Читать книгу "Кровь Заката - Вера Камша"

– Ты права, но дело зашло слишком далеко. Тагэре опасен.

– Для кого? Для Лумэнов? Не спорю. Но НАМ он ничем не угрожает. Тагэре на троне предпочтительнее дурачка.

– Сестрица! Пьер, конечно, не в себе, но не без вашей помощи. Покойный король позволил сестрам влиять на ребенка, пока он еще был в чреве матери. Вы обещали, что позаботитесь о нем.

– У всех бывают ошибки. Впрочем, Регина, виновная в случившемся, наказана. Диана от Лумэнов не откажется, но Диана не есть Циала, и ошибиться может, и согрешить… И что будет, если бедняга Пьер умрет бездетным? А так и будет, если Фарбье не понравится девице, которую назовут супругой нашего бедного монарха. Нет, положительно неплохо посадить на престол Шарло Тагэре. Или, на худой конец, кого-то из его сыновей.

– Шарль не женат и, если его отправить в дюз, таковым и останется.

– Пожалуй. А все-таки жаль.

– И мне жаль, – внезапно признался Обен, – но пора идти. Если синяки узнают, что я разгуливаю по их замку да еще девушек вожу, они такое устроят… По крайности беднягу Клода, который нас сюда провел, точно в таракана превратят.

– Это невозможно, брат. По крайней мере, нынешние маги никого ни в таракана, ни в осла превратить не в состоянии, но ты прав. Нас не должны заметить.

Эстель Оскора

Вот когда я пожалела, что не осталась в кошачьем облике, кошки каким-то образом ухитряются выглядеть равнодушными, всезнающими и отрешенными от всего земного, человеку же сохранить лицо куда труднее. Если бы я предполагала, что встреча с Мунтом станет для меня такой пыткой, я бы обошла столицу Арции десятой дорогой. Увы, способность мановением руки обрушить гору вовсе не означает, что ты можешь спокойно взглянуть в глаза своему прошлому, а это прошлое смотрело на меня отовсюду – из серых вод Льюферы, из окон императорского, а ныне королевского дворца, с башен Замка Святого Духа. Не знаю, что бы я учудила, не болтайся у меня на шее Эстела ре Фло, каковую нужно было сдать с рук на руки родичам, заставив забыть то, что произошло в Фей-Вэйе. Я еще не решила, что сделаю – заклятье забвения одно из самых тонких, если ты, разумеется, не хочешь причинить человеку вред и обречь его на вечные муки, когда кажется, что вот-вот вспомнишь что-то важное, а оно всякий раз ускользает… От этого один шаг до безумия, я не раз видела, как люди, которых заставляли забыть какую-то совершенную ерунду (чье-то лицо или имя, случайную встречу или происшествие), через несколько лет сходили с ума.

Подвергать такому Эсту я не хотела! Да и пускать в ход мою магию было слишком рискованно, в центре королевства синяки прямо-таки кишмя кишели. Видно, нынешние хозяева Мунта сидели на троне как на гвоздях, иначе зачем им было заводить такое количество прознатчиков и судебных магов? Эстела говорила, что чем дальше на север, тем этой публики меньше, так что наложение заклятия в любом случае откладывается на несколько дней. А пока не мешает посмотреть на город, который я не видела шесть с лишним сотен лет.

Мунт оставался большим, шумным и красивым, я узнавала некоторые здания и памятники, но нового тоже хватало. Сигны на фасадах особняков нобилей по большей части были мне незнакомы, хотя я с какой-то внутренней дрожью узнала и крылатого змея Батаров, и лежащего тигра Мальвани. Я с трудом заставила себя оторвать взгляд от трехэтажного особняка, в котором обретались родичи Сезара. Ум твердил, что здесь никого и ничего не осталось и что своих друзей я могу найти разве что на кладбище, а сердце шептало – а вдруг! Ты постучишься, и к тебе выйдет маршал Арции, человек, которому можно рассказать все, спросить совета, при ком не зазорно плакать, будь ты хоть тысячу раз Эстель Оскора. Я все еще смотрела на особняк, когда рядом провыла труба. Люди с любопытством оглядывались, поворачивали на звук. Я последовала их примеру. Трубили с коронного помоста, расположенного посредине площади, а рядом стоял человек в алой куртке с золотыми нарциссами. Без сомнения, герольд. Ну что ж, послушаем.

Трубач протрубил еще дважды, после чего зачитали указ, в котором говорилось, что завтра на площади Ратуши состоится публичное покаяние Шарля Тагэре, бывшего лейтенанта всей Ифраны, каковой Тагэре злоумышлял против Его Величества Пьера Шестого, был уличен, во всем сознался и, лишенный титула и владений, будет препровожден в Аганский дюз. Синяки всегда честно отрабатывали свой хлеб, но ко мне и Рене завтрашняя церемония никакого отношения не имела. К этому времени нас с Эстелой уже не должно быть в Мунте. Ее место в отцовском замке, мое – в Последних горах, где я или найду Эрасти, или пойму, что это безнадежно.

Народ, отвлекшийся на глашатая, постепенно вернулся к своим делам, и я не была исключением. Пора было подобрать гостиницу, где можно спокойно переночевать. Я обернулась к Тэле, чтобы спросить, где, по ее мнению, лучше всего остановиться двум не очень знатным и богатым путешественницам, и поняла, что сейчас мне мало не покажется. Девушка стояла соляным столбом и была бледна, как сорок ройгианцев. Я еще не знала, что случилось, но чутье услужливо подсказало, что на мою голову свалилось очередное приключение. Так и вышло. Этот самый Шарль Тагэре, приговоренный к публичному покаянию и так далее, для Эстелы был светом в окошке.

Более того, когда дурочка пришла в себя, она потребовала, именно потребовала, чтобы я вытащила его прямо с эшафота, несмотря на орды стражников, синяков и просто любопытствующих. В противном случае моя очаровательная спутница собиралась или сделать это сама, или разделить его судьбу. Я смотрела на расходившуюся девушку с какой-то смесью грусти и веселья. Каким простым и понятным был для нее мир, она знала, что есть добро, а что – зло, и что кому надлежит делать. Это было бы смешно, если бы я сама не прорвалась сюда через тридевять пределов, чтобы отыскать одного-единственного человека, бывшего для меня важнее гибели миров и воссияния негасимых светов. Мне помочь не мог никто, а вот вернуть Эстеле ее возлюбленного я была в силах, нужно было лишь исхитриться и проделать все так, чтобы синяки не учуяли Эстель Оскору…

2850 год от В.И.

10-й день месяца Волка.

Арция. Мунт

Рауль в который раз обходил пока еще пустую площадь. Коронный помост уже был обит алым сукном, плаха и топор лежали где положено, а несколько дюжих стражников бдили, чтобы какой-нибудь предприимчивый воришка не утащил атрибуты правосудия. Молодой ре Фло был в Мунте пятый день, он тайком наведался к барону Обену и Его Высокопреосвященству, а его спутники обошли своих сомнительных знакомцев. Увы! Все сходились на том, что вытащить Шарля Тагэре невозможно. Обвинители никогда не возьмут своих слов назад, кардинал все еще без сознания, а случая, чтобы человек, оказавшийся в цепях на коронном помосте, отрицал свою вину, еще не было. Обен полагал (и Жак это подтверждал), что синяки держат свои жертвы с помощью магии, перед которой любая воля бессильна. У Рауля мелькнула безумная мысль попробовать освободить Шарля по дороге на эшафот, но почтенное сообщество городских грабителей и нищих решительно отказалось участвовать в столь безнадежной затее даже за золото.