Читать книгу "Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс"

Я снова обратилась к инструкциям Марты и прочла: «Кончики крылышек заправьте под тушку».

Это оказалось самой трудной частью процесса: я, оказывается, такая слабачка, что и с дохлой индейкой не могу справиться! Но остаток дня прошел… ну… можно сказать, безупречно.

Пришли мои родители, и наш пастор Брайан с женой Кэрри и двумя их девочками, Эйвери и Эди. Кэрри принесла тыквенный пирог и банановый пудинг, так что ставить на стол моего израненного мученика не пришлось. Я все успела, стол выглядел прекрасно, индейка была нежной и сочной, и мы очень славно провели время.

Все прошло настолько без сучка, без задоринки, что мне даже стало не по себе.

Когда все хорошо – о чем писать?

Или, быть может, само понятие «безупречно» для меня приобрело другой смысл. Где-то между куриным супом и израненным пирогом я примирилась с Богом кастрюль и сковородок: не потому, что Бог хотел встретить меня на кухне, но потому, что хотел встречаться со мной во всех вещах, больших и малых. Знать, что Бог обитает в любых наших повседневных занятиях, и самых славных, и самых мелких и ничтожных на вид, и в то же время безмерно их все превосходит – быть может, этого достаточно для нас, верующих женщин, чтобы прекратить бесконечные и бессмысленные споры и нападки друг на друга?

Мама и Кэрри помогли мне помыть посуду. Брайан вызвался вынести останки индейки. А потом Эйвери и Эди вместе с папой и Дэном забавлялись с «Guitar Hero» – учились играть на гитаре «Жизнь на самом краю».

А потом – когда вся компания ушла, и тарелки были вымыты, и мусор вынесен, и в доме воцарилась тишина, – я налила вина и молча подняла бокал за Марию, Марфу и себя.

Фамарь, ловкачка

Она правее меня…

Быт 38:26

Выйдя замуж, Фамарь попала в неприятную семью.

Ее свекор Иуда, сын Иакова и Лии, в молодости продал в рабство собственного брата. У Иуды было трое сыновей, Ир, Онан и Шела, и отец Фамари выдал ее за старшего, Ира.

Однако Ир был столь порочен в глазах Бога, что Бог умертвил его, оставив Фамарь вдовой. Согласно библейскому закону о левирате, если мужчина умирал, не оставив детей, его вдова становилась женой его брата, и первый сын, рожденный от этого союза, считался наследником умершего. Поэтому Иуда отдал Фамарь своему второму сыну Онану. Но после смерти Ира Онан должен был унаследовать двойную долю отцовского состояния – и вовсе не хотел отдавать половину этих богатств какому-то ребенку, пока еще даже не появившемуся на свет. Так что он «изливал семя на землю» (Быт 38:9), и этот акт неповиновения так рассердил Бога, что Он поразил смертью и Онана.

Испуганный тем, что уже двое его сыновей умерли вскоре после женитьбы на Фамари, Иуда решил откладывать ее брак с третьим сыном, Шелой, до бесконечности.

«Живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастет Шела, сын мой», – сказал он Фамари (ст. 11); однако на деле вовсе не собирался подпускать ее к единственному выжившему сыну.

Остаться бездетной вдовой означало для женщины в Израиле социальную и экономическую катастрофу. Фамарь не была девственницей, а значит, не имела ценности для своего отца – ее нельзя было выгодно продать жениху. Без мужа и без сына для нее не было места и в клане Иуды. В патриархальной культуре, где статус женщины зависел от ее функциональных отношений с мужчинами, женщина в положении Фамари оставалась у разбитого корыта: без семьи, без ценности, без будущего.

Шли годы, а Иуда отказывался восстановить законное место Фамари в семье; и тогда она пошла на хитрость.

Она знала, что жена Иуды недавно умерла и что он планирует идти с друзьями в Фамну стричь скот. Фамарь сняла с себя вдовьи одежды, закрыла себе лицо, как блудница, и села у ворот города Енаима: она знала, что там будет проходить Иуда по дороге в Фамну.

Придя в Енаим, Иуда увидел Фамарь, но не узнал ее – решил, что она обычная проститутка из тех, что продают свое «добро» на улице, и бесстыдно подошел к ней.

– Что ты дашь мне, если войдешь ко мне? – спросила она, играя свою роль.

– Я пришлю тебе козленка из стада, – ответила Иуда.

– Дашь ли ты мне залог, пока пришлешь?

– Какой дать тебе залог? – спросил он.

– Печать твою, и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей, – ответила Фамарь (ст. 16–18).

Иуда отдал ей личную печать, перевязь, на которой она висела, и трость: все это были «опознавательные знаки» и символы его власти. Затем он «возлег с ней», как выражается в таких случаях Библия, но так и не понял, что случайная любовница – не кто иной, как его невестка.

После этого свидания Фамарь ускользнула и снова облачилась во вдовью одежду. Иуда послал в Енаим друга, чтобы тот обменял козленка на его залог, однако друг не нашел там никакой блудницы. Он стал расспрашивать местных – ему сказали, что блудниц у ворот Енаима никогда и не было.

Смущенный тем, что какая-то блудница его одурачила, Иуда сказал другу: «Пусть она возьмет себе, чтобы только не стали над нами смеяться» (Быт 38:23).

Три месяца спустя у Фамари начал расти живот. Соседи решили, что она «впала в блуд», и уведомили об этом Иуду. Тут этот человек, выгнавший ее из своего дома, вдруг вспомнил, что Фамарь – член его семьи, что он имеет над ней власть, и распорядился: «Выведите ее, и пусть она будет сожжена!» (ст. 24). По патриархальным законам того времени он имел полное право совершить такую казнь. Но Фамарь была к этому готова. Она послала Иуде его залог со словами: «Я беременна от того, чьи эти вещи. Узнавай, чья это печать, и перевязь, и трость» (ст. 25).

Иуда смутился и устыдился. «Она правее меня, – сказал он, – ибо я не дал ее Шеле, сыну моему» (ст. 26).

Автор Книги Бытия отмечает, что после этого Иуда и Фамарь, соблюдая иудейский закон, не спали друг с другом. Фамарь родила близнецов, и младший из них стал предком царя Давида.

Фамарь открывает собой пеструю череду отважных, умных и ловких израильтянок, которые, используя свой ум и сексуальность, различными манипуляциями ставили патриархальные порядки себе на службу, выживали сами и изменяли ход истории Израиля. В сущности, Фамарь – редкое исключение: одна из четырех библейских женщин, упомянутых в родословии Иисуса. Три остальные – Вирсавия (любовница царя), Руфь (чужестранка) и Раав (блудница).

Похоже, Бог совсем не против женской хитрости!

Декабрь: послушание

Мой муж, мой господин

Без мужчины не должна она ничего ни начинать, ни заканчивать: где он, там и она должна быть. Пусть склоняется перед ним, как перед своим господином, которого должна бояться, оказывать ему послушание и повиновение.

Мартин Лютер

Задачи на месяц: