Читать книгу "Привычное проклятие - Ольга Голотвина"

Когда живешь в глуши бок о бок с разбойничьей шайкой, известие о новом атамане важнее, чем весть о смене короля в далекой столице. Кринаш не только знал разбойников в лицо и по кличкам, но и представлял, на что способен каждый из них. Как он добывал такие сведения? Да на постоялый двор слухи сами стекались, знай держи ухо настороже!

— Комель? — переспросил Горластый. — Не… Мы это… костер ему на днях сложили.

У разбойника был слабый, писклявый голос, поэтому он предпочитал молчать.

— Надо же! — удивился Кринаш. — Кто ж его сумел ухайдакать? Я думал, у вас нет таких!

— А ты наших наперечет знаешь? — хмыкнул Бурьян. — К нам прибились остатки бывшей команды Сарха — слыхал про такого?

Вот это была уже всем новостям новость!

Кринаш посерьезнел и внимательно выслушал невероятный рассказ о гневе богов, обрушившемся на корабль речного пирата — распахнулась Грань Миров и вновь сомкнулась, поглотив наррабанца. Корабль сгорел, из команды уцелела разве что треть.

— Вот оно как! — присвистнул Кринаш. — И вы решили объединить шайки? Ясно-понятно. И кто ж теперь вами командует?

Калитка скрипнула, растворилась пошире.

— Я командую, — прощебетал прозрачный голосок — словно птица спорхнула с ветки.

Кринаша трудно было поразить. Но сейчас он ошеломленно взирал на возникшее перед ним хрупкое существо.

Сначала — из-за снежно-белых волос — ему показалось, что с ним заговорила маленькая старушка. Затем он сказал себе: «Ребенок, ясно-понятно, лет двенадцати!» А когда кроха в мальчишеской одежде встретилась с ним глазами, Кринаш понял, что вновь ошибся. У ребенка не может быть такого быстрого оценивающего взгляда. Холодные светло-голубые огни на миг сверкнули из-под длинных ресниц — и мужчина понял, что его изучили до последней косточки и назначили ему цену (кажется, не очень высокую). Женщина или девушка, уже освоившая все хитрости своего непостижимого племени. Но сколько же ей лет?.. А Серая Старуха ее знает!

Одно совершенно ясно: родом эта особа из Ксуранга. Тут уж не ошибешься: матовая гладкая кожа, тонкие неподвижные черты лица — словно дорогая фарфоровая кукла. Из-под корней волос по высокому лбу сбегает на висок тонкий завиток татуировки.

Настоящая ксуури! Это можно понять и с закрытыми глазами, если прислушаться к щебету, который у них называется речью. Откуда она здесь взялась? Ксуури — домоседы. За свои непроходимые горы почти не выбираются и чужаков к себе пускают неохотно…

Диковинная гостья правильно истолковала замешательство хозяина.

— Да, я ксуури. Когда я покидала мою страну, меня заставили оставить там имя. Называй меня Уанаи, что означает «изгнанница». — Взгляд голубых глаз скользнул мимо Кринаша. — Ой, это коза? Я никогда не видела живую козу. Можно ее погладить?

Сейчас она не выглядела взрослой женщиной. Этакая городская девчушка, впервые попавшая на крестьянский двор.

Из десятка ответов, смятенно суетившихся в мозгу Кринаша, на язык пробился один, не самый удачный:

— Осторожно, она бодается.

— Ничего, — пропела Уанаи и скользнула мимо хозяина к хлеву, откуда выглядывала любопытная черная голова с острыми рогами. Ксуури принялась нежно гладить козу. Вредная демоница на копытах, гордо носившая кличку Злыдня и не подпускавшая к себе никого, кроме Дагерты и Молчуна, смирно подставляла лоб под прозрачную белую руку.

Кринаш перевел ошарашенный взгляд на разбойников.

— Все так, — печально ответил Бурьян на его невысказанный вопрос. — Вот это самое нами теперь и командует.

— Сами удивляемся! — подтвердил Горластый.

Девчонка продолжала играть с козой. Тем временем Бурьян при поддержке Горластого поведал изумленным слушателям историю, в которую Кринаш не совсем поверил.

Оказывается, чужеземное создание объявилось в шайке в день, когда бывшие лесные молодцы Хвата затеяли объединиться с бывшими речными пиратами Сарха. Потому и возникло недоразумение. Пираты решили, что странная девица — из разбойничьей ватаги. Может, попала им в лапы как добыча и осталась для забавы и утехи. А разбойники решили, что белобрысую притащили с собой пираты.

Ошибка обнаружилась, когда принялись выбирать атамана. Особо не спорили: конечно, это будет Комель, в чьем характере удачно сочетались наглость и свирепость. С ним и Хват в свое время держал ухо востро. Люди Сарха немного потрепыхались, но никому не хотелось драться насмерть с неистовым кабаном, рожа которого была искажена злобной радостью: «А вот кого в клочья порвать?!»

Еще немного, и Комель был бы объявлен вожаком. Но тут на всеобщее обозрение вылезло белоголовое чудо и расщебеталось на всю поляну. Ей, мол, не нравится Комель, этот, как она выразилась, тролль с горячими углями вместо мозгов. Из него, мол, атаман, как из бешеной собаки звездочет. Если ватага не может предложить никого лучше, чем страдающий зубной болью хряк, то придется ей, Уанаи, взять дело в свои руки.

И все это ровным, приветливым, даже чуть извиняющимся голосом.

Парни онемели. Комель первым пришел в себя и Потребовал, чтобы тот, кто привел сюда эту шлюшку, немедленно задал нахалке хорошую порку. Выборы атамана — дело серьезное, нечего делать из них ярмарочную потеху.

Тут все зашушукались: что, мол, за девка, откуда взялась? А та без объяснений провела у ног разбойника черту и произнесла положенные слова вызова. Знает, стало быть, лесные обычаи.

Шутки кончились. Слова вызова нельзя не услышать. И отказаться от них нельзя. Из двоих один уже мертв, а кто — покажет поединок. Парни потребовали, чтобы Комель выбрал оружие. Тот обложил всех раскаленной бранью. Какое оружие, так их всех да перетак, через пень да об корягу! Он эту щуплую сучку задавит голыми руками! А прежде чем задавить, поимеет на глазах у всех, чтоб неповадно было потешаться над лесными порядками!..

— Только не говори, что малышка дралась с тем двуногим быком! — не выдержал Кринаш.

— Дралась? — почесал в затылке Бурьян. — Я бы это дракой не назвал — а, Горластый?

Второй разбойник хмуро кивнул.

— Какая же это драка? — развел Бурьян руками. — Она ему в первый же миг пальцами выбила глаза. А во второй миг перебила горло ребром ладони. Он еще на земле хрипел и корчился, а она от него отвернулась и вежливо спрашивает: «Кого еще я должна убить?»

Кринаш невольно глянул в сторону хлева, на пороге которого хрупкая гостья почесывала козу между рогами.

Бурьян меж тем рассказывал, как здоровенный пират по кличке Сом объявил: он не станет подчиняться бабе! Бабье дело — ублажать мужика и ни в чем ему не перечить. А если мелкая дрянь исхитрилась убить лесного молодца на позор всему бродяжьему народу, то такую девку надобно немедля истребить, чем он, Сом, сейчас и займется. Да чтоб не голыми руками драться, а двуручными мечами. Он желает поглядеть, сумеет ли тощая иноземная паскуда хотя бы поднять настоящее мужское оружие! (Пираты, знавшие Сома, уверяют, что это была самая длинная речь, произнесенная их приятелем за всю его жизнь.)