Читать книгу "Ступени на эшафот - Юрий Корчевский"

Ага, стало быть, посетителей не было, значит – не местная, не городская, сразу сделал вывод Матвей. Разговор не клеился. Во-первых, посторонних ушей слишком много, во-вторых, они почти не знакомы и как найти тему, интересную обоим?

– Позвольте навестить вас ещё раз? – спросил Матвей.

– Пожалуйста, воля ваша. Только не хочется вас обременять.

– Желаю быстрого выздоровления всем, – громко сказал Матвей.

– Спасибо! Благодарствуем! – раздался нестройный хор голосов.

Девушка Матвею понравилась. Лицом хороша, не болтлива, пожалуй, даже застенчива. Надо бы продолжить знакомство. В первый раз воспользовался служебным положением в личных целях. Подошёл к сестринскому посту, попросил «скорбный лист» на Троицкую.

– По какому, собственно, праву? – упёрлась сестра милосердия.

Пришлось предъявить жандармский жетон. В блокнот карандашом списал все данные девицы – адрес, год рождения, род занятий и вероисповедание. Да, была такая графа, дабы не накормить мусульманина или иудея пищей не халяльной. Как в дальнейшем оказалось, поступил правильно, дальновидно. Всё же наставления отца и навыки службы уже сказывались.

Потому что уже через несколько дней выехал в командировку в Варшаву. Тамошнее отделение жандармерии задержало эсера-максималиста, разыскиваемого за убийство двух полицейских и чиновника в Царском Селе.

Матвей имел на руках подробное описание преступника и должен был его допросить. Не причастен ли он к акту терроризма? И если подтвердится участие, этапировать его в столицу империи. Командировка, предполагаемая на два – три дня, не считая дороги, затянулась.

Некий Меркушев успел «наследить» ещё и в царстве Польском. Стрелял и ранил воеводу одного из уездов. Трибунал жаждал осудить его на месте и привести приговор в исполнение. Но Матвей имел жёсткий приказ – доставить в случае участия подозреваемого в убийстве в Царском Селе в Санкт-Петербург. Пока начальство созванивалось, да пересылало бумаги, прошла неделя. Медленно, со скрипом, работала государственная машина. Но всё же выехал поездом в столицу. Арестованный при нём в кандалах и двое жандармов из нижних чинов для конвоирования. По специальному документу-требованию Матвею было предоставлено купе на четырёх человек. Пассажирские вагоны тогда не были стандартизированы. Например, купе в вагоне имели два входа. Один с улицы, отдельная дверь в каждое купе, а другой вход из общего коридора. По нему проводник чай разносит, пассажиры в туалет ходят или направляются в вагон-ресторан.

И вот эти две двери в купе сыграли определённую роль в событиях. Это уже после, размышляя, Матвей понял, что нашёлся предатель интересов службы в тюрьме, «слил» информацию об этапировании сообщникам – подельникам Меркушева. Горячие головы из боевой организации сразу решили напасть на конвой и освободить арестанта. Пожалуй, для такой акции перевозка – самая уязвимая цепочка. В тюрьме нападение невозможно – толстые стены, многочисленная охрана. Фактически тюрьма – как крепость. Да многие так и назывались – тюремный замок. При перевозке приговорённого к месту казни и конвойных солдат много и полиции, жандармов в толпе для предотвращения беспорядков.

Через каждые пятьдесят вёрст, а то и чаще, поезд стоял подолгу, не менее получаса, для бункеровки водой. На какой-то из станций подсели боевики. Вскоре темнеть начало, пассажиры стали готовиться ко сну. А что же ещё в вагоне вечером и ночью делать? В каждом купе масляный фонарь на столике стоит, свет даёт скудный. Проводник разнёс по купе обогреватели – раскалённые в угольной печи кирпичи в металлической решётчатой клетке. Такой обогреватель остывал медленно, отдавая тепло половину ночи. Потом проводник менял их на свежий. Всё же из щелей на ходу поддувало и до утра, ежели обогреватель не менять, купе охлаждалось сильно и тонкие одеяла уже не спасали. Арестованный лежал на нижней полке. Его скованные кандалами руки были ещё за эти кандалы верёвкой привязаны к железной ручке, прикрученной к вагонной стенке для удобства господ. В вагонах купе селяне или рабочие не ездили. Купейные вагоны для среднего класса – купцов II гильдии, учителей, врачей, инженеров, офицеров, чиновников от коллегии регистраторов (гражданский чин 14-го класса табели о рангах) до коллежских советников (6-й класс), соответствовал армейскому полковнику. Чины до второго класса путешествовали в вагонах первого класса, а выше чином в отдельных вагонах, где отдельная спальня, столовая, кабинет, отопление водяное, трубное.

Вторую нижнюю полку занимал жандармский нижний чин. Каждые четыре часа он должен был меняться, как и положено караулу. Тот, что бодрствовал на нижней полке, обязан был сидеть, ложиться воспрещалось. Кроме того оружие обязан держать в руке, а не кобуре. Матвей тоже занимал верхнюю полку. Не спалось, придрёмывал. В первый раз он на перевозке заключённого. Обычно отправляют по этапу осуждённых в специальных вагонах, по тридцать шесть человек, с сильной охраной.

Мирное постукивание колёс на стыках рельсов, раскачивание вагона навевали сон, но было некое тревожное чувство опасности. Наверное – интуиция, а скорее всего осознание, что при перевозке арестованного его попытаются освободить. Лежал в мундире, только сняв и повесив на крючок шинель. Да ещё сапоги стянул. Кобура расстегнута, и револьвер в любой момент выхватить можно. Периодически на часы поглядывал. Полночь, луна ярко светит. Ещё час прошёл, второй, третий. В какой-то момент незаметно для себя провалился в сон. И проснулся от лёгкого сквозняка. Дверь в купе со стороны коридора открыта, стоит человек. А жандарм, который на карауле, сидит молча. Хотя по службе не должен был впустить неизвестного в купе. Может быть – это проводник, пришёл обогреватель заменить, потому, как кирпичи остыли? Но на человеке не форменная фуражка и тужурка. К тому же он наклонился и потряс рукой арестанта, а когда тот поднял голову, прикрыл ему рот рукой и прошептал:

– Тсс!

Попытка спасти Меркушева, выкрасть его прямо из-под носа жандармов. Матвей вытянул револьвер из кобуры, стараясь издать как можно меньше шума, даже дыхание задержал. Неизвестный почувствовал опасность, стал поворачиваться. У него преимущество, он стоит, а Матвей лежит на полке и стеснён в действиях. Потому рисковать не стал, сразу выстрелил неизвестному в лицо. Тот кулём упал на пол. Матвей спрыгнул с полки вниз. Как хорошо, что «наган» у него офицерский, с самовзводом. То есть курок взводить перед выстрелом не надо, жми на спусковой крючок. У солдатского варианта, который подешевле и попроще по конструкции, курок надо взводить перед каждым выстрелом. Арестант уже сел на полке. Он бы вскочил, ударил Матвея, да руки в кандалах привязаны верёвкой к скобе. Матвей обернулся за спину. А нижний жандармский чин сидит, из груди торчит рукоять ножа. И на верхней полке второй жандарм убит и тоже ножом. Двое стражей империи уже жизни отдали за арестанта.

Злость и ярость взыграли, выстрелил Меркушеву в грудь дважды, чтобы наверняка. В вагоне от грохота выстрелов пассажиры проснулись, визг женский, крики. Матвей сапоги натянул, побежал по коридору к проводнику. Только от него помощи не будет, ибо сам убит и тоже ножом. Из раны на форменном кителе уже порядочная лужа крови натекла, чёрной при скудном освещении. Наиболее смелые мужчины открыли двери в свои купе, спрашивают, что случилось. А Матвей даже предположительно не знал, к какой станции подъезжают. При первой же остановке надо бежать к дежурному по станции с приказом отцепить вагон с убитыми, вызвать жандармов. И хорошо бы пассажиров отправить с этим же поездом. Вероятно, свободные места найдутся.