Читать книгу "От испанки до COVID-19. Хроники нападений вирусов - Валерий Новоселов"

А вот анамнез И. В. Сталина, в котором я вижу малярию, ушиб с нагноением локтевого сустава в шестилетнем возрасте. Далее, в 1908 году, — возвратный тиф, в 1915 году — суставной ревматизм, в 1922 году — аппендэктомия (данные анамнезов на 24 марта 1923 года из санитарной карточки 152 и амбулаторной истории болезни 1925). Далее, на 1926 год, рост 171, вес 70, вижу старый неактивный туберкулез, очаг справа, в верхней доле легкого (67).

В обоих случаях в историях болезней руководителей революционной и постреволюционной России мы видим тиф. Император Николай II также переболел тифом в 1890 году.

Каждому русскому врачу известно, что сыпной тиф чаще всего поражал заключенных в тюрьмах, а также широко распространялся во время войн, и именно поэтому его часто называли тюремным или военным.

В телеграмме Революционного военного совета Восточного фронта губернским военным комиссариатам и губернским исполнительным комитетам Советов — Пермскому, Уфимскому, Екатеринбургскому, Челябинскому и Уральскому окружным военным комиссариатам от 28 ноября 1919 года читаем:

«Сообщаю для руководства и исполнения копию приказа войскам Востфронта 23 ноября № 936 двоеточие кавычки Ввиду разрастающейся эпидемии тифа Реввоенсовет приказывает войскам Востфронта и всем гражданским и военным учреждениям губерний Пермской УФИМСКОЙ Екатеринбургской Челябинской все дела и переписку касающуюся вопросов борьбы с эпидемией тифа исполнять ВНЕ ВСЯКОЙ ОЧЕРЕДИ запятая в бумагах и телеграммах ставить отметку кавычки по тифу кавычки передавая таковые телеграммы в порядке очереди после оперативных точка Ответственность за злоупотребление отметкой по тифу ложится на лиц подписавших телеграмму точка кавычки Командарвост Ольдерогге Член Реввоенсовета Позерн Начальник штаба В. Гарф точка № 22004 Начштавост В. Гарф Комиссар В. Свистунов Копия верна и препровождается в Пленбеж 28/XI-19 г. И. о. Управ. делами Губревкома Зверев» (68).

Материалы Тульского некрополя и, прежде всего, сохранившиеся метрические книги позволяют утверждать, что в 1918–1919 годах туляки умирали в основном от тифа. От него умирают и миряне, и духовенство, и заключенные. От тифа умирают и врачи. В начале 1919 года скончался тульский врач И. Р. Дрейер (Дреер) (1887–1919), о чем писала газета «Коммунар»: «4 января умер от сыпного тифа доктор Дрейер: молодой, энергичный, честный, отзывчивый, многообещающий врач. Мы, чрезвычайная санитарная комиссия, от граждан Тулы низко кланяемся праху этого доброго врача. …Короткой, но яркой была жизнь Ивана Дрейера. Он лечил бедняков бесплатно… Но в 1919 г… он умер от сыпного тифа…» (69). В 1919 году в Туле был зарегистрирован 22 431 случай сыпного тифа, а показатель заболеваемости составил 17 254 случая. В течение апреля 1919 года было зарегистрировано 4927 случаев сыпного тифа. И это только в городе (70).

Вот о чем рассказала в своих воспоминаниях работница Курского спиртзавода Карская, которая в годы гражданской войны работала санитаркой в Первой конной армии С. М. Буденного: «Вспоминаются отдельные эпизоды 1919 года: тиф, бараки. Раненых и больных красноармейцев привозят и привозят без конца. Не хватает ни белья, ни коек, ни медикаментов. Где-то близко под Рыльском бой — наступает Деникин. Обслуживающий персонал бараков в большинстве женщины. Работаем дружно, забывая о сменах, об отдыхе. У всех одна мысль: победить вошь, ибо она угрожает революции не менее, чем Деникин. Она всюду, на каждой кепке, ползет по халату, трещит под ногами. С ней трудно бороться, а надо: она ежеминутно вырывает бойцов из рядов сражающихся Красной армии. И мы работаем и днем, и ночью» (71).

Во многих городах России смертность врачей и обслуживающего персонала была в эти годы крайне высокой. Так, в Московской губернии смертность от тифа достигала 12 % (72).

«Город Ярославль, — говорится в докладе о санитарном состоянии губернии осенью 1919 г., — сверх всякой меры переполнен заразно больными красноармейцами; медицинский и обслуживающий персонал болеет и гибнет от эпидемии несравненно больше, чем в прошлом году. Заболеваемость свыше 50 % и необычно высокая смертность. Первые две недели декабря сего года в одном Ярославле от сыпного тифа умерло 4 врача. Заболеваемость обслуживающего персонала доходит до 80 %» (73).

В своих мемуарах баронесса М. Д. Врангель пишет, что водопроводные и канализационные трубы в Петрограде после революции полопались, температура как в частных квартирах, так и в большинстве учреждений была около нуля. Нечистоты и мусор выбрасывали куда попало: на лестницу, во двор, через форточку на улицу. Дворники были упразднены как буржуазный пережиток. Поэтому вши были повсюду: в вагонах, больницах, домах. Революционный Петроград не мог справиться с эпидемиями возвратного и сыпного тифа, испанки, дизентерии и холеры. В мемуарах баронессы больницы и эвакопункты представляют собой ужасающее зрелище: они забиты больными, в палатах и операционных мороз, врачи не могут делать процедуры, так как окоченевшими руками не в состоянии держать инструменты (68).

В октябре 1917 года при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов был создан медико-санитарный отдел, затем подобные подразделения появились при местных Советах. Одновременно действовали врачебные коллегии.

Время смены власти — это период многочисленных съездов, решение которых признавалось, как правило, только самими участниками этих съездов. 23 ноября 1917 года был разогнан съезд врачей Красного Креста в Минске, что осудил Союз медицинских советов. 7 декабря 1917 года состоялся II Депутатский съезд Всероссийского союза военных врачей армии и флота, где решался вопрос об отношениях с комиссарами. Комиссары имели максимально широкие полномочия: открывать и закрывать лечебные учреждения, увольнять персонал, расширять и созывать лечебные советы. На контроль комиссаров врачебное сообщество согласилось, но предполагалось бросать работу при вмешательстве в их дела. В 1918 году даже крайне поредевшее Пироговское общество было признано контрреволюционным.

В марте 1918 года был создан Совет врачебных коллегий — высший медицинский орган страны. В июне 1918 года Совет врачебных коллегий направил в Совет народных комиссаров докладную записку и проект декрета о создании Народного комиссариата здравоохранения (Наркомздрав) РСФСР. Структура была создана 11 июля 1918 года. Наркомом избран Н. А. Семашко.

Врачи тогда были на вес золота. С марта 1917 года Временное правительство сделало обязательной регистрацию медиков по прибытии в населенный пункт. Советская власть определила, что регистрацию нужно провести за неделю, а правительство А. В. Колчака урезало этот срок до пяти дней. 31 марта 1919 года В. И. Ленин подписал приказ (постановление Совета обороны) о немедленном выпуске студентов пятых курсов медицинских факультетов и их мобилизации в Красную армию, 14 апреля — приказ о мобилизации на военную службу всех женщин-врачей до 40 лет. 7 мая — постановление о немедленном привлечении к трибуналу за неисполнение боевого приказа всех врачей, кто не отправляется на фронт. 19 мая ВЧК дано право переосвидетельствовать весь медицинский персонал. 28 мая отменена отсрочка призыва для всех учащихся студентов. Действие не распространялось на будущих врачей на последних двух курсах, и был возможен индивидуальный подход.