильно сомневался в том, что сможет заставить себя выбраться из кресла. Так что остался на месте. Откинулся на спинку. Закрыл глаза. И свой рюкзачок постарался больше не обнимать.

Не хотелось, чтобы его считали ребенком.

А в это время в Лос-Анджелесе его приемная мать никак не могла уснуть.

Спать она легла как обычно, но спокойно отдыхать мешала ей злость. В груди ее все так и кипело, она каждую минуту прислушивалась, надеясь уловить крадущиеся шаги Джеда. Небось гулять отправился, шляться со своими дружками. Или того хуже, с девчонкой. Ишь чего вздумал, шататься по ночам в то время, когда все порядочные люди спят. Бог знает какими он там делишками занимается, наверняка распутство какое-нибудь… думает, что никто этого не заметит. И он сможет потихоньку проскользнуть в дом посреди ночи и как ни в чем не бывало завалиться в постель.

Как бы не так.

Пусть только вернется, она покажет ему, как он на этот счет ошибается.

Бежали минуты, час за часом, а она все лежала неподвижно на кровати, сочиняя в уме наставления своему приемному оболтусу. Повторяла нотации, собираясь промыть ему мозги. Придумывала все новые угрозы и кары на его голову. Все эти думы вконец измотали ее, и тут вдруг громко зазвенел будильник. К этому часу уже сказалась усталость, и злость ее сменилась беспокойством. Джед все не возвращался. Уже утро, а он где-то шляется… на него это не похоже. Она уже стала подумывать, не стоит ли обзвонить местные больницы. Может быть, даже позвонить в полицию. Беспокойство настолько выросло, что превратилось в настоящий страх. Женщина встала, пошла одеваться и вот тут-то и обнаружила, что деньги, которые она берегла на черный день, пропали. Нет, они не просто исчезли сами по себе. Пачку двадцатидолларовых купюр наверняка кто-то стащил. Она проверила одежду Джеда. Кое-чего тоже не хватало. Хотя выбор казался довольно странным – если бы она захотела куда-то поехать, взяла бы что-то совсем другое. Но факт оставался фактом: некоторые вещи отсутствовали. И в довершение всего, заглянув в ванную комнату, она обнаружила, что пропала и зубная щетка Джеда.

Джед сбежал, прихватив с собой ее денежки. Другого объяснения ей в голову прийти не могло. Надо же… неблагодарное, вороватое отродье!

Приемная мать Джеда начала было собираться на работу, но прервала этот процесс. Схватилась за телефонную трубку. Позвонила своему начальнику. Сказала, что серьезно заболела и на работу выйти не сможет. Потом набрала 911, и теперь разговор у нее был совсем уже другого рода.

Джед отчаянно старался не нарушать никаких законов. Чтобы никак не связываться с полицией. Но ему и в голову не приходило, что связаться с полицией можно и совсем по другим причинам. Но теперь перед ним стояла четкая цель. Он хотел начать новую жизнь.

Лев Эмерсон в ту ночь тоже почти не спал.

Четырнадцать часов он провел вместе с Грэбером в автомобиле; они мчались из штата Джорджия на север через штаты Теннесси, Кентукки и Индиану, пока, срезав уголок Иллинойса, не добрались до окраин Чикаго. За баранкой сидели по очереди, что с точки зрения безопасности на дорогах было правильно. Но отнюдь не правильно для состояния духа Эмерсона. Жене он позвонил, еще будучи на мосту над Саванной, не в силах больше любоваться на пожар, который он запалил. Голос ее звучал далеко и казался неживым, как у привидевшегося во сне мертвеца. Она рассказала, что случилось с Кайлом. Их сыном. Сначала его реабилитация, как и ожидалось, проходила как нельзя лучше. И вдруг что-то пошло не так. Организм парня просто взял и прекратил функционировать. Первой, конечно, перестала работать печень. А потом пошло дальше. Словно повинуясь эффекту домино, начал отказывать один орган за другим. Она сразу же позвонила врачу, но было слишком поздно. Ничего уже сделать было нельзя. Тело Кайла съеживалось и ссыхалось, жизнь из него ускользала прямо у нее на глазах. И остановить это она была не в силах.

Кайлу было всего двадцать два года. Это было несправедливо. Особенно после всего, что они сделали, чтобы помочь ему. После того, как угрохали на него уйму денег.

Когда Эмерсон сидел за рулем, ему надо было сосредоточиться совсем на другом. На том, чтобы не попасть в аварию. Чтобы не перевернуться, когда стрелка спидометра дрожит на отметке сто двадцать миль в час. Исправление подобной ситуации может послужить причиной серьезной задержки. Но когда за баранкой сидел Грэбер, Эмерсон с огромным трудом боролся с переполнявшими его чувствами. В голове до сих пор эхом отдавались слова жены. А потом перед глазами вставали воспоминания, связанные с его сыном. А вместе с ними – страшное раскаяние и горе. Бесконечное горе. И бесконечное нежелание своими глазами увидеть то, что поджидает его дома.

Машина Грэбера стояла в гараже Эмерсона. Он оставил ее там, когда они отправлялись в Джорджию. На последнем этапе машину вел Эмерсон. Он нажал на кнопку пульта, подождал, когда дверь, лязгнув, поползла вверх, открывая проезд в гараж, въехал и остановил машину. Грэбер потянулся к ручке дверцы