Читать книгу "Верхом на удаче - Николай Бородин"

Тем временем сорвавшаяся с поводка волшба раскрутила огромное кольцо белого огня вокруг лагеря, отогнав душную паутину подальше. Та отчаянно сопротивлялась, не желая расставаться со столь, казалось бы, гарантированно полученными жертвами. Но заклятие было не остановить. Всего через несколько секунд оно замкнуло купол над нашими головами и всем попыткам мертвой Тьмы добраться до нас пришел конец. И буквально тут же я ощутил, как словно бы исчезло что-то почти незаметное, не в силу вящей бесполезности незаметное. Такое бывает, когда какая-то дрянь крепко присосалась к ощущениям, и ее начинаешь воспринимать почти как часть себя. Но, мохаррный Свет, как же хорошо бывает сбросить этот груз!

Из того факта, что одному Лу вдруг стало очень хорошо, я сделал два важных вывода. Во-первых, несмотря на всю кажущуюся независимость магии протазана от меня (разумеется, исключительно глупого), моя помощь ей все же требовалась. А во-вторых, судя по наступившему облегчению, исчезло то, с чем это бешеное заклятие боролось – странные тенета. Проверить свои догадки у меня не было почти никакой возможности – вокруг по-прежнему выделывала коленца магическая завеса, и конца-края сему безобразию видно не было. Предоставив оркам и тем более Ди приходить в себя самостоятельно, я уселся поудобнее и стал ждать окончания захватывающей сцены.

Ждать пришлось недолго, причем по результатам мне сразу стало понятно, почему это странное заклятие не спешило прекращаться. Поелику в пределах лагерного круга я в полном сознании был один, то многослойная волшба быстренько словила эманации большинства, желавшего если не быстрой смерти от нахлынувшей феерии (подозреваю, что зеленокожим это живо напомнило похмелье), то освежения точно, и пригнала им на место это самое «освежение» в виде небольшой грозовой тучки с ближайшей горы. Под конец краткого, но мощного ливня состояния мое и их разнилось приблизительно так же, как и к началу, с той лишь разницей, что теперь они были бодры и полны сил, а я продрог и был готов их всех убить. Но в условиях острой нехватки парных лап в бою мне пришлось удовлетвориться малой местью – побыстрее отправиться спать, подчеркнуто игнорируя направленные на меня вопросительные взгляды.

Довольно скоро ко мне подобралась до нитки мокрая Ди, по-видимому, терзаемая совершенно несвойственными ей чувствами – благодарностью и неуверенностью. Попытавшись робким голосом спросить про случившееся (в ответ на что я, разумеется, лишь громче захрапел), она поняла всю бесплодность своих попыток и убралась восвояси, решив, как я надеялся, не докучать мне более расспросами.

Наутро все были невыспавшиеся, а потому злые. Самая злая, взгромоздившись на своего равзара, стоявшего с видом полной покорности судьбе и только тоскливо морщившегося при особенно забористых переходах речи хозяйки, громогласно вещала что-то о «примерном наказании», «мерзких коротышках»… ну вот, пожалуй, и все приличное. То, что она смогла догадаться, меня не удивляло, как и то, что теперь она собирала небольшой карательный поход. Причем, что самое плохое, она в этом деле явно преуспевала – перед новоявленной разжигательницей розни между Темными собралась куча орков, одобрительным ревом встречавшая те самые заковыристые обороты речи, от которых так коробило несчастную скотину. Удивительно, ведь, раз морщилась, значит, понимала! Не зря болтали, что она над ним опыты свои мерзючные ставила, ох не зря…

По здравом размышлении я порешил, что дуром лезть и переламывать ситуацию в правильное (то есть мое) русло не стоит, и спокойно стал собираться. Разумеется, до этого совершив небольшую экскурсию за пределы лагерного круга, где, после недолгих поисков, нашел то, что мне требовалось. Вещественное доказательство, точнее, убедительство.

Как раз к тому моменту, когда я аккуратно собрал и увязал все вещички и влез на своего равзара, возбуждение толпы достигло своего апогея. Это почувствовал не я один, моя компаньонка-подстрекательница парой последних фраз уже сподвигла было крепколобых зеленокожих на «ратный подвиг» по приструнению пещерных жителей, но тут неожиданный форс-мажор снова спутал ей все карты. Разумеется, это был я, и, разумеется, я не упустил случая полюбоваться на гримасу огненно-чистой ярости, появившуюся при этом на морде у Ди.

То самое вещественное доказательство, описав эффектную дугу, шлепнулось прямо посреди разгоряченной толпы, распространяя вокруг себя характерный (но пока еще слабый) душок. Самые бдительные и глазастые заметили гадость еще на подлете, а более нерасторопных мне пришлось расталкивать вспухшим куполом – моему наглядному пособию требовалось жизненное (хе-хе) пространство да круг побольше, чтобы зрителей было максимум.

– Орки добрые. С добрым утречком вас.

Честное собрание недоуменно примолкло в ожидании того, что им скажет новое действующее лицо.

– Как я вижу, собрались вы в пещеры темные, струнить коротышек глупых да наглых. (Я нарочно избрал такой, довольно древний стиль изложения, заставляет разбирать смысл, а там, глядишь, и дойдет.)

Сама провокаторша стояла на равзаре прямо напротив меня, смотрела на меня поверх толпы и молчала, ожидая аргументов. За последней фразой последовала небольшая пауза, которой не преминул воспользоваться здоровенный бугай, рассекший толпу плечом и вылезший вперед.

– А че, ну и пойдем, славушку добывать! – С этими словами он вскинул вверх лапу, и орава орков, до этого терявшаяся в догадках, увидела хоть что-то понятное и ответила слитным ревом. – А хто, понимаешь, – последовало смачное шмыганье носом – мешать станет, того мы и попросим в сторонку отойти, а то и невежливо.

Единственное объяснение подобной разговорчивости могло заключаться в том, что он чувствовал за спиной поддержку донельзя озлобленной, но молчавшей Ди. Только поэтому (ну, и еще потому, что пара лап в бою всегда пригодится) я не стал его убивать. Вместо этого просто вынул из-за спины протазан и приставил ему к горлу, разумеется, со скоростью, доступной только Старшим расам. Он, поди, и движения-то самого не углядел, бедный. Зато изумленно уставился на синее лезвие, словно бы из ниоткуда появившееся у его шеи. Хозяин страшного оружия, легко державший тяжеленный протазан в вытянутой лапе, мило улыбался, показывая все сорок острейших клыков. Почему-то у меня было чувство, что моя улыбка, имевшая целью исключительно ободрить зеленокожего, отнюдь не добавляла ему душевного спокойствия.

– Ну могу указать тебе на две довольно серьезные ошибки, допущенные в ходе построения цепочки логических умозаключений. (Свет, мне самому эта эльфийски заумная фраза далась недешево!) – Острие клинка слегка качнулось вверх-вниз, проследив могучий кадык заметно нервничавшего орка. – Итак, первое – где живут гоблины? Ну отвечай!

– В пещерах. – Несмотря на весь страх, он нашел в себе силы не пустить в голос и толики дрожи. Это было достойно уважения.

– В пещерах. Отлично, просто замечательно! Я так думаю, что вы решили полезть туда за ними, да? – Дождавшись осторожного кивка, я продолжал: – Вот умничка, все знаешь. Наверное, вы знаете, как воевать в пещерах, тем более с теми, кто жил там всю жизнь, правда? – Этот вопрос был адресован уже всем. Ди кусала губы, ибо крыть было нечем. – Вижу, что мастеров пещерных боев тут нет. Как я и предполагал. Но вы все, конечно, знаете, что такое гоблинские арбалеты и на что они способны, не правда ли? А о том, что гоблин запросто может спрятаться в скальной щели над проходом вместе с этой замечательной смертоубийственной машинкой, вам тоже известно? – Энтузиазма в толпе стало наблюдаться заметно меньше. Некоторые начали недовольно коситься на Ди, с мрачным упорством смертницы ждавшей продолжения. – А, вам мало? (Лично я был уверен, что и так хватит, но доказательство, по-прежнему благоухавшее средь кучи орков, требовало пояснений.) Давайте тогда разберем необычные условия. Против вас могут запросто применить то веселенькое средство, которое нынче ночью так славно пело вам колыбельную. Прошу почтеннейшую публику обратить свое внимание на образец, представленный в центре круга. Это я подобрал только что за пределами лагеря. Наверное, вам понятно, что действие того впечатляющего оружия, с которым мы столкнулись этой ночью, распространялось не только на наш лагерь. Уделите особенно пристальное внимание тому интересному факту, что у данного экземпляра (Свет, у меня уже от этих заумностей голова кипит!) наблюдается непривычное увеличение зрительных органов. Как вам, должно быть, известно, у степневок-ковыльниц[31]глаза обычно находятся не на лбу и занимают точно не половину морды. Я приписываю этот странный факт действию нашего ночного посетителя, если можно так выразиться. Можно представить, что приблизительно то же случилось бы с моими слушателями, задержись они под действием интереснейшего явления неприродного характера. Умилились? – Толпа мрачно молчала. – Ну а ты, чудо мое? – ласково обратился я к орку, по-прежнему боявшемуся шелохнуться. – Все еще охота идти славушки пытать, душенька?