Читать книгу "Кошка Баскервиллей - Марина Серова"

У рыжеволосого парня я заказала крепкий американо.

Кофе принесли через несколько минут, я сделала глоток и поразилась вкусу. Это было не просто вкусно, а божественно вкусно.

Я кофеманка со стажем, пробовала крепкий напиток в различных кафейнях не только Тарасова, Москвы, но и за границей, давно не пила такой вкуснотищи. Я с удивлением уставилась на официанта.

Молодой парень подмигнул мне многозначительно.

Настроение улучшилось. Если у них такой кофе, то стоит попробовать что-нибудь из меню.

Я поинтересовалась у официанта, что у них стоит съесть вкусненького.

Рыжеволосый парень, почесав макушку, сказал, что у них все очень вкусно. А чтобы было очень-очень вкусно, то посоветовал мясной пирог.

Я согласилась и заказала пару кусочков.

Я не знаю, кто в этой скромной закусочной повар, и не знаю, почему его до сих пор не сманили в московский «Метрополь», но мясной пирог я проглотила за пару секунд.

Вкуснятина просто таяла во рту, нежная начинка была действительно из мяса, а не каких-то субпродуктов.

Размышляя, заказать еще или поберечь свою талию, я даже не сразу заметила, как ко мне подсела секретарша директора Дома ребенка.

— Ага, уже попробовали стряпню бабы Глаши, она сама здесь хозяйка и повар одновременно. Сюда со всего города едут. Кто раз попробовал ее фирменный пирог, потом отсюда силком не оттащишь.

Девица кивнула рыжеволосому официанту, заказала «как обычно» и протянула мне руку:

— Оля. Ольга Мещерская.

— Таня. Татьяна Иванова, — представилась я.

— Да, я знаю. Я слышала все. Юлька иногда забывает трубку коммуникатора нормально положить, и мне все слышно. Юлька Колчина эта — еще та злыдня, от нее информацию не получишь, — понизив голос сообщила мне Ольга.

— Да я уже заметила. А от кого получишь информацию? — тоже шепотом спросила я.

— Да, есть источники, — тихо ответила Мещерская.

Тут принесли порцию пирога, и Ольга накинулась на еду.

Фигура ее была далека от совершенства, и не нужно было быть детективом, чтобы понять, откуда взялись лишние килограммы. Я вспомнила, как она даже на рабочем месте лакомилась пирожками, скорее всего, тоже от бабы Глаши.

Вспомнив вкуснющую выпечку, я со вздохом заказала еще кусок пирога. Невозможно было смотреть на уплетающую за обе щеки Мещерскую. Да, ничто человеческое частным детективам не чуждо.

Жуя уже третий пирожок, Ольга сообщила мне:

— Мне в принципе все равно, журналистка ты или частный детектив и с какими целями тебе нужна информация про Таисию. Я помочь могу, но не просто так.

— А как?

— Ну, взяток мы не берем. Только вот я вчера увидела в магазине такие хорошенькие сапожки, и мне на них ровно пять тысяч рублей не хватает. Вот такие клевые сапожки. Если бы кто-нибудь помог мне на них заработать. А то Колчина зарплату не повышает, работы много, а денег мало, — Мещерская с интересом уставилась на меня.

Я достала из кошелька красную бумажку, но отдавать Ольге ее не спешила.

— Я готова помочь тебе подзаработать, но информация о Таисии должна быть стоящая. Стоящая твоих сапог.

У меня в кошельке всегда имеется определенная сумма для различного вида информаторов. Хорошая информация всегда стоит хороших денег.

Глаза секретарши загорелись алчным огнем, рука непроизвольно потянулась к купюре.

— Стоящая-стоящая, не сомневайся. Я Тайку отлично знала, мы с ней в одном классе учились.

Я с изумлением уставилась на Мещерскую.

Кто бы мог подумать. Красавица Дятлова и полная, с испитым лицом и убитыми перекисью волосами Мещерская — одноклассницы?

— Чего уставилась? — обиженно протянула Ольга. — Да, я тоже детдомовка. Меня потому на работу и взяли в интернат. В одном классе мы учились. И Юлька Колчина, кстати, тоже. Это сейчас она так взлетела — директором стала всего три месяца назад. А все потому, что удачно замуж вышла, влиятельного мужика себе нашла из министерства.

Да, просто день удивлений. Юлия Константиновна Колчина тоже одноклассница милой парочки Ольги и Таисии.

— Хорошо, рассказывай все. Если информация стоящая, то новые сапоги ты себе купишь, — согласилась я.

— Отлично. Слушай сюда. Юлька Колчина всегда в школе башковитой была, у нее все списывали. А потом закончила педуниверситет и нашла себе очень крутого чела, старый, правда, Владимир Иванович, я его несколько раз видела, сюда приходил. Но при хороших деньгах, хотя недавно его вроде бы из министерства поперли. А как мы все удивились, когда после смерти грымзы Суматиной, прошлой директрисы, Юльку поставили. Она три месяца как тут сидит, а уже такие реформы начала. Ремонт вот собирается делать, деньги у спонсоров выпрашивает.

— Да, ремонт у вас необходим.

Я прервала излияния подружки и снова помахала красненькой купюрой.

— Про Колчину потом. Так что там с Таисией?

— Я к этому и веду. Таисия с Юлькой хорошо общались. Особо близкой дружбы между ними никогда не было, тут все наши особняком себя ведут, но Колчина со Скворцовой всегда были отличницами — гордость интерната и тому подобное. Обе ботанички, но если Юля была общительна, участвовала в самодеятельности, танцевала на всех концертах, то Скворцова была ее бледная тень.

— Это красавица Дятлова была бледной тенью? — удивилась я.

— Это потом она красавицей стала. Мы все офигели просто. А в школе у нее кличка была «Буренка». Она всегда жирная была, и только глаза красивые, как у коровы. Ее наши и звали постоянно «Буренка». Она тихая, смирная была. Все время книжки читала, ее очень наша библиотекарша Клавдия Петровна любила, а наши все одноклассники над ней издевались. Особенно доставалось ей на физре. Наш физрук Андрей Тихоныч еще та гнида был, — сплюнула сквозь зубы Мещерская. — Так вот Тихоныч всегда цеплялся к Тае. Она полная была, еле бегала, а он на нее постоянно кричал. Я помню, как она плакала в раздевалке после каждой физры. Характер у нее совсем не детдомовский был. Наши тут в обиду никогда не дадутся. А ей что скажешь — сразу в слезы. Рева-корова, короче. Юля Колчина в интернат попала в десять лет, когда родители погибли в авиакатастрофе, но все равно домашней девочкой не была. А «Буренке» вечно от наших доставалось. Особенно пацаны ее чморили. А в одиннадцатом классе — вот чудо дивное — «Буренка» наша влюбилась. И ни много ни мало в первого красавца школы Лешу Чевурина. Эх, какой парень был.

Мещерская задумчиво укусила очередной кусок уже четвертого пирожка. И снова продолжила:

— Влюбилась наша «Буренка», смотрела на нашего Алексея влюбленными глазами. Все смеялись над ней жутко, издевались. А она с Лешей и заговорить боялась. Только смотрела коровьими глазами. Вот тут все просто с катушек слетели. Что только ей не устраивали, как только над ней не издевались, она плакала постоянно. А потом на новогодней дискотеке она отважилась, пригласила Лешу на белый танец. Тот мало того что отказал, так грубо ответил, оскорбил ее жутко. Она убежала в комнату в слезах. Вслед ей неслись смешки и шуточки, мы все на дискотеке той были. Часа через три разошлись по комнатам. Воспитатели тоже отмечали Новый год, квасили по маленькой. Вдруг слышим громкий вопль, потом народ забегал туда-сюда. Настя Горюнова с Таисией в одной комнате жила. Она пришла к себе, видит, что Тая лежит в кровати, одеялом накрыта, подумала, что она спит. Свет не стала включать, тихо переодевалась, вдруг услышала тихий звук, будто вода капает. Со стороны Таисии. Присмотрелась, отдернула одеяло, а там…