Читать книгу "Вы все жжете! Часть 2 - Бронислава Вонсович"

Инора в одеяниях настоятельницы была стара как этот мир даже на вид. А ведь у нее был Дар, который из-за своей силы сразу бросился мне в глаза. И это значило, что ее возраст действительно более чем солидный. Но несмотря на это, дряхлостью от нее не веяло: двигалась она легко, а выцветшие глаза на сморщенном лице горели живым любопытством. И к жизни, и к нам.

— Досточтимая матушка, — Шарль вежливо поклонился, — хорошего вам дня. Карла Третьего мы, безо всякого сомнения, знаем, но, к сожалению, не так хорошо, чтобы опознать по портрету. Основатели монастырей больше важны для Церкви, а не для магического сообщества.

— Хотите сказать, — улыбнулась настоятельница, — если бы он строил академию, вы бы его помнили?

— Разумеется, — совершенно серьезно ответил Шарль.

А я, к своему ужасу, поняла, что основателя академии не опознаю не только по портрету, но даже по имени. Я совершенно не помнила, кто именно в Шамборе настолько озаботился подготовкой магов, что построил для этого целую академию. Впрочем, меня полностью извиняло, что Историю магии нам только начали читать, и до этого животрепещущего момента еще не дошли. Да и просьбы Франциска занимали все время, которое можно было бы употребить с куда больей пользой — для изучения деятельности того же Карла Третьего, к примеру. Кстати, что-то я о нем точно слышала.

Настоятельница знаком предложила войти в кабинет, следом зашла монахиня с чаем и сухариками, один из которых я взяла из вежливости, так как есть не хотела совершенно, да и выглядел он ровесником хозяйки кабинета. Чай же оказался необычайно вкусным.

— И что же вы знаете о Карле Третьем?

Шарль начал перечислять все, что было сделано этим, вне всякого сомнения, достойным представителем семьи Лиденингов, а я вдруг вспомнила весьма пикантную историю, связанную с его именем. Была у меня гувернантка, увлекающаяся довольно предосудительной для ее рода занятий литературой. Когда тетя это обнаружила, пришла в ужас и сразу уволила, но до этого я в волю порылась в книгах инориты Вилье. И вот там-то прочитала о пагубной страсти Карла Третьего к леди, которая после смерти мужа была вынуждена уйти в монастырь под давлением родственников. Судя по скелету в подземелье, монарх навещал леди и там. Да что там навещал! Уверена, он и построил монастырь специально для любимой. А что не один — так это для того, чтобы у леди был выбор, где молиться. Благочестивый, как же! Благочестивые не остаются скелетами в подземелье. Правда, я не помнила, чтобы Карл бесследно пропадал, а монарх — это не такая персона, чье исчезновение происходит без шума. Но возможно, любовь к монастырям — это у Лиденингов семейное? Нужно посмотреть хроники с Карла Третьего до Франциска, это не такой уж большой период. Может быть, там найдется пропажа?

— Вижу, вижу, не зря вы протирали штаны в академии, — остановила настоятельница Шарля. — Но что привело двух будущих магов к нам, в монастырь?

Для ответа была разработана легенда о паломничестве по святым местам, связанным с династией Лиденингов, которую Шарль и выдал, наверняка смущаясь от осознания, что если бы это было правдой, то про Карла Третьего мы должны были непременно знать и портрет его видеть. В глазах матушки бегали смешинки, что показывало, что не верит нам ни на кончик ногтя.

— Значит, вы хотите посмотреть келью принцессы Валери? А почему вы уверены, что она сохранилась? Принцессой она была в миру, а в монастыре, знаете ли, — рядовой монахиней.

Мы с Шарлем растерянно переглянулись — наш план строился на том, что попадем в обиталище принцессы и осмотримся. Буле пришел в себя первым.

— Тогда, возможно, сохранились ее личные вещи?

— Прикоснуться к истории — бесценно? — насмешливо спросила монахиня. — Ой, темните вы, дети мои, темните.

— Мы хотим посмотреть вещи принцессы, — делая невиннейшее лицо а-ля Вивиана, пояснила я. — Посмотреть ее записи. По воспоминаниям современников принцесса была талантливейшим целителем.

В кабинете появился важный белый кот, хрипло мяукнул, привлекая к себе внимание, а потом запрыгнул ко мне на колени, оказавшись необычайно легким для своих размеров. Заурчал, устраиваясь поудобнее, и даже головой подтолкнул, чтобы его погладили. Я неуверенно опустила руку и почесала для начала за ухом. Все это время настоятельница молчала и смотрела с каким-то странным выражением. Почему-то подумалось, что это ее любимый кот, раньше никого до себя не допускавший. Ой выгонит она нас сейчас…

— Сестра Марта была талантливейшим целителем, — неожиданно согласилась настоятельница. — И полностью отдавала себя во славу Богини. — Она сотворила в воздухе знак, отгоняющий зло. — Я хорошо ее помню.

— Вы ее знали? — удивилась я. — Но это же было так давно…

— Если ты не заметила, я отнюдь не юная дева, — усмехнулась она. — Нет, я не ровесница сестры Марты, а пришла позже и застала лишь последние годы ее жизни.

— Почему она ушла в монастырь?

— Здесь правильней было бы спрашивать — за чем. За покоем. За умиротворением. Его она здесь нашла и была счастлива. — Она задумчиво посмотрела и сказала: — Не знаю, вправе ли я говорить о сестре Марте что-либо еще.

— У нее были тайны? — азартно предположила я.

Кот на моих руках мурлыкал все громче и громче, морда его выражала такое счастье, словно я кормила его первосортными сливками, а не просто поглаживала пушистую белоснежную шерсть

— Свои тайны сестра Марта унесла с собой, — твердо ответила настоятельница. — Но те ее вещи, что остались, вы можете осмотреть. Сестра, проводите молодых людей в келью, пусть приобщатся к благодати. Возможно, они захотят осмотреть что-то еще. Даю на это свое разрешение.

Я оглянулась. Оказывается, принесшая чай монахиня никуда не ушла, стояла у двери с таким мрачным видом, как охранник в одном из тех заведений, о которых не говорят в присутствии дам. Она кивнула, давая понять, что готова идти. Но у меня на коленях был кот, и кот не из тех, которых можно спихнуть с рук и забыть. Вон с каким нездоровым прищуром смотрит настоятельница, ожидая, что я буду делать с явно непростым животным. Немного поколебавшись, я все же встала и положила кота на освободившееся место. Тот недовольно фыркнул, дернул хвостом, прыгнул и… исчез в ближайшей стене.

— Это призрак?!

— Вы только сейчас поняли? — недоверчиво улыбнулась настоятельница.

— Но он как настоящий. Плотный, мягкий. И подрагивал, когда мурлыкал.

Я вспомнила ощущения от прикосновений Франциска. Холодные, скользкие прикосновения, которые никак нельзя было принять за касания чего-то живого. Даже его часть на руке я чувствовала как нечто инородное. А уж сам Франциск, просвечивающий и подрагивающий даже от дуновения ветра, никак не мог быть принят за живого инора. Но кот?..