Читать книгу "Обжигающий лёд - Светлана Леонова"

и статусность — спишут ото всюду, в жизни нигде больше не устроишься.

— Я разберусь сам, — бросил Смеляков, прежде чем вышел из кабинета, от души хлопнув напоследок дверью. Вот и поговорили.

* * *

Мои хорошие, вопрос организационно-оформительного характера: с героями визуально знакомиться будем? Где удобнее будет: в группе Вконтакте или в блогах?

Глава 11. Гранит против бриллианта

Разговор вышел не из приятных. По большому счету все то, о чем говорил отец, было сущей правдой, но как справиться с охватившим безумием, если и сам не мог подобрать ему верное название.

Остаться наедине с собственными мыслями один на один было лучшей идеей за сегодняшний день. Ему стоило все обдумать, понять, как же быть дальше. Казалось, правильное решение очевидно: просто забыть и не возвращаться даже мыслями к Маше. Но не получалось. Бог видит, что любая мелочь напоминала о ней, а совсем избегать встреч он тоже не мог — обязательства все же были превыше личных мотивов. Ярослав понимал, что должен перебороть себя. Хотя бы на период подготовки к Играм. Потому что еще не потерял совесть, чтобы так безраздумно сломать карьеру и себе, и девушке.

В своих размышления Ярослав не заметил, как пришел на арену, пока его внимание не привлекло царившее на льду оживление. Свет над трибунами был приглушен, но сама арена ярко освещалась прожекторами, из динамиков раздавалась негромкая музыка. Хоккейная команда сегодня уже отработала свое время на льду, а значит, он попал на чью-то индивидуальную тренировку.

А на льду он увидел ее — причину своего безумия. Маша уверенно и легко скользила по льду, отрабатывая свою программу. И это было очень завораживающе. Ему никогда прежде не доводилось видеть живого выступления фигуристов, да если честно, интереса это никогда и не вызывало. Но сейчас он оторваться не мог от ее прокатки. Плавные изящные линии ее тела словно парили над холодной поверхностью льда. Маша играючи совершала прыжки, каким-то образом умудряясь при этом сохранять равновесие при приземлении. Это вызывало восхищение. Сколько же силы в этой малышке, а уж про упорство и силу духа у фигуристов только ленивый не высказался.

Ярослав заставил себя оторваться от тайного созерцания, чтобы сесть на свободное место в самом темном секторе трибуны. Под невероятно красивую мелодию без слов она не скользила — танцевала на льду, словно предаваясь любви с волшебным мотивом. Он следил за изящными движениями ее рук, за ровными вскидываниями красивых ног, от ее вращений невозможно было оторваться. Настоящее волшебство на льду. Но Ярослав понимал еще одну немаловажную деталь: если бы сейчас перед ним была бы другая спортсменка, такого поразительного впечатления она не произвела бы на него. Все дело было именно в Маше. Она сейчас вела незатейливее заигрывание с самой собой, грациозно выписывая по арене круги, ловко маневрируя на большой скорости то спиной, то с резким разворотом уходя в очередной прыжок или вовсе исполняя несколько прыжков подряд, а Ярослав как завороженный не мог оторвать от нее взгляда.

Что общего было между ними? Только лед. Но он же и разделял их на два совершенно разных мира. Хоккей против фигурного катания, что гранит против бриллианта. Сила против изящества. Напористость против титанической выносливости, облаченной в непринужденность. Они словно две вселенные, которым никогда не суждено сойтись. Но он отчаянно желал ее, хоть и признаться себе в этом было трудно.

С очередным прыжке Маша не справилась, неудачно поставила конек, нога дрогнула, и девушка тяжело упала на лед, но быстро собралась и встала. Музыка все еще звучала над ареной, только Маша не торопилась продолжать. Едва дыша, согнувшись и уперев руки в колени, она устало докатилась до бортиков противоположного от Яра края льда и потянулась за бутылкой воды. Элегантная грациозная пантера даже не знала, что за ней из темноты наблюдает тот, кто каждой своей встречей доводил ее до белого каления. А он с жадностью созерцал ее худенькую фигурку в черном обтягивающем спортивном костюме, мечтая почувствовать под рукой тепло этой Льдинки.

Она выбрала отличные мелодии для раскатки, но одну Ярослав выделил особенно: OneRepublic «Counting stars» — очень живую, под которую хотелось совершить что-то безумное и свободное от всяких границ. Каждое слово находило отклик в его мятежном сердце, но в этот раз, глядя на Машу, он вдруг переосмыслил все эти строчки заново. Совершенно иначе.

«Lately, I've been, I've been losing sleep

Dreaming about the things that we could be»

(пер. В последнее время я не могу уснуть,

Все думаю о том, что могло бы быть между нами).

— Ба, вот так неожиданный зритель, — раздалось рядом с ним, обрывая его раздумья. — Позволишь присесть?

Вот уж кого меньше всего ожидал Ярослав увидеть, так это Станислава Соболева. В этот раз он был не в своем привычном деловом костюме под галстук, а в обычных джинсах, темном свитере под горло, но при этом от него все так же веяло силой и решительностью.

Ярослав, не произнеся ни слова, пересел на соседнее место, давая Соболеву присоединиться к себе.

— Ее невозможно выгнать со льда. Тренеры ругаются, но она любит во всем идеальность. Будет отрабатывать, пока до автоматизма не доведет.

Ярослав только растеряно кивнул в ответ, не понимая, для чего Соболев говорил все это ему, и все так же не сводил взгляда с Маши. Уже давно звучала новая песня. Hurts — «Ready To Go». И Маша сейчас была похожа на грациозную пантеру. Недостижимую и влекущую своей независимостью и осознанием собственной неповторимости. Каждое ее заигрывающее движение буквально вколачивало гвоздь в крышку, под которой хоронилось его спокойствие.

— Что у вас с ней? — коротко, но прямолинейно спросил Соболев.

— Ничего, — в ответе Ярослава чувствовалась обескураженность, поскольку такой вопрос застал его врасплох.

— Сделаю вид, что поверил, — усмехнулся Станислав. — Только ты все же сам определись с ответом. Она не любит недосказанностей и неопределенностей.

Яр напряженно подался вперед, облокотившись о расположенное впереди кресло. Вот оно — то, о чем предупреждал его отец. Соболев не стал дожидаться каких-то последствий, решил сразу действовать. Признаться, наживать врага в его лице не было никакого желания. Да и человек этот вызывал у него только уважение.

— Сегодня посмотрел на твою статистику, — продолжил меж тем Соболев, не отступая. — Что-то не нравится мне твоя тенденция в последнее время. Сопоставил я тут некоторые факты и понял, одну важную вещь… Знаешь, какую, Ярослав?

— Какую?

— Уж не из-за прихода ли твоего отца все?

В напряженной