Читать книгу "Триумф нежности - Джудит Макнот"

Дом с белыми колоннами, окруженный ухоженным газоном,представлял собой величественное сооружение. К парадному подъезду вела широкаядорога. Кэти ожидала, что Рамон восхитится или хотя бы удивится, но он тольконебрежно скользнул по зданию взглядом, как будто видел тысячу таких, и обошелмашину, чтобы помочь ей выйти. Он так ничего и не сказал, пока они не прошлиполовину пути по аллее, выложенной кирпичом и ведущей к массивным входнымдверям. Какой-то бесенок заставил Кэти отвести в сторону взгляд, полныйстранной насмешки, и спросить:

— Ну, как тебе?

Она засунула руки в задние карманы джинсов и сделала ещечетыре шага, прежде чем поняла, что не только не получила ответа от Рамона, ночто он вообще остановился.

Повернувшись, Кэти обнаружила, что он пристально ее изучает.Его взгляд неторопливо перемещался сверху вниз, выразительно задержался на еегубах и великолепной груди, затем исследовал грациозные линии талии и бедер,пробежал по длинным стройным ногам, остановился на сандалиях и опять вернулся клицу.

— Мне кажется, — сказал он с тихой серьезностью, — что твояулыбка может осветить темноту, а когда ты смеешься, твой смех звучит словномузыка. А твои волосы — как тяжелый шелк, светящийся в лучах солнца.

Завороженная этим глубоким голосом, Кэти замерла, чувствуя,как ей становится жарко.

— Я думаю, что у тебя самые голубые глаза, которые якогда-либо видел, и мне нравится, что они светятся, когда ты счастлива, итемнеют от желания… ко мне, разумеется. — Озорная усмешка раздвинула его губы,когда он взглянул еще раз на ее грудь, подчеркнутую бессознательно вызывающейпозой. — И мне нравится, как ты выглядишь в этих брюках. Но если ты не вытащишьруки из карманов, я утащу тебя назад в машину и тоже суну туда руки.

Кэти медленно вытащила руки, пытаясь унять дрожь, вызваннуюего полукомплиментом-полунасмешкой.

— Я имела в виду, — сказала она охрипшим голосом, — что тыдумаешь о доме?

Он взглянул на него и тряхнул головой:

— Прямо как из «Унесенных ветром». Кэти нажала кнопкудверного звонка.

— Кэти, дорогая! — сказала ее мать, крепко обнимая ее. —Заходи. Все уже собрались.

Она улыбнулась Рамону, стоящему рядом с Кэти, и изящнопротянула ему руку, когда Кэти представила их друг другу.

— Мы рады видеть вас, мистер Гальварра, — сказала она сбезупречной учтивостью.

Рамон ответил, что он счастлив быть в их доме, и Кэти,которая стояла затаив дыхание, почувствовала, как напряжение спадает. Когдамать ушла, извинившись, Кэти показала Рамону дом. Затем они оказались напрекрасной лужайке, где пили, смеялись и болтали гости ее родителей.

Кэти была уверена, что они приехали на барбекю, но вдействительности это оказалось пышным приемом с коктейлями, которыйзаканчивался ужином на тридцать человек. Рамон был единственным мужчиной,одетым в джинсы, и Кэти подумала, что он выглядит весьма экстравагантно — но великолепно!Она с веселой гордостью отметила, что она не единственная женщина, которая егооценила. Друзья ее матери откровенно восхищались высоким темноволосым мужчиной,который шел рядом с ней, когда они кочевали, здороваясь, от одной группы гостейк другой. Кэти представляла его тем друзьям своих родителей, которых зналасама, наблюдая, как Рамон покоряет женщин ослепительной улыбкой и обаянием.Этого она и ожидала. Чего она не ожидала, так это его свободы в общении спреуспевающими бизнесменами. В каком таинственном прошлом Рамон приобрел тотсветский лоск и спокойную учтивость, которые поразили Кэти? Он вел себя крайненепринужденно, свободно говорил на любые темы, начиная со спорта и кончаявнутренней и внешней политикой. Кэти в этом никогда не разбиралась, особенно вовнешней политике, и преисполнилась к нему уважения.

— Ты прекрасно осведомлен в международной политике, —заметила она, когда они остались на какое-то время вдвоем.

Рамон уклончиво улыбнулся.

— Я умею читать, Кэти. — Сдержавшись, Кэти отвернулась, иРамон, угадав ее невысказанный вопрос, добавил:

— Этот прием такой же, как многие другие. Где бы мужчины нисобирались, они обсуждают бизнес, если они все заняты в одной области. Если женет, то обсуждают или спорт, или политику, или международные дела. Так всюду.

Кэти не совсем была удовлетворена его ответом, но решилапродолжить этот разговор в другое время.

— Кажется, я просто ревную, — заметила она позже со смехом,когда сорокалетняя матрона с двумя взрослыми дочерьми завладела Рамоном нацелых десять минут.

— Почему? — удивился Рамон. — Ведь все как обычно И этозаставило Кэти подумать, что он привык к женскому восхищению.

— Потом они потеряют ко мне всякий интерес, как толькообнаружится, что я простой фермер.

К несчастью, это было во многом правдой, что и тревожилоКэти. Обнаружилось это два часа спустя.

Гости сидели в богато обставленной гостиной, наслаждаясьвеликолепным ужином, когда сестра Кэти спросила с другого конца длинного стола:

— Чем вы занимаетесь, мистер Гальварра? Кэти показалось, чтозвон столового серебра по английскому фарфору сразу же стих и все разомпрервали беседу.

— Он занимается перевозками и бакалеей, — сымпровизировалаона быстрее, чем Рамон смог ответить.

— Перевозками? Какими перевозками? — настойчиво повторилаМаурин.

— А какие существуют? — уклонилась от ответа Кэти,уничтожающе смотря на сестру.

— Ты сказала, бакалея? — Брови мистера Конелли взлетеливверх с явным интересом. — Оптовая торговля или розничная продажа?

— Оптовая, — поспешно вставила Кэти, не дав Рамону даже ртараскрыть.

Рамон наклонился к ней, очаровательно улыбнулся и сказалгромким, беспощадным голосом:

— Помолчи, Кэти, иначе все подумают, что я не умею говорить.

— Оптовая? — задумчиво переспросил мистер Конелли. Он всегдабыл рад поговорить о бакалейном бизнесе. — И чем же именно — распределением илираспространением?

— Нет, выращиванием, — спокойно ответил Рамон, сжимаяхолодную руку Кэти под столом и тем самым извиняясь за то, что говорил с нейтаким тоном.

— Я полагаю, акционерное общество? — спросил отец. — Ибольшое?

Отрезая себе нежный кусочек телятины, Рамон ответил:

— Это маленькая ферма.

— Вы хотите сказать, что вы фермер? — допрашивала Мауринтаким тоном, как будто это сообщение ее лично оскорбляло. — В Миссури?