Читать книгу "Опасное наследство - Екатерина Соболь"

Она попыталась сесть, но скобы на руках и ногах ей помешали.

– Эй! – возмутилась она. – Сами вернули, так и выпускайте! Сколько у меня времени? Час?

– Не знаю точно, – пробормотал Бен, как-то стыдливо косясь на меня.

– Как это не знаете? Что вы за духи такие! В сказках, когда души мертвых из-за гробовой доски возвращают, всегда четко говорят: так и так, пока обратно не упокоился, времени у тебя столько-то.

– Я не дух, – строго ответил Бен. – Я ученый. И если вы не возражаете, хотел бы провести на вас несколько опытов, вы – совершенно уникальный экземпляр.

Ирландка растерянно уставилась на него.

– Я что, не призрак, посланный отомстить убийце и спасти от него людей?

– Нет, – твердо сказал Бен. – Вы, скорее, оживленное тело. Не знаю, сколько вы останетесь в таком состоянии, так что не будем терять времени.

Несколько секунд ирландка переваривала эти сведения, а потом завопила:

– Ты все-таки докторишка! А ну, отпусти меня! Щас заору так, что все прохожие сбегутся! Помогите! Эй!

Крикнуть громко у нее все-таки не получилось, голос сорвался, и она замолчала.

– Да псть идет, – пробормотал я, за мечтами о карьере врача уже забыв, ради чего все это затеял. – Зчем она тебе?

Бен холодно взглянул на меня.

– Если я правильно понял, ты хочешь вернуться к жизни, Джонни? Я над этим работаю. Главная проблема – это кровь, но я разрабатываю новый раствор, больше похожий на нее по составу. Мне нужно проверить реакции на него всех органов, и не в мертвом теле, а в хоть немного живом. – Он обвел рукой полки у дальней стены, которые были уставлены пугающего вида склянками. – Так что не мешай мне, а лучше помоги. Мы оказались не такой уж плохой командой.

– Выпускайте меня немедленно! – взревела ирландка.

Я заколебался, но мне все-таки очень хотелось ожить, а в том, что Бен – гений, я уже убедился. Посмотрев на ирландку, которая безуспешно пыталась выкрутить руки и ноги из железных тисков, я сказал:

– Гвори, что делать.

Глаза Бена просветлели, словно ему пришла какая-то блестящая идея.

– Для начала нужен генератор помощнее. Думаю, если сила разряда будет выше, мне удастся запустить тело по-настоящему. Мы обязаны проверить эту теорию!

– И? – осторожно спросил я, уже понимая, что продолжение мне вряд ли понравится.

– Нужная мне машина есть у одного человека. Он сам ее изобрел. Так что придется тебе… Ммм…

– Укрсть ее?! Я – граф!

– Скорее, то, что от него осталось. И если ты хочешь снова стать графом, не имеющим синего оттенка, рекомендую мне помочь. Тем более ты оказался выдающимся тяжеловесом, раз уж дотащил сюда эту девицу. Я-то думал, ты будешь хрупким, как остальные, то есть, я хотел сказать, как… как… В общем, с небольшим аппаратом справишься. Кстати, украсть его получится только при благоприятных обстоятельствах. Если Майкл там, придется его уговаривать.

Только что он хотел, чтобы я сидел при нем, а теперь требует, чтобы я куда-то тащился. Я прищурился. Что-то Бен темнил.

– Пчему сам не можешь?

– Ты, м-м, умеешь говорить с людьми. Этого не отнять. А я пока буду работать над раствором, который мог бы заменить кровь.

– О, тк ты прзнаешь, что хоть в чм-то я лучше тбя?

– Возможно, – нехотя сказал он.

Я торжествующе закряхтел и сам поморщился от этого звука.

– Сдлай чт-то с моим грлом, – прохрипел я. – Как мне убждать, кгда я не могу гворить?

– О да, – кивнул Бен. – Иди сюда, я вколю тебе раствор прямо в шею, так связки будут лучше увлажняться.

Звучало это весьма неприятно, но я покорно подошел и зажмурился. Бен поколдовал над моей шеей, и я оценил хоть какие-то достоинства своего положения – я вообще ничего не почувствовал. Когда он закончил, я прокашлялся – и почувствовал, что дышать стало легче. Сразу бы так!

– Ты улыбнулся, – с интересом сказал Бен. – Приятно, что ты сохранил эту функцию.

Я фыркнул, поправил воротничок и обычным своим, чистым голосом велел:

– Говори адрес.

Снаружи вовсю сияло солнце. Мне не хотелось выяснять у зеркала, как я выгляжу при таком освещении и всех ли я румяней и белее (белее всех, это точно). Одежда всегда занимала важное место в моей жизни, вот и сейчас я сразу подумал о ней: нужно прихватить пару вещей, чтобы на улице на меня не глазели. Поэтому, выйдя из сарая, я направился не к воротам, а к дому. На этот раз идти было куда легче, чем прошлой ночью, – я уже обвыкся, понял, как ставить ноги, и хотя бы падать перестал.

Под ярким солнцем, солнцем живых, моя решимость взлетела до небес. Если, чтобы вернуть все как было, нужно выцыганить у какого-то Майкла таинственный генератор, я это сделаю. Немедленно. С радостью.

Стараясь держаться как можно дальше от зеркала, я обыскал гардеробную – сначала свою, потом отца, – и выбрал из его вещей плащ с высоким воротом и огромный цилиндр с широкими полями. Все это было устаревшим и вопиюще немодным, будто я нарядился Байроном на маскарад, зато воротник и шляпа скрыли мое лицо, так что наружу торчал только нос.

Карту города мне тоже удалось отыскать, хоть и не с первой попытки. Повезло, что в нашем доме, похоже, ничего не выбрасывали, и любой хлам, однажды найдя себе местечко, оставался там навсегда. Прихватив несколько монеток, я торопливо заковылял к выходу – и остановился посреди лестницы, услышав звук.

На воротах, ведущих в сад, зазвенел колокольчик. Кто мог ко мне прийти? Управляющий? Я бросился к окну.

У ворот стоял граф Ньютаун. Высокий, прекрасно одетый, спина прямая, как палка. Он дергал и дергал за шнур звонка, оглашая сад мелодичным звяканьем. Слуги в таких случаях должны расторопно бежать через сад и отпирать ворота, но бежать было некому, и граф, вместо того чтобы уйти, на пробу толкнул решетку. Ворота распахнулись, и он, удивленно помедлив, зашагал к дому. Видимо, решил, что обитатели оглохли и надо попытаться разбудить их звонком погромче, в дверь.

Я отпрянул от окна, чтобы он не увидел меня снизу. Что ему надо? Вдруг уже пятница, и он решил узнать, приду ли я на бал? Ладно, сейчас позвонит в дверь, ему не откроют, и он уйдет.

Но граф и в дверь звонил так упорно, что я вдруг подумал: а почему бы не открыть? Он ведь не знает, что со мной произошло, вон как благодушно названивает. Совру, что приболел. Он был так добр ко мне, вдруг снова проявит внимание?

«Не так уж я плохо выгляжу», – твердо сказал я себе. Как очень больной человек, но он ведь пожалел бы больного? Может, он даже скажет: «А знаете, Джон, приходите в любом случае. Я объясню всем, что с вами, и вас немедленно примут, ведь мое слово – закон».

Мне так сильно хотелось на бал, что я снял цилиндр и храбро распахнул дверь, стараясь держаться непринужденно. Граф замер с приоткрытым ртом. Потом краска отлила от его лица, он неловко шагнул назад – и загремел с крыльца на дорожку.