Читать книгу "Неоновый убийца - Дж. С. Лок"

– Еще затылком здорово стукнулась, – сообщила ему Айрис.

– Садись. Давай посмотрим.

Она почувствовала, как он раздвигает ей волосы и пробегает пальцами по затылку, словно читая шрифт Брайля.

– Не слишком больно?

– Терпимо.

– Кожа рассечена, но срастется. Шишка тоже довольно большая, но опять-таки до свадьбы заживет. Ты не теряла сознание?

– Нет. – Ей не хотелось, чтобы он развил чересчур уж бурную деятельность.

– О’кей, сейчас промою, а потом посмотрим на твою руку.

Айрис послушно кивнула. Обкуренный Джаспал всяко лучше официального врача, который мог сдать ее полиции.

После того как он залатал ей голову, она позволила ему снять наложенную детективом временную повязку. Потом Джаспал помог ей стащить куртку. Рукав джемпера был в порезах.

– Это тоже надо снять, – произнес он, деликатно нахмурившись.

Айрис повиновалась. Если тело у нее украшено синяками, Джаспал наверняка разумно предпочтет воздержаться от комментариев и расспросов. Однако он обратил внимание на другое.

– Тебе надо лучше питаться.

Айрис ничего не ответила.

– Не высыпаешься? Вид у тебя усталый.

– Дел много.

С безграничной заботой Джаспал изучил ее руку.

– Что это было – мачете?

Она подняла взгляд, увидела, что он пытается ее развеселить. Но не развеселилась. Болело так, что охренеть.

– Слишком глубокий порез, чтобы заклеивать, – констатировал Джаспал.

И вдобавок длиннющий. От запястья до самого локтя. Черт, рабочая рука!

– Сначала промою, а потом нужно ввести анестетик, чтобы заморозить. Это самая неприятная часть. После уже ни фига не почувствуешь.

Почему-то Айрис не разделяла его оптимизма. Должно быть, это отразилось у нее на лице.

– Я дам тебе кое-что с собой.

У Джаспала «что-нибудь с собой» обычно означало сильные опиаты.

Айрис отказалась.

– Давай уже поскорей, – добавила она, когда Джаспал потянулся к столику на колесиках, на котором, словно тройняшки в коляске, покоились три одинаковых шприца.

Прикрыла глаза и стиснула зубы. Джаспал был прав. Больно, аж жуть. Хотя ладно – по крайней мере, еще одно напоминание, что она еще до сих пор жива.

Когда все было сделано, Джаспал вызвонил одного из своих дружков, чтобы тот отвез ее домой. Впрочем, скорее уж в сторону дома – Айрис никого и на милю не подпускала туда, где на самом деле обитала. Она немного подождала внизу, ожидая, пока мигнут фары – сигнал, что за ней приехали.

Выйдя на все видавшей и все знающей Хагли-роуд, остаток пути она преодолела пешком. Дыхание вырывалось изо рта колечками пара. Город на самом деле никогда не спал. Потоком текли машины. Сияли огни. Сирены различных чрезвычайных служб разрывали ночь.

Только в четвертом часу ночи Айрис наконец оказалась у себя. Слишком взвинченная, чтобы сразу лечь спать, она заварила себе крепкого чая, плеснула в чашку немного виски, добавила сахар и молоко, закинулась двумя сильными болеутоляющими таблетками и достала свой личный мобильник. На нем было три новых сообщения. Во всем мире существовали лишь два человека, которым был известен этот номер. Первому абоненту Айрис сразу ответила эсэмэской – второй мог подождать. Подписалась двумя косыми крестиками: «Чмоки-чмоки!»

«Его дом, его машина и его деньги», – подумала она, проваливаясь в сон на диване.

14

Гэри отнюдь не относил себя к числу «жаворонков», и его день более или менее начинался только после полудня. Профессия учителя музыки – в основном кларнет и сакс плюс еще фортепиано – такое вполне допускала. Раньше он преподавал еще и аккордеон, хоть и относился к этому инструменту с некоторым пренебрежением. Несерьезный, слишком уж ярмарочный. Когда Наоми бывала в отъезде – каковая удача выпадала довольно часто, – случалось, что Гэри валялся в постели чуть ли не до трех часов дня, если первый ученик должен был явиться только после обеда. После долгой ночи, проведенной на сцене с саксофоном (или с удавкой) в руках, он этого заслуживал. Хотя в последнее время ему пришлось отказаться от подобной привычки – был слишком занят в городе, подготавливая свое самое выдающееся выступление в роли серийного убийцы. Пока все шло как по маслу. И везение не имело к этому абсолютно никакого отношения. Он просто предпринял все необходимые шаги, и его немалые усилия окупились сторицей. Главное, все тщательно спланировать заранее. Но все это пойдет коту под хвост, если не получится дать самый первый стартовый толчок. Ну чего еще ждет старший детектив-инспектор Джексон? Письменного приглашения?

Заряженный кофе и той первобытной яростью, какая только и позволяет создать по-настоящему великое произведение искусства (спросите любого ниспровергателя основ, ставящего перед собой возвышенные цели), Гэри отправился прямиком к месту своего неонового богослужения.

По его разумению, придание формы стеклянным трубкам требовало такого же базового набора навыков, что и игра на саксе. Все частички твоего тела должны пребывать в полной гармонии, быть идеально синхронизированы. Обнаженный по пояс, с тонкой трубкой во рту, чтобы регулировать температуру, он убеждал стекло стать словами, воплощая бесплотные идеи в осязаемые образы. Острые языки пламени, выстреливающие из двух металлических горелок, почти что лизали пальцы, обдавали жаром руки, играющие с огнем в самом буквальном смысле этого слова. Да, опасно, но защитные перчатки полностью исключались. Прочувствовать материал, обрести с ним не только физическую, но и духовную связь можно только голыми руками. Один крошечный промах – чуть посильней или послабей дунул, приложил чуть большее усилие, чем надо, – и капризное стекло сплющится, раздуется или треснет. Каждый поворот и изгиб тонкой стеклянной трубки стоил времени, пота, а иногда и крови – то, что женщинам, которые играли в его произведениях искусства центральную роль, так и не дано было оценить по достоинству.

Гэри осторожно подул в очередную секцию, чтобы сделать резкий изгиб для буквы S. В воздухе вихрем закружился белый дымок, и он немного повернул голову, чтобы случайно его не вдохнуть.

«О, как им всем хотелось вдохнуть! Сделать еще хотя бы один-единственный вдох!»

Джина – та журналистка – считала себя тонкой штучкой в окружении тупых провинциалов. И выглядела соответственно, со своей короткой элегантной прической, крутыми белыми сапожками, кожаной курточкой и лондонскими понтами. Глубина ее познаний Гэри действительно восхитила, пока он не выяснил, о чем думают эти насквозь испорченные маленькие мозги. Взять интервью у жены детектива – «в чисто человеческом ключе», как она это подала – было не самой лучшей мыслью. Хотелось бы думать, что полицейская процедура никогда такого не допустит, но в наши просвещенные времена, когда чуть ли не каждый норовит вывернуть душу наизнанку и выставить себя, любимого, на всеобщее обозрение, нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Лучше перебдеть, чем потом рвать на себе волосы – Джина должна была уйти (это напомнило Гэри, что остается и еще один болтающийся конец, который надо поскорее оборвать). Ее убежденность в том, что он способен ее на что-то вывести, оказалась ему только на руку.