Читать книгу "Цена соли - Патриция Хайсмит"

– Да, – сказала она. – Хотите колы?

Гудение холодильника теперь стало слышнее. Во всём доме царила тишина, которую нарушали только они. Терез не хотела пить холодное, но она взяла бутылку и спустилась с ней вслед за Кэрол через кухню в сад позади дома, тот самый, который прежде видела из окна. За фонтаном обнаружилось большое количество растений с метр ростом и укутанных в джутовые мешки. Они стояли там, как отряд, подумала Терез, только непонятно кого. Кэрол затянула потуже ослабленную ветром бечёвку. Её склонённая фигура в тяжёлой шерстяной юбке и синей кофте казалась монолитной и сильной, так же как и лицо, но совсем иначе выглядели изящные щиколотки. Кэрол, казалось, забыла о ней на несколько минут – она медленно бродила, твёрдо ступая ногами в мокасинах, словно в стылом, отцветшем саду наконец почувствовала себя уютно. Без пальто было жутко холодно, но поскольку Кэрол, похоже, и этого не замечала, Терез пыталась ей подражать.

– Чем бы вы хотели заняться? – спросила Кэрол. – Погулять? Послушать музыку?

– Мне и так очень хорошо, – ответила Терез.

Она чувствовала, что Кэрол чем-то озабочена и всё же жалеет, что пригласила её к себе. Они направились обратно к двери в конце садовой дорожки.

– И как вам ваша работа? – спросила Кэрол уже в кухне, всё ещё с этим своим отстранённым видом. Она смотрела внутрь большого холодильника. Потом извлекла оттуда две накрытые вощёной бумагой тарелки. – Я бы не отказалась пообедать. А вы?

Терез хотела рассказать ей о работе в театре «Чёрный кот». Это было бы уже что-то, подумала она, – то единственно важное, что она могла бы о себе рассказать. Но сейчас было не время. Сейчас она ответила медленно, стараясь говорить так же отстранённо, как Кэрол, хотя застенчивость в голосе перекрывала всё, и она это слышала:

– Познавательная, пожалуй. Учусь быть воровкой, лгуньей и поэтом одновременно.

Терез откинулась на спинку стула, так, чтобы её голова оказалась в тёплом квадрате солнечного света. И любить, хотела сказать она. Она никого не любила до Кэрол, даже сестру Алисию.

Кэрол посмотрела на неё.

– Как становятся поэтом?

– Чувствуя всякие вещи – слишком много чувствуя, я полагаю, – добросовестно ответила Терез.

– А воровкой? – Кэрол слизнула что-то с большого пальца и нахмурилась. – Не хотите карамельного пудинга?

– Нет, спасибо. Я пока ещё не воровала, но уверена, что там это легко. Кругом сумки, и можно просто взять себе что-то. Крадут мясо, которое ты покупаешь на ужин. – Терез рассмеялась. С Кэрол можно над этим смеяться. С Кэрол можно смеяться над чем угодно.

Они нарезали ломтиками холодную курицу, клюквенное пюре, зелёные оливки и хрустящие стебли белого сельдерея. Но Кэрол оставила свой обед и вышла в гостиную. Она вернулась с бокалом виски и добавила в него воды из-под крана. Терез наблюдала. Потом был долгий миг, когда они смотрели друг на друга – Кэрол, стоя в дверях, а Терез за столом, обернувшись и глядя через плечо, не притрагиваясь к еде.

Кэрол тихо спросила:

– Со многими по ту сторону прилавка вы так вот знакомитесь? Разве не следует проявлять осторожность, выбирая, с кем заговариваешь?

– О да. – Терез улыбнулась.

– Или идёшь на обед. – В глазах у Кэрол вспыхнула искра. – Так можно наткнуться и на похитителя.

Она поболтала напиток в бокале без льда, потом выпила его весь, бряцая тонкими серебряными браслетами на своём запястье о стекло.

– Так всё же, со многими людьми вы таким образом знакомитесь?

– Нет, – ответила Терез.

– Не со многими? Всего с тремя-четырьмя?

– Как вы? – Терез встретила её взгляд, не отводя глаз.

И Кэрол посмотрела на неё пристально, будто ей непременно нужно было услышать ещё слово, ещё фразу от Терез. Но потом она поставила бокал на плиту и отвернулась.

– Вы играете на фортепиано?

– Немного.

– Пойдёмте, сыграйте что-нибудь.

И когда Терез стала отказываться, она произнесла не терпящим возражений тоном:

– О, мне всё равно, как вы играете. Просто сыграйте что-нибудь.

Она стала играть Скарлатти, то, что когда-то выучила в Доме. Кэрол сидела в кресле с другой стороны комнаты и слушала, расслабленно и неподвижно, даже не прикасаясь к виски с водой во вновь наполненном бокале. Терез играла сонату до мажор, небыструю и довольно простую, полную ломаных октав, но музыка вдруг показалась ей безжизненной, а потом, в части с трелями, претенциозной, и Терез остановилась. Внезапно всего этого оказалось через край – её руки на клавиатуре, которой, она знала, касались руки Кэрол; Кэрол, наблюдающая за ней из-под полуприкрытых век; весь дом Кэрол вокруг неё и музыка, заставившая её забыть себя, сделавшая её беззащитной. С судорожным вздохом она уронила руки на колени.

– Устали? – спокойно спросила Кэрол.

Терез показалось, что она имеет в виду не данный момент, а вообще.

– Да.

Кэрол подошла сзади и положила руки ей на плечи. Терез мысленно, в памяти, увидела её руки – гибкие и сильные, с проступающими тонкими сухожилиями, сжимающие её плечи. Целую вечность, кажется, они двигались к её шее и под подбородок, вечность смятения настолько сильного, что оно стёрло блаженство в миг, когда Кэрол запрокинула ей голову и легонько поцеловала в кромку волос. Терез совсем не почувствовала поцелуя.

– Пойдём со мной, – сказала Кэрол.

Терез снова пошла с ней наверх. Она одолевала ступеньки с усилием, держась за перила, и это неожиданно напомнило ей о миссис Робичек.

– Думаю, тебе не помешает вздремнуть, – сказала Кэрол, откидывая хлопковое покрывало с цветочным узором и одеяло под ним.

– Спасибо, я вообще-то не…

– Скидывай туфли, – сказала Кэрол мягким, но располагающим к послушанию тоном.

Терез посмотрела на кровать. Она почти не спала прошлой ночью.

– Вряд ли я усну, но если усну…

– Я разбужу тебя через полчаса.

Кэрол укрыла её одеялом, когда она легла. Кэрол присела на краешек кровати.

– Сколько тебе лет, Терез?

Терез подняла на неё глаза, сейчас не в силах стерпеть её взгляд и тем не менее терпя его, и ей было всё равно, умрёт ли она в этот самый миг, задушит ли Кэрол её, бессильно распростёртую и незащищённую в её постели, незваную гостью.

– Девятнадцать. – Это прозвучало такой большой цифрой. Больше, чем девяносто один.

Кэрол нахмурила брови, но при этом чуть улыбнулась.

Она, судя по всему, задумалась о чём-то так глубоко, что мысль повисла в воздухе между ними, хоть дотронься. Затем она просунула руки под плечи Терез и склонилась к её шее, и Терез почувствовала, как напряжение уходит из тела Кэрол со вздохом, и шее стало жарко, и повеяло духами от её волос.