Читать книгу "Крепость надежды - Дем Михайлов"

Пока Рикар занимался подготовкой к спуску, мне пришлось взвалить все тяготы хозяйствования на себя. Слава Создателю, назначенные мною люди оказались толковыми и сметливыми. Большую часть проблем они решали без меня и только в самых тяжелых случаях обращались за помощью.

На мой взгляд, заготовка продовольствия на зиму шла слишком медленно, и я нещадно гонял беднягу Литаса. По его словам, главной проблемой был не поиск добычи — непуганой дичи хватало с избытком, — проблема была в доставке мяса в лагерь. Шестеро человек не могли обеспечить нужным количеством мяса даже наши насущные нужды, что уж говорить о запасе на зиму. Воспользовавшись отсутствием здоровяка Рикара, я разогнал свою охрану и определил их в охотники, к вящей радости Литаса. Количество принесенной добычи сразу увеличилось. Но, опять-таки, недостаточно.

Посчитав количество пищи, которое требовалось нам в день, я ужаснулся и недрогнувшей рукой забрал у братьев-строителей по пять мужчин, отдав их сияющему, как начищенная монета, Литасу, клятвенно заверившему меня, что теперь они принесут столько добычи, что на всю зиму хватит, а моему тезке Корису не хватит дров, чтобы закоптить все мясо.

Тезка в долгу не остался и заявил, что скорее кончится дичь в окрестностях, чем у него закончатся дрова. С трудом остановив бурную перепалку, я отправил их заниматься делом, а сам пошел к мастеру Дровину.

Под его неусыпным контролем ров почти закончили. К счастью, слишком глубоко копать не пришлось — на глубине пяти локтей оказалась сплошная скала. Лучшей опоры для стены форта и не придумаешь.

Мастер Дровин остановил земляные работы, не подходя вплотную к руслу ручья, — опасался, что слишком тонкая земляная стенка не выдержит, и тогда затопления рва не избежать. В его правоте я смог убедиться уже на следующий день — сквозь стену рва по каплям просачивалась вода и понемногу скапливалась на дне. Надо поторапливаться с закладкой первых рядов фундамента.

Это важнейшее в нашей жизни событие произошло сегодня утром — в готовую часть рва опустили первые каменные глыбы основания. К общему ликованию, возведение стены началось. Радостная новость быстро разлетелась по лагерю, вызвав веселые улыбки на лицах усталых людей и возродив надежду. В первый раз за все время я услышал, как над Подковой плывут веселая песня и смех. У рва побывало по очереди все население, и каждый норовил бросить вниз хоть один камень или горсть земли. Разъяренный Дровин ревел, как медведь, и гонял веселящихся людей. Я хорошо понимал его беспокойство — внизу должны быть самые массивные камни, — но вмешиваться не стал. Не так часто я вижу искреннюю радость своих людей.

Больше всего меня поразила улыбка на лице всегда сурового священника. Вознося благодарственную молитву Создателю, отец Флатис просто светился от радости. После молитвы он несколько раз прошел вдоль рва, делая загадочные пассы руками. Вновь я заметил на пальцах священника вспышки настолько яркого белого света, что видны они были даже под солнечными лучами.

По пятам за ним следовал всем довольный Стефий с небольшой, курящейся дымом жаровней в вытянутых руках, откуда вздымались густые клубы белого дыма. Изредка священник поворачивался и с молитвой сыпал на раскаленную решетку растолченную траву. Принюхавшись, я уловил знакомый с детства запах цветка Раймены. Отец Флатис, конечно, не удержался от соблазна и вместе со стеной обдал и меня клубами пахучего дыма. К его нескрываемому разочарованию, я не провалился под землю и не упал в корчах, а только закашлялся и, вытирая слезящиеся глаза, отскочил подальше. Вредный и злопамятный старик.

Мой тезка тоже времени не терял и за два дня успел сделать многое. И это учитывая, что под его началом только женщины, старики и дети.

На траве сушились тщательно вычищенные оленьи и кабаньи шкуры, чуть поодаль — нанизанные на тонкие ветки грибы и дикие яблоки. Та часть пещеры, которую мы определили под склад продовольствия, теперь полностью заставлена деревянными коробами, плетеными корзинами и прочими емкостями. К сожалению, большая часть из них пустовала, но я надеялся, что вскоре мы заполним их до краев. Смотря на кипучую деятельность тезки, я окончательно уверился в этом — буквально каждый кусок съестного он пытался приберечь до лучших времен.

Не далее чем вчера краем уха мне удалось услышать, как он проникновенно увещевает усталого каменщика есть поменьше:

— Нет, ну куда ты столько зачерпываешь-то? Не стыдно? До краев уж наполнил! Имей совесть!

Каменщик, видимо, уже привыкший к нудящему, как комар, тезке, не обращал на того внимания и спокойно продолжал накладывать кашу в тарелку.

Пришлось срочно вмешаться и, отведя Кориса в сторону, попенять на излишнюю назойливость. Чтобы была сила в руках, надо есть от пуза. Иначе беда. Толку от голодных рабочих немного. Тезка повинился, пообещал исправиться, но заглянув в его плутовские бегающие глаза, я ему не поверил. Стоило его отпустить, как он опять умчался в сторону кухни. Не иначе как проверять, сколько бедняга каменщик успел съесть. Плюнув, я обреченно махнул рукой.

Рядом со входом в пещеру, впритык к нависшей над головами тыльной скале, строился общинный дом. Длинный и приземистый, с толстыми бревенчатыми стенами, с расчетом на то, что в нем придется провести долгую и холодную зиму.

Обсудив с Древином план строения, мы решили поделить его на пять частей. Первая часть, для семейных, будет поделена на небольшие закутки, чтобы пары имели хоть какое-то уединение. Вторая и третья части, одинаковые по площади, для мужского и женского населения. Центральная часть общая — для совместного приема пищи и времяпрепровождения. И последнюю часть здания мы отвели под хозяйство — несколько кладовок для еды, кухня. Процесс постройки несказанно облегчало то, что не требовалось рыть яму под фундамент. Площадку под дом лишь немного расчистили и утрамбовали, перед тем как положить обрешетку из бревен. По краям вертикально вбили толстые бревна, которые послужат опорой для крыши и основой для стен. По словам мастера Древина, так строили наши предки много веков назад. Сомневаться в его словах не приходилось — я уже убедился, что если этот человек брался за дело, то делал его на совесть.

Рикар заикнулся было, что господину негоже без отдельного дома или, на худой конец, комнаты, но я жестко пресек все его поползновения внести некоторые изменения в план постройки и Древину строго наказал его не слушать. Я не видел ничего зазорного для себя в том, чтобы жить рядом со своими людьми.

Слава Создателю, погода не портилась. Скоро должны начаться проливные осенние дожди, но пока я не увидел ни одного облачка на небосклоне. Сухая и ясная погода нужна нам как воздух. Еще пару недель, пока не закончим с настилом крыши на общинном доме. А потом дожди нам уже не страшны. Стену и под дождем построим, не растаем.

В довершение всего Нилиена «обрадовала» меня известием о том, что двое женщин чувствуют себя плохо — тошнота по утрам, головокружение и прочие известные признаки. Когда я дрожащим от испуга голоса осведомился, на какую страшную болезнь указывают эти самые «известные» признаки, лихорадочно перебирая в голове все знакомые мне заразные болезни, начиная с черного мора и язвенной гнили, Нилиена фыркнула и, смерив меня уничижительным взглядом, пояснила.