Читать книгу "Возраст Суламифи - Наталья Миронова"

Постояла, подержалась… Выпрямилась. У стариков есть такие ходунки… Вроде открытого манежика. Обнимают тебя с трех сторон… Держишься за него и идешь…

«Тьфу, дура, типун тебе на язык! Ты не старуха!» – яростно напомнила себе Нелли. Она не любила вспоминать о возрасте, всячески его скрывала. Дочку Полину родила в двадцать лет, потом начала врать, что в девятнадцать, восемнадцать, семнадцать… Когда дошло да пятнадцати, на нее стали посматривать как-то диковато. Ну да, выходило, что ее бывший растлил малолетку. А главное, перестало помогать. Даже если допустить, что она родила в тринадцать, все равно выходит слишком много. Нелли для себя определила, что ее возраст – двадцать пять. Ну, в крайнем случае тридцать, но не больше. Только поддерживать иллюзию становилось все тяжелее.

* * *

Нелли и вправду – если рассуждать формально – потеряла невинность в тринадцать лет, хотя на самом деле невинной не была, сколько себя помнила. Разве что в чисто физическом плане, если называть невинностью состояние virgo intacta[6].

Нелли помнила это как сейчас. Огромная квартира в Старом Таллине. Двухуровневая: большая гостиная с камином – прохладная, полутемная – расположена ниже остальных помещений, отделена от них невысокой ступенькой. Там, в гостиной, все и случилось. Нелли с самого начала решила, что не станет путаться с мальчишками – неуклюжими, неловкими, неумелыми. Сдались они ей! Нет, ее сделает женщиной опытный мужчина.

Она соблазнила одного из материных любовников. Мать актриса, материала хоть отбавляй. Развести этого типа на секс оказалось до ужаса легко. И все получилось великолепно. Нелли уже и имени его не помнила, зато помнила, как все было. Он долго целовал ее, ласкал, готовил, подводил к самому заветному, и она испытала все, что положено, а в решающий момент, не теряя хладнокровия, ловко выскользнула из-под него, и они испортили ковровый диван в гостиной. Родителям Нелли сказала, что нечаянно пролила стакан молока, и ей поверили. А может, сделали вид, она не вникала.

В общем, все вышло отлично. Правда, этот старый козел потом разнюнился, что-то понес про любовь, но Нелли живо его осадила, объяснила доходчиво и кратко, в чем его роль заключалась, а он назвал ее «набоковской Лилит». Она так и не удосужилась узнать, кто это такая, хотя звучало красиво.

Через два года отца-генерала перевели из Таллина в Москву, и семья переехала с ним. Нелли радовалась, что едет в столицу, но жить в Москве оказалось куда тяжелее, чем в провинции. В Таллине отец был большим начальником, его жена-актриса играла ведущие роли в местном русском театре, а в столице начальников было много и покрупнее его. Пожив в Москве всего ничего, он начал попивать и через пару лет умер от сердечного приступа, вызванного очередной выходкой дочери.

А чего? Нечего было с дачи возвращаться не вовремя. Да, у нее была тусовка! Она уже студентка, имеет она право? Да, на тусовке они план курили, – подумаешь, большое дело! – а кто-то из мажористых московских мальчиков еще и кокс притаранил, они нюхнули для бодрости и устроили легкую групповуху. Ничего особенного. И было это, между прочим, не в первый раз. Для отца, правда, оказалось, что в последний, но… смотри начало: нехрена с дачи возвращаться не вовремя. Нелли не ощущала за собой никакой вины.

Мать смотрела на нее с ужасом и что-то лепетала бессвязное, Нелли уловила в основном: «Как мы теперь жить будем?» Сама Нелли была бесстрашно уверена, что «что-нибудь придумается». Досадно, конечно, что после смерти отца-генерала их с матерью выселили из квартиры в высотке на площади Восстания, но эту проблему она решила. Ну, пусть не сразу и уже без матери, но решила.

Мать после смерти генерала Кузякина начала сильно болеть: рак поджелудочной железы. Хуже не бывает. Пожелтела вся, скукожилась, Нелли боялась к ней прикасаться, даже жить в одной квартире. К счастью, к сорока восьми годам мать совсем свернулась, как сухой лист. Хоронили за казенный счет.

Актеры у нас негласно делятся на больших (самое почетное звание), прекрасных, хороших, блистательных и известных. Кроме них – разве что начинающие. Гениальными и великими называют только после смерти, так что это неинтересно. Нелли старалась о смерти не думать.

К тому времени, как умерла мать, сама она была начинающей, подающей надежды, и очень скоро выбилась в блистательные. А вот мать дальше известной не пошла. Так и писали в некрологах: умерла известная актриса Алевтина Кузякина. После смерти ее все сразу забыли. Первой забыла дочь.

У самой Нелли к тому времени все стало складываться интересно и успешно, она окончила ВГИК, но еще студенткой начала сниматься и вышла замуж за однокурсника, сменив плебейскую фамилию Кузякина на шикарную – Полонская. Тогда же и имя заодно поменяла. Ее «идёйный», как говорила сама Нелли, папаша, дал ей имя Нинель. Если отбросить мягкий знак и прочесть задом наперед, получится «Ленин». Недолго думая, Нинель переделала себя в «Нелли». Нелли Полонская! Звучит роскошно.

И вообще все пошло хорошо. Еще студентами они с мужем стали звездной парой. Попали в какой-то резонанс. Их охотно снимали вместе, и обожатели у них были общие. Их так, парой, и воспринимали. И квартирный вопрос решился… ну пусть не совсем гладко, но решился же!

Дочка, правда, получилась неудачная, но пока она была маленькая, было не так заметно. Эх, если бы дети вовсе не росли! Пока ребенок маленький, мама выглядит молодо. А вот подросший напоминает о материнском возрасте. «Вы выглядите как сестры»… Нелли считала, что это сомнительный комплимент. И уж точно неискренний. К тому же они с Полькой вовсе не выглядели как сестры. В смысле, фамильного сходства не наблюдалось.

Нелли – белокурая красавица, мечта всех мужчин, эротический сон любого подростка. Роскошная фигура, великолепная грудь… А Полька – не разберешь, мальчик или девочка, плоскогрудая, типичная травести. Да и в актрисы не пошла, дура. А может, оно и к лучшему. Нечего материнское имя позорить. В семье должна быть одна недосягаемая звезда. И никаких спутников ей не надо.

Вспомнив о спутниках, Нелли поморщилась, и опять, как колоколом набатным, в голову ударила боль. У звезд есть секретари, агенты, администраторы, менеджеры… А у нее никого, если не считать Галюси, но Галюсю точно можно не считать: ее даже личной горничной не назовешь. Так, домработница.

Ну и пусть. Всем этим агентам и менеджерам надо отстегивать по десять процентов заработков, а ей самой вечно денег не хватает. Она будет как эта… как ее? Кажется, Мария Каллас. Правда, Марию Каллас долгие годы муж опекал, но потом она развелась и стала вести свои дела сама. Так и говорила: «Я стою ровно сто процентов». И никому не отстегивала. Вот и мы так будем.

* * *

Стараясь не кряхтеть – еще чего не хватало! – и все-таки постанывая, Нелли накинула роскошное кимоно с драконами, добралась до двери и вышла в коридор. По стеночке, по стеночке… По сторонам не глядим… В доме полно зеркал, но Нелли знала: пока не ополоснешься под душем, не сделаешь зарядку, не вотрешь утренний крем, пока хоть минимально не приведешь себя в порядок, не выпьешь чашечку кофе, в зеркало смотреть нельзя. Она воспользовалась уборной, вымыла руки, старательно не поднимая головы к зеркалу в ванной, ополоснула лицо, тут же намазала его особым утренним кремом и отправилась в кухню. Если не глотнуть хотя бы водички, так и умереть недолго.