Читать книгу "Иллюзия смерти - Франк Тилье"

Чтобы подорвать мой боевой настрой, «Nyx» издает бип-сигнал гораздо раньше, чем ожидалось, на двадцать пятом километре. Мы уже достигли точки невозврата. Мы с Уотсон озабоченно переглядываемся. Губы у нее пересохли. Только идиоты в подобной ситуации не повернули бы обратно. Чтобы пригасить бушующее в глотках пламя, мы делаем по нескольку глотков тепловатой воды из своих склянок. Уотсон включает рацию, мы слышим слова поддержки, которые напоминают мне те, с которыми обращаются к приговоренному.

Мы снова пускаемся в путь, отчетливо сознавая, что вернуться в купол уже не сможем.

На тридцать третьем километре «Nyx» одолевает подъем, оставив вулканическую крепость слева. Наконец поверхность становится ровной, открываются перспективы, и мечта о синеве океана превращается в красный кошмар. Темно-красный цвет этих чертовых скал теперь повсюду вокруг нас: слева, справа, до самого бескрайнего горизонта. Я слышу, как Уотсон бормочет: «Не может быть!» – затем она лихорадочно хватает рацию и говорит: «Ничего нет. Вообще ничего».

Даже если мы решимся повернуть назад, «Nyx» выйдет из строя приблизительно в шестнадцати километрах от базы.

И даже если мы, вконец обезвоженные, доберемся до базы, чего нам ждать при отсутствии воды?

Надо экономить силы. До последнего использовать энергию модуля.

– Может, мы в конце концов что-нибудь увидим, – бормочу я. – За горизонтом всегда что-то есть. Мы должны продвинуться как можно дальше, а потом, когда «Nyx» больше не потянет, пойдем пешком.

– До конца…

Не говоря больше ни слова, мы опять пускаемся в путь. За скалой – скала. За нашими спинами уходит вдаль гряда вулканов. Черт возьми, да мы оба сдохнем от жажды. Все пятеро сдохнем. Мне следовало прихватить оружие. А мы об этом даже не подумали.

Внедорожник, который доставлял нам воду, разбился о скалу. Мы с предосторожностями покидаем «Nyx». Внутри салона обнаруживаем два человеческих трупа. Тоже высохшие, как саламандры. Они в одежде, но она едва прикрывает кости, на которых еще видны куски тканей и кожи, коричневой и скомканной, как горелая бумага. Неузнаваемые лица мумий. Мужчина и женщина. На их футболках логотип НАСА, в точности как на наших.

Уотсон морщится, тянет меня назад:

– Уходим, быстро.

Мы бросаемся к «Nyx». Я стремительно стартую. Не могу отвести взгляд от зеркала заднего вида. Черт возьми, что же здесь произошло? Кто эти люди? Откуда они? Их настигла та же болезнь, которая убила мелких зверушек. Уотсон совершенно оцепенела и смотрит прямо перед собой. Она даже не удосужилась отключить рацию. На ее лице ужас.

Тут наш аппарат скатывается по склону, и я не верю своим глазам. Пальцы Уотсон вцепляются в мою правую руку. Это не мираж: прямо перед нами, внизу, – ну да, купол. Купол, соединенный тоннелем со складским пространством, с антенной, со шлюзом.

Я спускаюсь, огибаю его и обнаруживаю черные буквы на передней круглой стене: «Ахерон II». Наш купол. Черт пробери, но как это возможно? В десяти метрах от входа лежат три тела, но они не такие, как те, во внедорожнике. Эти скорее разложившиеся, нежели засохшие. Широкий красноватый след свидетельствует о том, что сюда их перетащили изнутри купола. Они лежат лицом в землю. Убитые пулей в спину. Двое из них женщины.

Дрожащей рукой я выключаю электродвигатель. Я в шоке.

И в этот момент мне в голову приходит самая страшная мысль. Пустыня – это чистилище. Она служит прибежищем мертвым, которые не знают, что они мертвы, и бродят по ней в ожидании Страшного суда.

Эти мертвецы – здесь, на земле, и там, во внедорожнике, – это мы.

Оппенгеймер, Смит, Пэтиссон, Уотсон, Джонсон и я.

Мы все мертвы.

* * *

Нет, мы не можем быть мертвы. Мертвые не могут думать. А я думаю.

Несмотря на жажду и жару, от которой раскаляется голова и я начинаю бредить, надо взять себя в руки. Здесь нет транспортного средства, работающего на солнечной энергии. Значит ли это, что исполнитель убийства покинул базу? Те двое, во внедорожнике, хотели сбежать? Предупредить нас? Мы с Уотсон молча обмениваемся долгими взглядами: может, там внутри еще есть вода. «Nyx» на последнем издыхании, далеко на нем уже не уедешь.

Сейчас войдем.

Прежде чем сделать первый шаг, я еще раз внимательно разглядываю тела. Где мухи, трупоядные насекомые, стервятники? Никакого гудения, все вокруг замерло. Полное небытие. Я нажимаю на кнопку, отпирающую створки шлюза. В отсеке висят шесть комбинезонов.

С крайней предосторожностью мы переступаем порог шлюза и входим в купол.

Похоже, он пуст. В том месте, где в нашем куполе находятся лаборатории, рядком стоят включенные компьютеры.

Я подхожу, и у меня возникает ощущение, что я погрузился в какой-то глубокий и непостижимо кошмарный сон. Повсюду висят фотографии Элен и Натана. Но уже большого Натана, в шесть месяцев, восемь, девять… Как это возможно? Я снимаю фотографию, внимательно изучаю ее – она очень четкая, я замечаю мельчайшие детали, которые наводят меня на мысль о том, что взросление достигнуто путем цифровой обработки.

Они состарили моего Натана, создали лицо, которое существует только в будущем.

Жизнь всего лишь иллюзия. Мы мертвы и находимся в чистилище.

Моя мысль обретает силу. Рядом с клавиатурой – листы со сведениями об Элен и обо мне, с нашими разобранными, разложенными на бумаге жизнями. Интересы, достоинства, недостатки, совместная жизнь… Все тщательно проверено. Через два компьютера от меня стоит Уотсон со слезами на глазах и с фотографиями в руке. То же самое про нее и ее семью, я полагаю.

На экране компьютера открыта электронная почта. Здесь все письма, которые я отправлял Элен. Кто-то, сидя за этим компьютером, получал их и отвечал мне вместо моей жены. Посреди бескрайней пустыни, в куполе, расположенном как минимум в пятидесяти километрах от нашего…

Подопытные крысы – вот кем мы были. Управляемые людьми, тоже запертыми в куполе, по всем статьям похожем на наш. Людьми, которые были убиты или умерли от какой-то болезни, поразившей их на месте.

Я направляюсь к боксу сингулярности, толкаю дверь и в ужасе застываю. На задней стене кабинета, который я тотчас же узнаю – это кабинет Льюиса, – растянут флаг НАСА. За моей спиной прислонилась к дверной раме совершенно подавленная Уотсон. Я подхожу к стоящему на деревянном столе монитору, включаю его. Висящая на экране надпись сообщает мне, что связь с «Ахероном II» будет установлена через двадцать минут.

Справа от первого есть еще один экран. На нем вывешен график со строчками, расположенными одна под другой: «Взгляд на мир 28 ноября 2016 года», «Взгляд на мир 29 ноября 2016 года», «Взгляд на мир 30 ноября 2016 года» и так далее. Я хватаю мышку и пролистываю график вниз. Даты уходят далеко в будущее. Я наугад кликаю на одну строчку – февраль 2017-го. Это больше чем через два месяца. Из компьютерных колонок слышится женский голос: