Читать книгу "Охота на оборотня - Морвейн Ветер"

Что, если попытаться с ним поговорить?

Ну да, ну да… Кажется, только этим я занималась сегодня весь вечер. И не сказать, чтобы мне много удалось узнать.

Мысли о том, чтобы обратиться к Руслану, я теперь уже решительно отмела. Никакого отношения к моим внутренним семейным делам он не имел. Разве что спросить у него, правда ли существуют эти метки… Но он только посмеется надо мной, а я-то их видела сама.

Так и не доделав чай, я плеснула в пустую чашку холодной воды и залпом выпила до дна. А потом прошествовала в комнату, чтобы раздеться и опуститься в одиночестве на диван, где только что лежал Денис. Сон не шел. Мне все время чудилось, что он по-прежнему здесь. Но идти мириться я не хотела и не могла.

Глава 8 — 3

Мне снилось в ту ночь, как плясало пламя костра. Девичьи юбки плескались на ветру. Руки же девушек были сцеплены вместе — они вели хоровод.

Я одна стояла в тени. Никогда не любила такого веселья — и веселье обходило меня стороной.

Не могу определить, сколько мне было лет, но я чувствовала себя молодой. Стояла, разглядывая браслеты под своими белыми рукавами. Тяжелые подвески свисали на мои виски, не давая шевельнуть головой.

Я была одна — и оттого, что даже здесь, во сне, я остаюсь такой же одинокой, как наяву, сердце сжимала тоска.

Арфы и барабаны наполняли звоном теплый летний воздух. Ароматы трав, сгоравших в костре, пьянили не хуже вина.

Чарка с медом переходила из рук в руки, но никто не думал передавать ее мне.

Пляски подходили к концу, и откуда-то из людской толпы донесся печальный напев, резанувший по сердцу не хуже ножа.

Песенник вел сказ о мире за стенами наших городов — о мире, полном людей, куда не ступала волчья нога. Я знала, что все его слова ложь — люди не несут зла для нас. Люди живут среди нас. Я никогда не боялась людей и не верила, что те пойдут однажды на наш народ войной.

Но песня полнилась грустью, и грусть эта вторила моей собственной тоске.

— Почему ты одна? — голос прозвучал так близко, что я вздрогнула и отпрянула прочь.

У мужчины, выросшего из ниоткуда передо мной, были серые глаза. Спокойные, как осеннее небо. Слабо мерцавшие в свете костра серебром.

— Я не люблю, когда чужие руки касаются меня.

— Врешь, — мужчина поймал мою ладонь и поднес к лицу, касаясь губами.

Я вздрогнула. Поцелуй обжигал. И сам мужчина вызывал странное чувство родства, как будто я была предназначена для него, а он — для меня.

— Ты ждешь меня, — в унисон моим мыслям произнес он. И я, сама того не ожидая, выдохнула:

— Да…

Печальные звуки песни стихли, и снова загремели барабаны. Он потянул меня на себя, вовлекая в безумный танец. Огни мелькали теперь со всех сторон, но я не замечала вокруг себя ничего, кроме жара его рук и блеска его глаз, смотревших на меня. Страха не было. Я знала, что он прав. Все это время я ждала только его. Все это время мне нужен был только он, и если могла у меня когда-нибудь быть семья — этой семьей тоже был один он.

Глава 9

Наутро я, разумеется, не выдержала — едва в окнах забрезжил рассвет, ненадолго окунулась в душ, погладила загадочную символику, образовавшуюся на попе, и, натянув поверх нее узкие джинсы, стала выбираться на лестничную клетку.

Дверь моей квартиры тут же столкнулась с другой — открывшейся дверью соседней квартиры.

— Ой… — только и сказала я.

— Выходи, — послышалось из-за двух слоев дверей.

— Да я, собственно, и не собиралась никуда…

За дверью поскреблись, Денис захлопнул свою дверь и, прежде чем я успела то же самое сделать со своей, перехватил ее за внешнюю ручку.

— Диана, ты ничего не хочешь мне объяснить?

Я смотрела куда угодно, только не на него.

— А ты хочешь что-нибудь объяснить мне? — спросила я наконец.

— Пойдем, пройдемся. Вдоль реки.

Я кивнула и, подхватив куртку с обувницы, вынырнула за дверь.

Мы спустились вниз в молчании и в молчании направились к берегу, ходу до которого было несколько минут.

Я выбрала эту квартиру именно потому, что под боком находилась река — но на деле была здесь, у воды, всего пару раз. Постоянно было не до того. Постоянно казалось — «как-нибудь потом».

И сейчас я, пожалуй, была рада, что это «потом» наступило именно тогда, когда в мою жизнь вошел Денис. Все, окружавшее нас — солнечный свет, покрывавшаяся ржавчиной листва, лай собаки на соседней аллее и голоса детей, доносившиеся из- за деревьев — все казалось новым и настоящим, каким я не видела эти улицы и этих людей никогда.

— Денис, что ты делаешь со мной? — спросила я, не до конца осознавая, что говорю вслух.

— Я думаю, ты знаешь это и сама.

Денис остановился и посмотрел на меня. Он стоял, убрав руки в карманы, уверенный и надежный, как скала. Знать бы еще, что вся эта надежность — для меня.

Я отвернулась, делая вид, что очень увлечена разглядыванием воды.

— Мне кажется, ты не доверяешь мне, — сказал он, пристраиваясь рядом со мной.

— Нет, не доверяю, — я качнула головой

— Что я сделал не так?

Я помолчала, а потом повернула голову и вгляделась в его сизо-дымчатые глаза.

— А что ты сделал, чтобы я могла довериться тебе? Ты ничего не говоришь о себе.

— Ты тоже все время отвечаешь вопросом на вопрос.

— У меня есть причины, — возразила я.

— Ты не привыкла впускать посторонних в свою жизнь.

— Наверное… да.

— Почему ты не допускаешь, что и я такой?

Я молчала, понимая, что Денис, по большому счету, прав. Я ничего не могла требовать от него. Тем более не могла требовать того, что не готова была дать сама.

— Кто-то должен сделать первый шаг, — возразила я.

— И я мужчина — поэтому ты считаешь, что инициатива за мной. Он. Но… видишь ли, в моем случае сделать это будет довольно тяжело.

Я подняла бровь.

— Тебе, наверное, трудно понять…, но ты вряд ли поверишь тому, что я расскажу.

— О, это я понимаю как раз очень хорошо! — из моего горла вырвался нервный смешок. Я несколько секунд вглядывалась в его глаза, силясь отыскать там ложь, а потом отвернулась и снова сосредоточила взгляд на воде. — У тебя бывает такое чувство, — после долгой паузы спросила я, — что никто не знает тебя по- настоящему? И что ты не можешь открыться никому, даже тому, кого хочешь видеть рядом с тобой.

— Бывает, — Денис вздохнул, — например, сейчас.