Читать книгу "Механическая птица - Себастьян де Кастелл"

— Не нравится мне эта зверушка. Из-за нее мне не везет.

— Зато мне везет, неудачник! — весело сказал Рейчис.

Он прыгнул на стол и принялся одну за другой перекладывать монеты с подноса, куда клали ставки, в кучку рядом с Фериус. Управившись с этим, белкокот посмотрел на меня.

— Ты в курсе, что испортил нам все удовольствие?

— Эй, малыш, как дела? Все в порядке? — спросила Фериус, в свою очередь глянув на меня. — Ты как будто малость не в духе.

Не в духе? Кожа Фериус была такой бледной, что, закрой она глаза, ее можно было бы принять за труп. Не знаю, сколько времени аргоси просидела за картами, но, судя по всем этим разнокалиберным монеткам на столе, едва ли она долго отдыхала. Фериус снова подняла свою кружку с пойлом, и я увидел, как дрожит ее рука. Это стало последней каплей.

— Я не в своей тарелке?! На себя посмотри! Ты ж едва можешь усидеть на стуле. Ты чуть не умерла, Фериус! Я потерялся в Тенях, а ты истекала кровью, и я ничего не мог поделать. Ничего! Ты не понимаешь, да?

Партнеры Фериус смотрели на меня. Некоторые игроки за другими столами — тоже. Видимо, я орал слишком громко. Фериус перехватила несколько сочувствующих взглядов и небрежно отмахнулась.

— Все ведь кончилось счастливо, Келлен. А теперь поди, сядь вон на тот диванчик и дождись какую-нибудь прекрасную жрицу любви. Она поможет тебе расслабиться.

— Жрица любви? — переспросила Нифения.

— Женщина легкого поведения, — объяснил я, хотя знал, что это разозлит Фериус. Она видела какую-то разницу между этими двумя профессиями. От меня разница ускользала.

— Сразу видно: юноша никогда не проводил ночь с настоящей жрицей любви, — бросила Фериус. Со всех сторон послышались смешки. Я почувствовал, как ногти впиваются в ладони. Нифения попыталась оттащить меня назад, но я сбросил ее руку.

— Ты все готова превратить в шутку, да? Самовлюбленная, эгоистичная идио…

Я понял, что зашел слишком далеко, даже не успев увидеть лица окружающих меня людей. И никто из них не знал, что Фериус то и дело спасала мне жизнь. Я же ничего не сделал, когда она умирала…

Фериус отшвырнула карты.

— Нет, Келлен, я думаю, ты прав. Это не шутка.

Она кинула пару монет берабеску, тасовавшему колоду.

— Сыграйте несколько раундов без меня, Хедрисс. Надо немного размять ноги.

Она поднялась из-за стола и направилась к выходу из пещеры.

— Пошли, малыш. Поговорим.

Следом за Фериус я вышел наружу, стараясь сохранять невозмутимый вид. Но на самом деле чувствовал себя нашкодившим щенком, ожидающим трепки.

Солнце начинало клониться к западу. На востоке темнеющие облака висели над грядой холмов, которые на картах означали границу Гитабрии. Мы явно были далеко за пределами пустыни. Неподалеку от трактира виднелся живописный ручей с перекинутым через него небольшим деревянным мостиком. Ручей убегал в лес — под своды серебристых деревьев, покрытых нежными оранжево-розовыми цветами.

— Красиво, верно? — спросила Фериус.

По сравнению с теми местами, где мы побывали за последние несколько месяцев?..

Казалось, я видел перед собой одну из тех дивных мирных картин, что украшали стены святилищ лорд-магов.

— Думаю, тут очень мило.

Фериус ухмыльнулась и сунула руку в карман — разумеется, за своей курительной соломинкой. Впрочем, так и не вытащила ее.

— Бывают места… и моменты, которые пьянят, как летнее вино, малыш. Но ты не почувствуешь их вкус, если отравлен страхом и гневом.

— Но ведь…

Она перебила меня:

— Ты все твердишь, что я едва не умерла, Келлен. Так не умерла же! Радуйся же этому, вместо того чтобы думать о плохом. Хватит оглядываться на вчерашний день. Это лишь помешает тебе вкушать сегодняшний.

Фериус была в чем-то права, разумеется, и мне отчаянно хотелось принять ее образ мыслей. Но я не мог.

— Я думаю только о том, что ты почти умерла…

Вместе с последним словом из моего горла вырвались рыдания. Это было унизительно. Всякий раз, когда на нас нападают, я потом плачу. Вот и сейчас… Выходя из трактира, я пообещал себе: что бы ни сказала Фериус, я не стану хныкать, словно потерявшийся ребенок. Как и многие другие обещания, это я тоже нарушил.

— И я виноват, Фериус. Я всегда виноват! Ты истекала кровью, а я не мог помочь из-за дурацкой Черной Тени. Если бы мы были там только вдвоем, ты бы…

Я осекся. Потому что Фериус сделала нечто необычное.

Обняла меня.

Ощущение было очень странным. Непривычным и неестественным. Для меня. Хотя кто-то другой, наверное, принял бы это как должное. Но в моем народе не принято выражать чувства таким образом. Я попытался оттолкнуть Фериус, но она лишь крепче прижала меня к себе и не отпустила.

— Вот видишь. Это-то меня и восхищает в тебе, малыш.

— То, что я постоянно чего-то боюсь?

— То, что ты не боишься ничего. Кроме одной-единственной вещи — потерять своих друзей.

Глава 14

ИГРА

Мы вернулись в пещеру под трактиром, и Фериус снова уселась за карточный стол. Рейчис время от времени клянчил у нее карты, а Нифения и Айшек наблюдали за игрой. Временами гиена рявкала или повизгивала; для меня эти звуки ничего не значили, но Рейчис тут же принимался многословно объяснять правила. Белкокот уже считал себя экспертом в тактике и стратегии карточных игр.

Путешественники приходили и уходили. Некоторые носили одежду, привычную мне, другие — совершенно незнакомую. Большинство гостей выпивали или играли в азартные игры. Некоторые маленькими группками собирались в темных углах и тихо переговаривались между собой. Отдельные люди стояли в одиночестве и явно кого-то ждали, а дождавшись — радостно бросались в объятия друзей.

Ближе к ночи пришли трое музыкантов, они играли на инструментах, каких я никогда не видел прежде, и пели незнакомые мне песни. Несколько человек встали и пошли танцевать — в парах или тройках. Другие же предпочитали отдыхать на диванчиках у дальней стены пещеры, куда не достигал свет фонарей и звуки музыки.

В зале появились юноши и девушки — слишком хорошо одетые и ухоженные, чтобы быть путешественниками. Они подходили к диванчикам и вели с гостями тихие беседы. Некоторые пары после этого удалялись рука об руку.

Парень с золотисто-каштановыми волосами до плеч приблизился к Нифении. Он прошептал ей что-то на ухо, и она рассмеялась. Через минуту они уже танцевали вместе.

— Тебя что-то беспокоит, малыш? — спросила Фериус.