Читать книгу "Король-колдун - Джулия Дин Смит"

— Вот и хорошо, — прошептала Атайя, чувствуя жар, исходящий от его рук. — А сейчас заставь спирали слушаться тебя. И помни: ты приказываешь им, а не наоборот.

Она молчаливо надеялась, что совет пойдет ему впрок — на его счастье, Жерара не мучили разрушительные воспоминания, преследовавшие Атайю день за днем.

Жерар с отсутствующим видом кивнул и начал обвивать нитями пламени подножие большого железного котла, постепенно пропуская через них все большие потоки силы до тех пор, пока над водой не поднялось легкое облачко пара.

— Не так сильно, — предупредила Атайя, заметив, что вода начала пузыриться по краям. — Так… да, именно так. А сейчас попытайся удерживать пламя равномерно несколько минут.

Все еще поддерживая юношу под локти, Атайя глядела через его плечо на ужасных драконов в его руках, постепенно впадая в легкий транс под влиянием гипнотического движения спиралей. Глаза затуманились, и Атайя почувствовала, что присутствует в другом месте и времени. Она больше не находилась в безмятежной глуши Эльсского леса, а пребывала в роскошных личных покоях короля в замке Делфар. И была уже не опытной колдуньей, передающей свои умения новичку, а испуганной девятнадцатилетней девчонкой, знающей о магии не больше, чем об астрологии или математике.

Как бесконечный кошмар, эта сцена все возвращалась к ней, не становясь за прошедшие два года менее отчетливой. Она видела своего отца Кельвина, попавшего в ловушку из потоков пламени, льющихся из ее ладоней с ужасающей силой, обезумевшие спирали впивались в его одежду и плоть, словно хотели высосать из возлюбленного короля Кайта саму жизнь. В ушах звенело эхо криков, моливших о пощаде, в то время как Кельвин извивался на полу, а принцесса не знала, как исполнить его мольбу. Но яснее всего она видела его лицо, эти благородные черты, искаженные в агонии, и глаза, отчаянно вопрошавшие, почему дочь напала на него. В этих затуманенных безумием глазах читалось недоумение — за что же Атайя так сильно ненавидит его — и последняя осмысленная мольба о пощаде. Он умолял ее… Атайя, нет. Пожалуйста, не надо!

Принцесса судорожно сглотнула и отскочила от Жерара, закрывая глаза трясущейся рукой.

— Ваше высочество? — Жерар быстро загасил огненные спирали, потрескивающее пламя исчезло в кончиках его пальцев, как туманные пряди. — Я что-то сделал не так?

— Нет, это я… — Она с силой вдохнула полную грудь воздуха, чтобы заставить себя успокоиться, затем опустила руки. Воспоминания были яркими даже спустя столько лет. — Это заклинание убило моего отца.

Жерар заметно побледнел. Как и все кайтцы, он знал о той роли, которую сыграла Атайя в смерти короля Кельвина, но даже не подозревал о том, как действительно это случилось.

— Я знаю, это был несчастный случай, — сказал он, беспокойно поправляя очки, — но не подозревал, что это были спирали. Простите меня.

Атайя слабо улыбнулась в ответ.

— Ты не виноват. Я… я не хочу говорить об этом.

Почувствовав внезапную усталость, принцесса опустилась на колени в высокую траву в тени старинной колокольни, стоявшей в центре лагеря. Гораздо проще было бы, если бы кто-нибудь другой, мастер Тоня, например, обучал новичков этому заклинанию — для нее огненные спирали были одним из прочих опасных заклинаний, не связанных с давними ошибками. Однако, передавая другим знание, которого ей самой однажды так не хватило — знание, запретное согласно кайтским законам, — Атайя чувствовала, что так она исправляет свою ужасную ошибку. Никто из приходящих в лагерь для учебы не уходил оттуда, не научившись управлять смертоносными спиралями. Им будет не страшен тот червь, что грызет ее сердце при воспоминаниях о прошлом, словно ворон, клюющий падаль.

Задумавшись, Атайя сорвала стебелек травинки и смяла его, окрасив подушечки пальцев в ярко-зеленый цвет. Как бы ни любила она Тайлера, принцесса смирилась с его смертью, оплакала его и закрыла эту страницу своей жизни. Он умер ради ее будущего, но последний удар нанес Дарэк, не она, — в этом-то и заключалась разница. Когда Атайя бежала из замка Делфар после того, что случилось с Кельвином, Тайлер отказался выдать ее, зная, чем придется заплатить за свою верность. Но подобный выбор не стоял перед Кельвином, чей мозг уже был поврежден заемной магией. Он так и не смог постичь, почему его дочь напала на него, и никогда бы не поверил, что она всего лишь пыталась защитить себя от его магии, а огненные спирали оказались слишком сильным оружием для неопытной колдуньи.

Изнывая под бременем вины, Атайя решила продолжать дело отца. Она поклялась, что больше никто из лорнгельдов не причинит вред тому, кого любит, из-за незнания, как использовать силу. Она поклялась, что отпущение грехов будет объявлено вне закона, как сегодня она сама объявлена вне закона в Кайте. Но что бы Атайя ни делала для достижения этих целей — увещевала подающих надежды колдунов отказываться от отпущения грехов, основывала школы магии, в конце концов, удерживала страну на грани гражданской войны, — ее не переставала преследовать одна мысль. Несмотря на то что заемная магическая сила так или иначе убила бы ее отца, и, возможно, еще более ужасным способом, все же король Кельвин погиб от ее рук. Случайность или нет, но то были ее, принцессы Атайи, руки.

Она верила, что Тайлер простил ее. Он унаследовал милосердное сердце своего отца, ныне ухаживающего за принцем Николасом, как если бы тот был его собственным сыном.

Но простил ли ее Кельвин? Дарэк не простит никогда.

Атайя посмотрела на пальцы и обнаружила, что сок травы стал темно-красным — цвет, который так легко въедается в кожу и который так тяжело отмыть. Простит ли он ее?

Она никогда не узнает.

— Принести вам чего-нибудь? — спросил Жерар, робко пытаясь загладить невольную вину за то, что извлек болезненные воспоминания наружу.

Атайя стряхнула остатки меланхолии, отпуская их лететь в забвение вместе с ласковым июньским ветерком.

— Я бы выпила чего-нибудь холодного — с тех пор как мы начали, заметно потеплело. И себе принеси. Плести огненные спирали — работа нелегкая.

Жерар отправился на кухню, нахмурив брови с выражением обеспокоенной мамаши, спешащей напоить горячим молоком больного ребенка, а Атайя откинулась в траву, наслаждаясь летней свежестью. Воздух был полон запахами готовящейся еды, и принцесса сглотнула слюну, вдыхая смешанные ароматы свежего хлеба, печеных яблок и оленины. По сравнению с холодной зимой, от тягот которой она и ее последователи так страдали, нынешний день был подобен раю. Приподнявшись на локте, Атайя оторвала нежный стебелек дикого винограда и разжевала кислый, отдающий лимоном побег с таким удовольствием, словно это был редчайший из деликатесов.

Жерар возвратился с двумя кружками холодного пенящегося пива и корзиной, наполненной только что собранной черникой.

— Мастер Тоня сказала, что это для сегодняшнего пира, и мы не должны брать больше половины.

В глазах Атайи отразилось недоумение.

— Мастер Тоня занималась распределением водянистого пива и сушеного мяса всю зиму и никак не может отделаться от этой дурной привычки, — весело ответила она, забрасывая в рот целую горсть ягод.