Читать книгу "Дело пропавшей балерины - Александр Красовицкий"

— Вы почистили джезву, — констатировал он. И непонятно было — заметил он ее блестящую поверхность или сделал вывод из вкуса напитка.

— Как дела в издательстве? — спросил Тарас Адамович.

— Как обычно — бедлам, — пожал плечами парнишка, — Румыния теперь тоже воюет, — продолжил он тоном знатока, ведущего светскую беседу.

— Да, — вздохнул Тарас Адамович.

С началом вступления Румынии в войну обрывалась его переписка с герром Дитмаром Бое, который отсылал письма из воюющей Германии в Румынию, а уже оттуда господин Дан Тодореску, врач, пересылал их в Киев. Румын тоже был шахматным партнером Тараса Адамовича, однако эта игра заинтересовала его недавно, поэтому их партии больше напоминали уроки мастерства, которые опытный преподаватель дает неофиту. Зато переписка с герром Бое была соперничеством: холодным и взвешенным, преисполненным иронии и глубокого уважения игроков друг к другу. Если с мосье Лефевром можно было играть с жаром, рисковать, то игра с герром Бое требовала внимания и терпеливости. Теперь партию с немцем придется отложить. Как знать на сколько лет. Тарас Адамович потер подбородок. Жаль.

Парнишка с удовольствием угощался. Ел быстро, жадно откусывая — давняя привычка не от хорошей жизни. Поймал взгляд Тараса Адамовича, отложил пирог, вежливо спросил:

— Как продвигается ваше дело?

— Пока неизвестно. Многовато вопросов.

— Тетя говорит, больше вопрошаешь — чаще вздыхаешь. Но я не уверен, что именно она имеет в виду, тетушка немного… — он красноречиво посмотрел на Тараса Адамовича. Бывший следователь молча пододвинул к нему тарелку с пирогом. Кость добавил:

— Господин редактор сегодня встретил меня в коридоре, засыпал вопросами. Чего, мол, слоняюсь, путаюсь под ногами? Не думаю, что он ждал от меня ответов. А вам они нужны?

— Нужны.

— Тогда попробуйте ответить хотя бы на некоторые из вопросов.

— Если бы еще знать, на какие именно.

— Выберите самые главные.

Сказать просто. Но как выбрать? Что важнее — поговорить с теми, кто видел Веру в Интимном театре или броситься на розыски Досковского, который может прикрываться фальшивыми документами?

— Понимаешь, исчезла девушка…

— Ваша родственница?

— Не совсем так. То есть… совсем не так. Из театра…

— Она актриса?

— Вроде того.

Кость многозначительно хмыкнул.

— А кто ее видел в последний раз?

— Многие — она выступала на сцене.

Гость качнул головой, прищурился.

— Должны быть те, кто видел ее после того, как она закончила свое выступление. Она же не иллюзионистка?

— Думаю, нет. Она балерина, — сказал бывший следователь.

— Я слышал, что в Индии факир может подбросить веревку вверх и она зацепится за небо. По ней он взбирается к самому Богу и прячется в тучах, — последнюю реплику он проговорил почти шепотом.

Тарас Адамович откинулся на спинку кресла, пробормотав:

— Индийский канат. Нет, не думаю, что она исчезла, поднявшись со сцены по веревке. Но ты напомнил мне рассказ моего деда. Он говорил, что как-то встречал человека, который показывал такой фокус. Это было давно, дед воевал в Закавказье. Но в том фокусе человек исчезает в небе, а потом вновь появляется на земле. Девушка, которую я ищу, пока так и не появилась.

— Кто-то должен был видеть ее, — уверенно сказал Кость и отхлебнул кофе.

— Кто-то должен был, — согласился Тарас Адамович.

Парнишка отставил пустую чашку.

— Благодарствую за угощение, — он поднялся.

— Благодарю за газету, — в тон ему ответил хозяин дома.

Парнишка пошел по дорожке к калитке. Тарас Адамович смотрел ему вслед и вспоминал, что говорила Мира Томашевич о тех, кто видел ее сестру после выступления. Художник и балерина. Имя художника можно найти в бумагах — Мира аккуратно напечатала свои показания и сложила в папку. Балерина была безымянной, придется искать свидетелей в Интимном театре и, возможно, опять говорить со сплетницами из Оперного.

Итак, важнейшее задание на сегодня — посещение Интимного театра? Надо разыскать свидетелей за кулисами, расспросить артистов, большинство из которых могут оказаться гастролерами. Должно же быть лучшее решение, требующее меньшей суеты. Элегантное решение. Может, вновь обратиться к Щербаку, чтобы тот помог найти коллегу? Встретиться, скажем, в «Семадени», а заодно поговорить с официантами о том вечере, когда исчезла Вера.

Он налил вторую чашку кофе, на этот раз добавив сливки, вошел в дом. В комнате Эстер в одном из ящиков стола нашел папку с надписью, выведенной аккуратным почерком Миры: «Дело похищенной балерины».

— Мы ведь не уверены, что ее похитили, — сказал тогда Мире Тарас Адамович.

— Тогда, какое название предлагаете вы?

— «Дело балерины». Или «Дело пропавшей балерины».

Мира опустила глаза.

— Понимаете, «Дело балерины» звучит так, будто преступницей является сама балерина.

— Возможно, — согласился Тарас Адамович.

— Если же говорить о «пропавшей балерине», то меня смущает слово «пропала». Вера ведь не растворилась в воздухе. Я знаю, кто-то посодействовал тому, чтобы она…

Тарас Адамович решил не спорить. В конечном итоге, окончательное название они смогут придумать только тогда, когда узнают правду о Вере Томашевич.

— Хорошо, оставим «похищенную», пока не подтвердим либо же опровергнем эту гипотезу.

Мира благодарно улыбнулась и поставила папку в шкаф. Вспоминая ее улыбку, Тарас Адамович листал бумаги дальше, читал показания. Вот фамилия художника:

Корчинский. Он сказал, что встретил Веру за кулисами и проводил до гримерной. Она благодарила его за костюм, говорила, что он очень хорош.

Итак, фамилия художника, с которым стоило бы поговорить, ему известна. Тарас Адамович вышел с папкой на веранду и сразу же вспомнил об уже остывшем кофе и газете. Поудобнее уселся в кресле, и, чтобы отвлечься от сотен беспокоящих его мыслей, отпив глоток, уже собирался было перевернуть первую страницу, которую «Кіевлянинъ» традиционно заполнял объявлениями. Но вдруг взгляд его остановился на заглавии «Интимный театр». Внимательно прочел:

Интимный театръ. Сегодня, 8 сентября, новая программа. Н. В. Дулькевичъ — цыганские романсы. Арт. Имп. балета — М. Д. Конецкая, О. А. Васильевъ — tanse polskie Oberete, Krakoviak. М. М. Фатеева — рассказы, 1) Люси — инсценировка мелодекламацiи, текст Альфреда де-Мюссе, муз. Годара. 2) О, повтори! — стилизацiя дуэта, муз. Бадiа, 3) Пастораль (vert et blank), муз. Г. А. Березовскаго, танцы З. Т. Ламге, 4) Влюбленный парикмахеръ (жестокiй романсъ) — режиссеръ Г. П. Гаевскiй, дирижер — Г. А. Березовскiй. Уполномоч. А. Я. Лугарскiй. Начало 1-го спектакля — 7 час, 2–8½, и 3-го — 10 часов вечера. Места нумерованныя. В непродолжительн. времени начнутся гастроли Е. Э. Крюгеръ.