Читать книгу "Ловля молний на живца - Татьяна Млынчик"

– Мария Депре, я не путаю?

Аудитория с шелестом завертелась, на Машу уставились сразу несколько человек. Откуда профессор знает ее имя? Может, уже следит за теми, кто сдал олимпиады?

Вечером за ужином она рассказала об эпизоде папе.

– Да, он тебя знает… Сашка… – Папа цеплял вилкой вареные картофелины.

– Сашка? Ты с ним тоже знаком? – изумилась Маша.

– Знаком. Конечно, знаком. – Маше показалось, что папа покосился на маму, которая подошла к столу со сковородой и выгрузила котлеты на голубые тарелки, стараясь не запачкать пестрый передник. – И ты, можно сказать, знакома. Мы с Кьяницей вместе трудились над одним экспериментальным проектом. Довольно давно. Ты тогда была карапузом. Бегала с нами по лабораториям.

– Над каким проектом? В девяностые? Я думала, ты тогда ушел из института.

– Имелись у нас некоторые задумки. Как-нибудь поведаю. С электромагнитным полем. Но тогда творился такой кавардак… У нас в итоге ничего не вышло с Сашей. Мы часто спорили, а потом совсем разошлись.

– Как это разошлись?

– Примерно как корабли, которые идут по руслу реки в одном направлении, но в отдалении друг от друга, так можно сказать. Здороваемся в политехе, если видимся. Но за один стол с ним я бы уже не сел.

– Ты знаешь, что он любимый препод у кучи народа?

– И у тебя? – Папа принялся разминать картофель вилкой.

– Он так все подает… Слушаешь лекцию про полупроводники: вроде в школе сто раз пройдено, а он будто через эти полупроводники объясняет, как жизнь устроена. Вот. – Маша тоже взяла вилку и принялась за еду.

– Он эффектный лектор. Умеет зарядить. Но все не так просто, Мань. – И папа отправил в рот половину котлеты.

– Лучше расскажи, что вы на выпускной придумали. – Мама уселась за стол, и разговор плавно перетек в другое русло.

* * *

Наступил май, улицы Петербурга покрылись влажной испариной, которая умыла все вокруг, расчистила тротуары. И уже можно было надеть белые кеды. Подходило время школьных выпускных экзаменов. В первые майские выходные Маша с одноклассниками отправилась в театр. Классная руководительница решила последний раз сводить их на спектакль. Маше сначала идти не хотелось, а потом она подумала: почему, собственно, нет? Отвлечься, надеть платье и туфли, стать похожей на девочку, посмотреть пьесу, съесть пару конфет.

Ванечка ждал ее в фойе театра «На Литейном». Возле гардероба гудели и хихикали другие одноклассники. Влад достал из кармана фляжку, которая теперь ходила по рукам, то и дело пряталась, чтобы не попасться на глаза классной.

– Какой хоть спектакль? – спросила Ванечку Маша, стягивая с плеч бежевый, позаимствованный из маминого гардероба плащ.

– Так «Митина любовь» же. – Ванечка тряхнул головой, как будто это был единственный возможный вариант. Маша когда-то заставила его прочитать «Темные аллеи».

Отправились искать свои места в зал. В антракте, размышляя о том, до чего же она похожа на Митю, словно Бунин успел покопаться в ее собственном мозгу, Маша пробиралась в буфет. Что, если события жизни, все ее акты синтезируются не из высшего замысла, не диктуются физическими процессами галактики, а вытекают прямиком из прочитанных Машей книг? Не будь в этом списке Бунина, то она бы легко перешагнула диковатые переживания? Ванечка с другими парнями пошел курить на улицу. Маша должна была занять очередь. Договорились выпить сока. Маша пристроилась в хвост вереницы нарядных людей, растянувшийся через все фойе. Ее окликнула классная руководительница, низкая женщина с рыжими завитыми волосами, стоявшая у заветной стойки с пирожными. Решительным жестом поманила Машу и поставила прямо за собой, смерив поверх очков презрительным педагогическим взглядом тех женщин, которые принялись было протестовать.

– Два яблочных, – бросила Маша бармену в бабочке и начала рыться в сумочке в поисках монет. Монеты гулко ударились о бордовую лакированную поверхность.

– Не знал, что вы театралы, – вдруг донеслось до ее ушей. Маша подняла глаза. За деревянным баром, в черной жилетке поверх белоснежной рубашки, с волосами, собранными в смешной хвостик, возился с пирожными «картошка» Шалтай.

– Что ты тут… – Она вцепилась руками в бокалы и всем телом потянулась к нему, за бар.

– Не видно? – Он торопливо вытер ладонь о жилетку. – В моем мире людям приходится работать, чтобы было что кушать. – И он отошел в другую часть бара.

Маша продолжала стоять на месте. Скоро он опять оказался перед ней с бумажной тарелкой, на которой лежали два бутерброда с красной икрой, и протянул их одной из мымр, что хотели выгнать Машу из очереди.

– О! Привет! – Ванечка протянул Шалтаю руку через Машино плечо. Вот кто всегда знал, что говорить. – Давно тут трудишься?

– У меня батя здесь работал, – ответил Шалтай. – В театре с детства на побегушках.

– Круто. – Ванечка бережно, чтобы не расплескать, вынул стаканы из Машиных рук и повлек ее прочь. Мол, разговор окончен, нам пора, чего тут застряла? У высокого столика она в три глотка опустошила сок.

– Идем в зал? – бросил Ванечка. – Третий звонок.

Маша двинулась за другом в сторону больших двустворчатых дверей. На входе приостановилась и оглянулась. Фойе опустело.

– Я догоню. – Развернувшись, она зашагала в сторону буфета.

Она не сразу нашла его. Вначале ей показалось, что за баром пусто, но когда она заглянула за стойку, то увидела черную макушку. Стоя на корточках, Шалтай возился с ящиком, полным стеклянных бутылочек колы.

– Есть сиги?

Поднял на Машу хмурые глаза.

– Ты такие курить не будешь. – Он рвал полиэтилен, вытаскивал бутылочки и по одной ставил их на пол.

– Почему?

– Не знаю девчонок, готовых курить черного «Петра». Поторопись, сейчас двери закроют.

– Да я покурить не успела, может, составишь компанию? Все равно два часа сидеть.

– Я-то пойду, только ты опоздаешь и потом не поймешь действие.

– Пять минут погоды не сделают.

Двор у входа в театр тонул в сумерках.

– Занятная постановка, – сказала Маша добродушно. Разглядывать его лицо было неловко, но, когда он поднес зажигалку ко рту, она заметила под его глазами серые тени. – Смотрел?

– Я тут больше работаю.

– Твой папа тоже сотрудник театра, да?

– Мой папа мертв. – Шалтай плюнул в сторону.

– Черт. Прости.

– Все нормально. – Он выпустил дым и посмотрел наверх, в стылую синь неба. – Батя сильно пил. Тут работал светиком. Прожекторы настраивал. Рассказывал, помню, как в девять часов утра, заныкавшись под сцену среди декораций, они с бригадой работяг пили спирт. А вечером спектакль «Овод». Знаешь такой?