Читать книгу "Сбывшийся сон - Дебра Уэбб"

— Травма, первая смотровая! — скомандовал он.

В смотровой к Еве присоединилась еще одна медсестра, Ким Леви, и пульмонолог. Они приняли раненую у двух парамедиков, доставивших ее по скорой. Ким проверила проходимость дыхательных путей и стала готовить пациентку к интубации трахеи.

— Ей девятнадцать, — доложил парамедик, пятясь к двери. — Она шла на занятия. По словам свидетелей, машина, в которой находился стрелок, промчалась мимо не притормаживая.

— Ее зовут Алисса Чавес, — добавил его напарник, и они умчались на другой вызов.

Ева и Ким переглянулись. Доктор Рейган развел на груди пациентки уже порванную блузку и стал осматривать рану. Пуля вошла в середину грудной клетки. Рейган выругался. У их пациентки тяжелая дыхательная недостаточность и геморрагический шок. Если быстро не остановить внутреннее кровотечение, она умрет от кровопотери.

За следующие две минуты пациентку подготовили к операции и быстро доставили в оперблок, где ее уже ждал хирург. Каждая секунда была на счету. Жизнь буквально вытекала из пострадавшей.

Ева сняла перчатки; возбуждение быстро сменилось усталостью.

Завибрировал мобильный телефон, прикрепленный к ее лодыжке. Отвечать не хотелось, но сейчас она не могла игнорировать ни один звонок. Почему она не успела позвонить соседке, ведь заметила, что‑то не так? Может, если бы она… И приказала себе: «Ева, прекрати!» Уже поздно для мыслей о том, «что было бы, если…». Сейчас важно одно: добиться справедливости для миссис Кековски и всех, кому подонок Роблес причинил боль.

Взглянув на экран, она наморщила лоб: там высветился неизвестный номер.

— Алло, — нерешительно произнесла она.

— Алисса Чавес на вашей совести, мисс Боумен. Хотите, чтобы из‑за вас умер кто‑то еще?

Разговор оборвался.

Ева смотрела на телефон, а сердце билось все чаще и чаще. Звонивший говорил с легким испанским акцентом. Она невидящим взглядом смотрела на хирургические инструменты в лотке, на гору окровавленных перчаток и простыней на полу…

Молодая девушка оказалась на грани жизни и смерти… и все из‑за нее!

Ева развернулась и пулей выбежала из смотровой. Хватит! Если девушка умрет…

— Ева!

Она остановилась и развернулась, услышав знакомый голос. Доктор Пирс! Грудь стеснило; она с трудом могла дышать.

— Да, сэр…

— Когда вы здесь закончите, будьте добры зай ти ко мне в кабинет.

Ева растерялась. Она живо вспомнила, как пряталась у него под столом и видела прямо перед собой блестящие кожаные туфли и серые брюки. К первому воспоминанию примешивались другие: о парне, которого она убила, о мертвой соседке, которую запихнули в багажник ее машины, и о красивой девушке, которая лежала на каталке, истекая кровью…

«Господи, прошу тебя, не дай ей умереть!»

— Конечно. Я буду через пять минут.

Доктор Пирс кивнул и зашагал прочь. Ева смотрела ему вслед; она по‑прежнему ощущала слабость. Когда ей удалось немного отдышаться, она умылась и пошла на сестринский пост.

— Как ты, нормально? — Ким, склонившаяся над монитором, покосилась на нее. — Кстати, знаешь, она вполне может выжить.

— Надеюсь, — с трудом кивнула Ева. — Хотя мое состояние нормальным не назовешь… — Она тяжело вздохнула. — Доктор Пирс вызвал меня к себе в кабинет.

Ким бросила на нее задумчивый взгляд. Поскольку Ева молчала, подруга сказала:

— Мы пока справляемся. Выясни, что нужно Пирсу, и отдохни. — Она кивнула в сторону выхода: — Вперед!

— Вернусь через пять минут.

Надо рассказать о звонке Тодду. Он передаст новость детективам, которые расследуют дело. Ева точно не знала, где он. Тодд намеревался, по его словам, находиться неподалеку и наблюдать. У нее не было времени, чтобы задаться вопросом, как он собирается это делать. Она повернула в коридор, который вел к кабинету директора. Мысли в голове путались, страх смешивался с беспокойством и отчаянием. Слова, произнесенные неизвестным, звенели у нее в ушах. То, что она вчера сказала Тодду, было правильным. Роблес не успокоится, пока не окажется за решеткой — а может, не остановится даже тогда.

Как она может жить, если Роблес и дальше будет убивать и ранить невинных людей, вроде бедных миссис Кековски и Алиссы Чавес. К горлу подступил ком.

Она вошла в приемную перед кабинетом Пирса, но секретарши за столом не оказалось. Его дверь была открыта; Ева подошла к ней и постучала. Пирс поднял голову и жестом пригласил ее войти.

— Закройте дверь.

Руки у нее дрожали, хотя она приказывала себе успокоиться. Послушно затворив дверь, она подошла к его столу и стала ждать дальнейших приказаний.

Доктор Пирс посмотрев на нее исподлобья, указал на кресло, стоящее напротив:

— Садитесь.

Что, если Пирс решил ее уволить? А если он уже знает о телефонном звонке? Нет, не может быть. Она никому не говорила… но, может быть, тот, кто звонил ей — она считала, что сам Роблес… — известил и директора?

— Доктор Пирс, если вы передумали и больше не хотите, чтобы я у вас работала, я все прекрасно понимаю. Особенно после того, что только что произошло… — Ева совсем ненадолго зажмурилась. — Мне очень жаль… я навлекаю на отделение неприятности. — Слезы стояли у нее в глазах. Где ее профессиональная выдержка?

Доктор Пирс какое‑то время смотрел на нее в замешательстве.

— Ева, я не совсем понимаю, о чем вы говорите.

Она подняла голову и увидела его вопросительный взгляд.

— Перед тем как вы пригласили меня сюда, мне позвонил какой‑то человек. Он сказал, что Алисса Чавес на моей совести… — Голос у нее дрогнул. — В нее стреляли из‑за меня.

Слезы хлынули из ее глаз, прежде чем она успела сдержаться. А она еще считала себя сильной! Пирс схватил коробку бумажных платков и подсел на стул рядом с ней.

— Вы уже поставили в известность детектива Марша? Поговорили с мистером Кристианом?

Чувствуя себя дурой, она покачала головой:

— Он позвонил только что. Я собираюсь им рассказать. Я пойму, если вы решите, что мне не стоит возвращаться на работу после… ну, после всего.

— Вы нужны нам здесь, — необычно мягким тоном ответил директор.

Ева промокнула глаза.

— Пока я здесь, все подвергаются опасности.

— Ева, вы попали в тяжелое положение во многом из‑за того, что работаете в нашем отделении. У меня есть определенные обязательства перед вами как перед своей подчиненной. Мы усилили охрану. Уверяю вас, больше никакие головорезы сюда не проникнут. Нисколько не сомневаюсь в том, что этот Мигель Роблес будет и дальше причинять людям боль в попытке добраться до вас, где бы вы ни находились. Если бы вы сегодня были дома, возможно, несчастную девушку подбросили бы к вам на порог.