Читать книгу "Сварить медведя - Микаель Ниеми"

– Шея искусана, – констатировал он.

– Вряд ли это укусы, обратите… – начал было прост, но исправник свирепо на него посмотрел.

– Всех, кто собирается мешать расследованию, попрошу выйти, – процедил он невнятно сквозь прижатый к лицу кулак, высморкался, вытер кулак о банную полку и скомандовал тетушке Элли-Каарине: – Поверни ее!

Она на трясущихся ногах поплелась к телу – ее пугала не столько утопленница, сколько две высокопоставленные персоны поблизости. Перевернула тело и по приказу исправника взялась за воротник и потянула вниз кофту.

– Медвежьи клыки, – констатировал исправник. – Этот бестия схватил ее за плечо и уволок в болото. Оставил на потом.

– Но она… там был воткнут кол.

– Наверняка косцы оставили.

– Или медведь… медведи так и делают: обтачивают колья и втыкают в утопленниц. – Голос учителя был полон сарказма.

Исправник уставился на проста, как солдат на вошь, – точнее не скажешь. Прост был на голову меньше ростом и лет на двадцать старше, но было заметно: он с трудом подавляет ярость. Откинул голову и в ответ презрительно уставился на оппонента.

Впрочем, Браге не обратил внимания на его воинственность.

– Значит, это прост нашел пастушку?

– Да, это так.

– Прост… и кто еще? Этот туземец? – Исправник небрежно махнул в мою сторону.

– Юсси был со мной. Мы осмотрели сенной сарай и обратили внимание, что сено примято. К тому же мы нашли там стебель горного вереска, который в наших местах не растет. И вырванные длинные волосы, принадлежавшие, как мы думаем, Хильде Фредриксдоттер.

– А это-то откуда вам известно? Волосы, кажется, у всех баб есть. Что за баба без волос? – Исправник явно ожидал одобрения своей шутке, но никто даже не улыбнулся.

– Исправнику следовало бы осмотреть ее голову и убедиться.

– Давайте так: вы будете заниматься своим делом, а я – своим.

Прост хотел ответить что-то ядовитое, но сдержался – я заметил, как он плотно сжал губы, стараясь удержать готовую вырваться колкость. Повернулся и вышел из бани.

– И ты марш отсюда! – Исправник повернулся ко мне. – Или тебе сказать по-саамски?

Он погрозил мне ковшом, и я поспешил за простом.

Тетушка Элли-Каарина уже громыхала ведрами с теплой водой.

12

Настроение в селе грустное и подавленное. Люди безуспешно стараются скрыть страх. Подумать только – такая юная! По вечерам все торопятся домой, оглядываются на густые заросли. Продолжается сбор денег для героя, который сумеет одолеть кровожадное чудовище. Деньги жертвуют не только местные, присылают даже жители отдаленных сел. В лесу ставят капканы и ловушки.

В один прекрасный день утреннюю тишину нарушило страдальческое мычание. Полусонные сельчане похватали топоры, пики и рогатины и бросились в лес.

Оказывается, одна из лучших молочных коров попалась в медвежий капкан. Нога сломана – делать нечего, корову пришлось забить. Служанки сбивали мутовками кровь для пудинга, а слезы капали в ведро.

Исправник Браге и секретарь Михельссон были заметно довольны выпавшим на их долю вниманием. Они занимались серьезным делом – в кои-то веки не надо разбираться с мелкими воришками, потихоньку переставленными колышками на наделах или с полупьяными лжесвидетелями, готовыми за кружку пива подтвердить все, что им скажут. По вечерам за достойным ужином и штофом перегонного исправник с секретарем писали доклады в высшие инстанции. Составлялись замысловатые планы охоты на медведя-людоеда, на хутора отправлялись предупреждения; наблюдения пастушек и селян тщательно записывались и посылались вместе с докладом в виде особого приложения.

Прошло два дня, и ранним утром к просту прибежал мальчишка лет десяти. Прост еще спал, дети пытались разузнать, по каком делу он прибежал, но гонец жадно пил воду из ковша и отбивался от вопросов. Сельме тоже ничего не сказал – дело, мол, очень важное, расскажу только самому просту. Брита Кайса велела служанке принести ему хлеба. Хлеб мальчишка взял, но есть не стал. Сунул в карман, сел на порог кухонной пристройки и внимательно рассматривал обстановку пасторской усадьбы – видно, хотел ничего не забыть, рассказать братьям и сестрам, что видел. Особенно его восхитили норвежские медные кружки с выгравированными рисунками. Искусный гравер изобразил представителей животного мира. На одной из них олени пасутся среди невиданных деревьев, а в самой середине оленьего стада лежит лев, грозно распахнувший свою ужасную пасть с невообразимыми клыками. Надо же! Его законная добыча мирно жует травку в двух шагах от его могучих когтистых лап. Прост как-то мне объяснил – гравер постарался изобразить рай, жизнь на земле до Всемирного потопа. На другой кружке изображены мужчина и женщина. Они поделились яблоком, а с дерева за ними внимательно наблюдает большая змея. Так и хочется предупредить: не ешьте! Будет большая беда! Но они, ничего не подозревая, жуют это яблоко, даже глаза полузакрыты от сладости запретного плода. Жуют и не знают, что весь этот рай для них уже кончился.

Наконец появился прост в неправильно застегнутой рубахе, пуговица пришлась не на ту петлю. Он зевнул и пригладил волосы. Мальчуган вскочил и бросился к нему. Он порядком робел перед величием персоны, которой должен был сообщить важную новость. Прижался спиной к косяку и низко поклонился:

– Позвольте сообщить господину пастырю: чудище поймано.

Фраза наверняка заранее отрепетирована, выучена наизусть.

– Какое чудище? – удивился прост.

– Чудище поймано, – повторил гонец.

– Ты имеешь в виду…

– Ну да, чудище… ну, в общем, тот, который задрал Хильду. Ночью его поймали. Просят, чтобы господин пастырь пришел и удостоверился. Пускай, говорят, увидит своими глазами.

Посыльный почему-то упорно избегал слова «медведь». Прост кивнул и попросил мальчика подождать, пока он приведет себя в порядок. Через пару минут появился уже одетый. Рубаха перезастегнута.

– Большой… большое оно, твое чудище? Сам-то ты его видел?

Мальчуган многозначительно поджал губы, кивнул, еще раз поклонился и заодно почесал пеструю от комариных укусов лодыжку.

Охота на медведя-людоеда началась сразу, как только было объявлено вознаграждение. Несколько арендаторов, из тех, что попроворнее, раздобыли где-то огромный медвежий капкан с грубыми острыми зубьями. Жуткое сооружение закопали, замаскировали, как могли, и привязали цепью к ближайшей ели. Цепь тоже тщательно засыпали лесным перегноем. Рядом положили приманку – кучу потрохов от только что заколотой свиньи. Аппетитный запах привлек поначалу лис и воронов, но вскоре учуял и медведь. Не успел он подойти, звери разбежались кто куда. Это была медведица, а не медведь, и с ней два медвежонка. Только она подошла к наживке, как неумолимые железные челюсти впились ей в лапу.

Среди ночи крестьяне с близлежащего хутора услышали доносящийся из леса рев. Забеспокоились собаки. Дождались рассвета, позвали соседей, даже успели послать в село за подкреплением. И на подкашивающихся ногах двинулись в лес. Под конец шли крадучись, пока не увидели, что зверь в капкане. Выстрелили раз, другой, но пули из малокалиберной охотничьей винтовки не произвели на огромную медведицу никакого впечатления. Она рычала и размахивала лапами. Подойти с топором никто не решался, а медвежьей рогатины ни у кого не было. Срубили в подлеске несколько елок, очистили от сучьев и начали колотить зверя длинными дубинами. Несколько раз удалось попасть по голове. Кровь заливала медведице глаза, она по-прежнему грозно размахивала чудовищными лапами, но почти ничего не видела, беспомощно вертела головой по сторонам. Двое самых отчаянных решились приблизиться с топорами и ударили, каждый со своей стороны, по передним лапам – почти одновременно. С нескольких попыток удалось перерубить сухожилие и на задней лапе. Медведица свалилась на землю – теперь она была беззащитна, и ее добили топорами и дубинами.