Читать книгу "По местам стоять! - Юрий Корчевский"

Определился по звёздам, поплыл на север. Самый близкий берег – это южное побережье Керченского полуострова. Не знал, что сейчас на этом пустынном берегу в районе озера Качик нет ни наших войск, ни немецких. Самым большим желанием было добраться до земной тверди, ощутить опору под ногами. Когда плыл, немного согревался, при усталости ложился на спину, раскинув руки и ноги, отдыхал. Но тогда начинал замерзать, стучали зубы, даже один раз ногу судорогой свело. Опытные пловцы для таких случаев имели иглу, кололи в голень или бедро. Ничего острого при себе не было – иглы, ножа. Был револьвер «Наган» в кобуре. По штату положен. На кораблях краснофлотцам оружие не выдаётся, хранится в оружейных пирамидах или сейфах. Конкретно на утонувшей подлодке была пирамида на центральном посту. На каждого моряка по карабину Мосина и один пулемёт ДП-27. У офицеров ещё личное оружие при себе. Карабины краснофлотцам выдаются для несения караульной службы на стоянках у пирсов военно-морских баз. Было у Андрея сначала желание выбросить револьвер, как лишнюю тяжесть. Посомневавшись, оставил. Какой же он после такого красный командир? Получается – дезертир. И ещё была всё же надежда добраться до берега, до своих. Личные документы – удостоверение личности, аттестаты – продовольственный, вещевой, денежный, упакованы в прорезиненный пакет. По уверению мичмана со склада, должен воду вовнутрь не пропустить.

Однако складским полностью доверять нельзя, тёртый там народ, хитрый, во всём свою выгоду ищут.

Плыл размеренно, саженками, передыхал, снова плыл. Одежда форменная насквозь промокла, тянула вниз. Подбадривал себя – всё же ему сейчас трудно, но лучше, чем парням, погибшим на субмарине. У него есть крохотный шанс спастись и отомстить за сослуживцев, уничтожить хоть несколько врагов, тем самым приблизив победу на миг, на минуту. На войне не каждому воину удаётся лично уничтожить врага. Вот артиллерист уничтожает и личный состав, и технику врага сам. А водитель грузовика, подвозящий ему снаряды, ни одного фашиста из врученной трёхлинейки не убил. Придёт домой, если повезёт, так и похвастать нечем. Наград нет, подвигов не совершал. А то, что под бомбёжками снаряды вовремя в самый напряжённый момент доставил, так это и не геройство вовсе. Но без снарядов немцы на данном участке оборону Красной армии прорвали. И таких неприметных тружеников войны много. О разведчиках, лётчиках, танкистах пишут, снимают фильмы, им дают высокие награды, звания. Но могли бы они добиться побед без техников и мотористов, связистов и сапёров, шоферов и поваров?

Начало светать. Андрей с надеждой смотрел на север. Когда подбрасывало на волне, видел вершину горы, насколько он помнил – Дюрмен. Да и какая это гора, если высота немногим более ста метров? Но всё же ориентир.

С каждым гребком сил оставалось всё меньше, и таяла надежда. То ногами грёб, то руками, чтобы хоть на метр приблизиться к берегу. А вершина горы зрительно оставалась на месте.

Солнце уже над горизонтом поднялось. Его лучи отражались от волн, слепили глаза. Андрей посмотрел на часы. Стрелки замерли на месте. То ли вода внутрь попала, то ли от взрывной волны донной мины. Уйти от немцев, чтобы подорваться в своих водах, что может быть хуже? Только в водах сейчас и наших и немецких мин полно, как в супе с клёцками.

Плыл долго, не один час, но берег не приближался. Периодически накатывало отчаяние, сменявшееся злостью. Наперекор обстоятельствам доплывёт, доберётся!

Когда, судя по положению солнца, близился полдень, послышался посторонний звук. Поднял голову – в воздухе самолётов нет. Осмотрел горизонт – судов не видно. А звук нарастал, приближался. Так быстро могут ходить только торпедные катера. Но чей? Наш или немецкий? Повернулся всем телом на звук. Ошибся, не торпедный катер, а морской охотник IV серии шёл, почти летел над водой.

Катера такие начали выпускать ещё с 1934 года. Небольшой, водоизмещением 56 тонн, имел три авиационных двигателя ГАМ-34БС мощностью каждого 850 л. с., развивал скорость до 24 узлов, практически 40 км/час. Корпус деревянный, что для охотника или тральщика хорошо, не среагирует вражеская магнитная мина. Для такого маленького корабля вооружение приличное – 2 пушки калибром 45 мм и два крупнокалиберных пулемёта ДШК, и главное оружие для борьбы с подводными лодками противника – 8 больших глубинных бомб по 165 килограммов каждая и 24 малых глубинные бомбы по 35 килограммов. Катер имеет радиосвязь, шумопеленгатор «Посейдон» или, после 1942 года, «Цефей».

Андрей при виде катера воспрял духом, стал кричать, срывая голос, махать рукой. Тщетно. За рёвом двигателей кто услышит человеческий крик? Но шевеление заметили. Двигатели резко сбавили обороты, катер осел в воду, заложил вираж, малым ходом пошёл к Андрею, потом застопорил ход. По инерции прошёл ещё немного. На палубе появился старшина второй статьи, сбросил сеть, вроде рыболовной, из пеньковой верёвки, с крупными ячейками.

– Браток! Удержаться сможешь?

– Постараюсь.

Андрей вцепился обеими руками в сеть, для надёжности одну ногу носком в ячейку сунул. На палубе ещё два моряка появились, общими усилиями втащили Андрея на палубу, помогли встать на ноги. На нём рабочая форма подводника, от воды даже надпись на левом нагрудном кармане не расплылась.

– С какой лодки, товарищ лейтенант?

– С «Малютки».

Андрей назвал номер лодки и дивизион.

– Что произошло?

– На донной мине подорвались. Со мной ещё трое моряков спаслись.

– В каком районе?

– К югу. Сколько миль проплыл, не знаю, подрыв в полночь произошёл, а сейчас почти полдень.

Андрея проводили к командиру катера. По званию они ровня. Командир «охотника» потребовал предъявить документы. Андрей мысленно похвалил себя, что упаковал свои документы в прорезиненный мешок, иначе от солёной воды чернила и печать расплылись бы. Командир катера ознакомился, вернул. Андрей объяснил ему ситуацию.

– Попробуем поискать.

Катер повернул к югу. Два краснофлотца и Андрей всматривались – не видно ли следов погибшей подлодки и людей. При разрушении целостности корпуса субмарины на поверхности зачастую видны пятна солярки, моторного масла, какие-то вещи подводников. Через какое-то время обнаружили труп моряка. Подняли сетью на борт. Это был вахтенный, который с Андреем стоял на ходовом мостике.

– С моей лодки, – сказал Андрей. – Нас обоих с мостика сбросило. Только его сразу убило.

«Охотник» начал описывать циркуляции по возрастающему радиусу. Удалось обнаружить тело ещё одного моряка с лодки, из числа курильщиков. Второго так и не нашли. Для Андрея найденные тела – подтверждение его слов о гибели лодки. И теперь экипаж субмарины не будет числиться без вести пропавшим. И для погибших важно, не лежит на них чёрное пятно, и для родни подводников. Пропавший без вести воин мог быть в плену и до выяснения к родне относились с подозрением, не пользовались они льготами семьи фронтовика.

Андрея провели в кубрик, накормили макаронами по-флотски, напоили горячим чаем. После еды прибавилось сил, обсох, почувствовал себя лучше. Только сейчас пришло осознание, что повезло ему чрезвычайно. В подтверждение услышал слова одного моряка: