Читать книгу "Тайный узел - Евгений Евгеньевич Сухов"

подступил и тут голос Дарьи Куманец услышал: «Иван, открывай быстрее! Это Дарья, беда случилась!» Куманец близкая подруга моей жены, так что я ее хорошо знаю. Дверь я распахнул, а она мне сразу: «Убили там!» Взволнованная вся, вижу, что трясет бабу. Я у нее спрашиваю: «Кого убили? Где?» А она мне отвечает: «В доме Богданова». Я у нее снова спрашиваю: «Объясни ты мне толком, что там произошло». Она объяснить ничего не может, только одно твердит: «Убили, иди быстрее к Богдановым». В общем, каких-либо уточняющих деталей о произошедшем убийстве я от нее добиться так и не сумел. Но быстро собрался и вместе с Куманец заторопился к дому Богданова. Когда пришел, обнаружил самого Федора, раненного, лежащего на лавке, соседку Марию Никишину и Егора Никитича Феклушина, ближайшего соседа Федора Богданова. — Сделав большую паузу, продолжил: — А потом вошел в горницу… Я многого всякого насмотрелся, товарищ майор… Войну прошел, но что я в тот раз увидел, наверное, никогда не сотрется из моей памяти, — сказал участковый подсевшим голосом. — На постели справа от окна лежала старшая дочь Богданова Варвара. Беспорядка никакого ни в комнате, ни рядом с постелью не наблюдалось. Одеяло было откинуто к краю постели, как будто Варвара собиралась встать, и тут на нее напали. Она лежала с поднятыми и наполовину согнутыми руками, как будто пыталась защититься от удара. Наверное, так оно и было. Но… — лейтенант помолчал, — защититься у нее не получилось. Голова ее была разбита в куски, на теле имелись ножевые ранения. Вся подушка была в крови и частицах мозга… — Лейтенант Лимазин опять немного помолчал, потом, сделав над собой усилие, продолжил: — Во второй комнате спали остальные дети. Две средних дочери спали вместе. Их головы также были разбиты каким-то тяжелым предметом, везде была кровь, в том числе и на полу. Младшая дочь Наталья лежала под одеялом в своей кроватке. Верно, она пыталась укрыться под ним, надеясь в этом найти какую-то защиту… — Голос участкового уполномоченного задрожал, и ему снова понадобилось какое-то время, чтобы взять себя в руки и продолжить повествование. — В углу стоял самодельный комод. Ящики в нем были вынуты и валялись на полу. Что искали в них преступники, понять не могу! Семья Богдановых была самой бедной во всей слободе, и почему нападение было совершено на их дом, мне и по сей день непонятно.

— Говорят, что вы задержались в доме надолго. Что вы там делали?

Пожав плечами, лейтенант Лимазин спокойно ответил:

— То, что и положено делать участковому уполномоченному, товарищ майор. Осмотрел тщательно место преступления. Определил примерно время наступления смерти. Кровь запеклась давно, значит, убили несколько часов назад. Это уже судмедэксперт может точно сказать, когда именно. Описал положение трупов. Попытался найти орудия убийства… Темновато было. Хотел включить свет, так выключатели у Богдановых не работают, керосинки тоже не нашел… В общем сделал все, как положено.

— Скажите, осмотр места происшествия еще кем-либо производился? — задал очередной вопрос майор Щелкунов.

— Конечно, — ответил участковый. — После того как Федора Богданова «Скорая помощь» увезла в больницу, я пошел в отделение милиции и доложил о случившихся убийствах. И на место происшествия немедленно выехал оперуполномоченный Шибаев. Его отчет об осмотре места преступления должен быть в деле…

Такой отчет имелся. Капитан милиции Шибаев, опытный оперуполномоченный, служивший в органах уже более двадцати лет и повидавший всякого, составил весьма обширный отчет об осмотре места преступления. Он подробно описал расположение трупов детей относительно окон и дверей; местонахождение вещей в комнатах; упомянул о вырванном с корнем дверном крюке, на который запиралась изнутри входная дверь в дом, и даже упомянул о том, что садовая калитка, через которую предположительно преступники проникли на территорию дома Богдановых, была на момент осмотра не заперта. Правда, посторонних следов на протоптанной тропинке обнаружить не удалось, зато им был найден нож, которым, по последующему заключению медиков, и были нанесены ранения старшей из дочерей Богданова Варваре и самому Федору. Правда, отпечатки пальцев на рукояти ножа были смазаны — капитан Шибаев предполагал, что ручку ножа протерли фланелевой тряпкой — и идентифицировать их не удастся. И еще один факт привлек внимание Щелкунова: ножевые ранения Варваре Богдановой, старшей дочери Федора, были нанесены уже после ее смерти, когда тело девочки успело окоченеть, а значит, через несколько часов. Это тоже наводило на кое-какие выводы, которые пока не укладывались в выстроенную версию.

Глава 6. Первый допрос Нины Печорской

Получить разрешение прокурора республики Надеева на то, чтобы истребовать дело Печорского в собственное производство, не составило для Гринделя никакого труда. Ибрагим Сайфутдинович Надеев всегда поощрял личные инициативы своих заместителей, помощников и следователей и практически никогда не отказывал им в просьбах, которые этих инициатив касались. Естественно, за конечные результаты воплощенных в жизнь инициатив несли ответственность сами подчиненные, но отнюдь не прокурор республики.

Нина Печорская, как подозреваемая в участии в совершении убийства мужа путем насильственного удушения, на время проведения следственных действий была заключена в изолятор временного содержания: старший следователь республиканской прокуратуры Валдис Давидович Гриндель в причастности к убийству гражданина Печорского его супруги практически не сомневался. Оставалось только найти доказательства ее вины или добиться от Нины Александровны признательных показаний — и дело можно было класть на полку. После чего последуют разные преференции, почести, премии и, возможно, вожделенное место заместителя прокурора, которое, по мнению самого Гринделя, ему полагалось по праву.

Валдис Давидович принялся за дело засучив рукава. Перевести подозреваемого в статус обвиняемого, после чего доказать его несомненную виновность считалось старшим следователем прокуратуры Республики лишь делом техники, но отнюдь не справедливости и совести.

Для начала старший следователь прокуратуры изучил все имеющиеся в папке материалы дела, благо их было не столь много, и взял на заметку тот факт, что последнее время супруги Печорские не ладили. Об этом имелись свидетельские показания, да и вообще, обойти такие сведения в деле об убийстве было бы неосмотрительно и непрофессионально. Напрашивался вывод: у Нины Печорской имелся повод отделаться от престарелого супруга, очевидно, надоевшего ей. Ибо если в семье случаются ссоры и царит несогласие — в этом несомненная вина женщины. По крайней мере, в большей степени. К тому же о том, что Печорская вернулась домой где-то около одиннадцати вечера — и это в предновогодний вечер, когда всем членам семей положено быть давно вместе, — известно исключительно только с ее слов. Вполне могло быть и так: сначала она убила супруга, затем покинула квартиру, чтобы организовать себе алиби (а получилось