Читать книгу "Таматарха. На службе у Изгоя - Роман Злотников"

А еще этот день от череды прочих отличает какое-то гнетущее, давящее ощущение.

Ожидание беды.

И хотя сам я пытаюсь мысленно гнать от себя это чувство, стараясь думать о том, что вызвано оно лишь непогодой, тревога не уходит, а лишь усиливается. Сосредоточенные взгляды десятника, бросаемые по сторонам, смолкшие разговоры, нервозность начавших вдруг брыкаться лошадей… Все это откровенно пугает.

И все же половину дневного перехода мы осилили без происшествий. Голод и банальное желание спать если не вытеснили тревогу, то хотя бы чуть-чуть подвинули ее. Да и до Новгорода осталось всего полтора перехода! Это как-никак вселяет определенную надежду. Если раньше мы старались обойти мелкие поселения вожан, не желая искушать людей слабой охраной оброка, то сегодня Георгий впервые высказался о возможности заночевать в деревне – в тепле да под нормальными крышами. Гриди встретили решение командира немым одобрением. Наконец небо стало проясняться, пару раз даже мелькнуло солнце – пусть и затянутое серой дымкой, но все же…

– Ну что, может, подкрепимся, десятник? Не заждались ли нас, часом, ломти хлеба?!

Русич повернул ко мне голову, уголки его губ тронула легкая улыбка… И в тот же миг лицо его посерело, а зрачки расшились, то ли от страха, то ли от ярости. Сердце больно кольнуло от предчувствия неминуемой беды, я посмотрел вперед, вслед за взглядом дружинника. Посмотрел на конец теряющейся в бору дороги, где из смыкающейся над головой чащи вылетел единственный скакун без седока, скакун одного из наших разведчиков… И тут же по ушам ударил яростный рев десятков разбойничьих глоток.

– Кругом…

Я едва успел произнести это слово, а десятник уже вскочил – то ли с ходу понял идею, то ли сам держал ее в голове на случай нападения.

– Еремей! Заворачивай!!! Телеги кругом ставим!!!

Сегодня молодой дружинник следует головным дозорным. Заслышав крик десятника, он тут же повернул коня и, подскочив к первой подводе, схватил жеребца под уздцы, помогая правящему ее развернуть. Остальные последовали их примеру, поспешил и я, понукая криком своего тяжеловоза и одновременно натягивая левый повод, заворачивая его на относительно свободной опушке.

– Быстрее!!! – яростно закричал Георгий, видя, как высыпали из чащи десятка четыре лихих людей.

Бездоспешные, с одними лишь топорами, сулицами да грубо сбитыми щитами в руках, они опасны своей многочисленностью и свирепостью. Еще бы, ведь их в три раза больше… За спинами основной массы разбойников кое-как встало с десяток лучников, уже наложивших стрелы на тетивы.

– Щиты!

Я успел вскинуть свой, половиной прикрыв десятника, половиной себя. И тут же в дерево что-то жестко вонзилось, еще одна стрела застряла в борту телеги. А вот сзади раздался истошный лошадиный визг, на моих глазах кобыла с пробитой шеей завалилась набок, погребая под собой дружинника из замыкающего разъезда. Послышался отчаянный крик боли.

– Твари! – ругнулся я.

Русич лишь зло оскалился, одновременно выкрикнув:

– Бей!

С нашей стороны в воздух взвились всего четыре стрелы, выпущенные с телег свободными стрелками. Но ударили они и сильнее, и точнее, разом свалив трех вражеских лучников. Одного, правда, подняли на руки и потащили к чаще – у него оказалось пробито плечо, – но за деревья отступили и остальные стрелки. Еще двое остались лежать на земле, получив ранения в грудь и в живот.

– Телеги скрепляй! Оброк наземь!!!

Десятник поспешил выпрягать жеребца, я же лихорадочно сбрасываю ногами чем-то звенящие мешки внутрь круга телег. Летят вниз и тюки со шкурами, и еще какая-то рухлядь. Пальцы правой руки нервно дрожат на древке сулицы. Нет, тело Андерса все помнит, оно готово к схватке и даже напрягается, словно желая уже послать дротик в набегающих врагов. Вот только это Андерс – а Андрею Карцову сегодня предстоит впервые убить человека. Или, быть может, самому пасть под топорами разбойников…

– Сулицы!

Георгий, опытный десятник, точно определил момент для нашего броска – и подготовленные гриди, к тому же стоящие на телегах, успели метнуть дротики буквально за секунду до атаки разбойников. Не меньше десятка сулиц ударили по врагам, насквозь прошивая ничем не защищенные тела.

Я также метнул дротик, успел совершить и второй бросок – тренированное тело викинга справилось без моего участия, я будто наблюдал за происходящим со стороны… Вот пальцы привычно смыкаются на древке, вот напрягается тело, сжимаясь словно пружина, вот его вес переносится на левую ногу, и одновременно резко выпрямляется правая рука, с силой отправляя смертельный снаряд в рослого, заросшего рыжей бородой разбойника… От вонзившегося в его живот дротика тот сложился пополам.

И тут же тяжелый удар сотряс мой щит: копейное навершие вражеской сулицы пробило дерево, резанув по кольчуге и чудом не прошив руку. Схватив топор, я с силой рубанул по древку, с хрустом ломая его, – а в следующий миг на телегу запрыгнул первый разбойник. Рефлекторно шагнув навстречу и резко выбросив левую руку вперед, я сбросил его жестким ударом щит в щит.

Одновременно правый бок пронзило острой болью: орудуя дротиком в ближнем бою, очередной противник ударил снизу, с открывшейся стороны. Копейное навершие легко пробило кольчугу и вошло в плоть под нижним ребром. Взревев от боли и схватив левой рукой за древко, я рывком дернул разбойника на себя – двойное крепление щита мне это позволило. В следующую секунду на голову врага обрушился топор, прорубив череп, а еще через мгновение мощный рывок вцепившихся в щит рук свалил меня с телеги, спасая от рвотного спазма.

– Варяг!

– Андрей!!! – вскричали сзади свои.

Тяжело приложившись о землю спиной, я все же успел подставить щит под рубящий удар вражеского топора. Рывком подтянув ноги и оперевшись на руку, я чуть приподнялся, приняв на защиту еще два тяжелых удара.

– Держись!

Гриди, колющие с телеги длинными мечами, прикрыли меня сбоку, но противник уже вцепился в щит, дернув на себя и открывая для очередного удара. Подавшись следом за рывком, я сумел встать и, выхватив нож, ударил снизу, из-под защиты. Хватка разбойника ослабла. Воспользовавшись моментом, я отпрыгнул назад.

– Поднимайся!!!

– Не могу, в спину ударят!

– Давай, Андрей, прикроем!

Заслышав над головой голос Георгия, я все же решился. Закинув на шею длинный ремень крепления, я схватился за телегу и резко подтянулся, перекидывая тело через борт. В повисший на ремне щит дважды вонзилось что-то легкое, по всему видать стрелы, но смертельного удара сулицы в спину не последовало. Одновременно спустил тетиву держащийся позади дружинник – и, судя по раздавшемуся крику боли, не промахнулся!

Глубоко и часто дыша, я свалился под ноги гридей, укрывшись за бортом подводы. Между тем десятник, яростно оскалившись, продолжает колоть мечом, щит его держится на левой руке, и лицо Георгия побелело от боли – вряд ли предплечье полностью срослось.