Читать книгу "Смеющийся Христос - Анхель де Куатьэ"

И вдруг прямо перед ним появились знакомые глаза. Внимательный взгляд. Глаза Иосии… Tолько женские.

– Ой! – воскликнула от неожиданности девушка. – Он приходит в себя!

– Мария?.. – прошептал Данила, едва размыкая ссохшиеся губы.

Что с ним случилось? Почему он весь забинтован? Что с его телом? И где он сейчас? Что реально – эта комната с искусственным светом или древняя Иудея, где он только что был? Где явь, а где наваждение?

– Воды? – неуверенно спросила Мария. Данила едва заметно кивнул.

– Благородная Анна, – услышал он краем уха, – вы позволите дать нашему гостю воды?

– Конечно, Блаженная Святая Мария, сделайте это, – сдержанно согласилась Анна. – Вы, как всегда, очень добры. Он будет вам благодарен.

Послышался звук стеклянных предметов и шум льющейся жидкости.

Мария подошла к Даниле и стала поить его водой из черного матового стакана. Грустное лицо. Ни намека на улыбку. Можно было подумать, что Мария вливает в него яд. Но нет, это не так. Она добрая. Она хорошая. Она добрая, хорошая и очень несчастная.

Данила жадно хватал ртом воду, абсолютно лишенную вкуса и запаха. Она лилась по его губам и щекам, пропитывала бинты, намотанные вдоль шеи, головы… В теле появилась какая-то непонятная теплота, веки отяжелели, и он снова провалился в небытие.

– Марк, что со мной случилось? – спросил Данила, показывая взглядом на свое загипсованное тело и бесчисленные повязки.

– Не знаю, как это вышло, – Марк недоуменно пожал плечами. – Вы потеряли сознание и каким-то странным образом умудрились перевалиться через перила. Непонятно, как это у вас получилось.

– Я упал с той террасы в сад?! – не поверил своим ушам Данила. – Там высота – метров десять, если не больше!

– Больше, – подтвердил Марк. – Не знаю, как это вышло. Не знаю.

– Вы это намеренно сделали, – тихо прошептал Данила. – Но зачем? Я ведь мог и умереть. И вы еще утверждаете, что я вам нужен как воздух?

Марк сидел в кресле неподалеку от кровати Данилы. Но, услышав эти слова, встал и отошел в сторону.

– Ваши подозрения беспочвенны, – сухо сказал он. – Если бы я хотел вашей смерти, Данила, поверьте, мы бы сейчас с вами не раз говаривали. Но мне не нужна ваша смерть, мне нужно большее.

– Большее… – Данила инстинктивно вздрогнул. – Больше смерти?

– Да, Данила, – отозвался Марк, разглядывая тусклый свет, преломленный толстым цветным стеклом витража. – Мне нужно ваше служение – ей…

– Так мне это не почудилось?! – воскликнул Данила. Разрозненные воспоминания о последнем разговоре с Марком всплыли в его памяти. – Вы хотите, чтобы я стал отцом ее ребенка?! Вы хотите, чтобы моя дочь стала очередной жертвой всего этого вашего безумия?!

– «Каждому свое», – безразлично ответил Марк, цитируя Екклесиаста. – Личная судьба вашей дочери меня не интересует. Я свыкся даже с тем, что моя мать умерла, наложив на себя руки, а моя любимая сестра до сих пор погружена в ад страданий. Я беспокоюсь за этот мир, Данила, а не за отдельных людей. Кто-то должен нести этот крест. Кто-то должен. И если это не ваша мать, не ваша сестра и не ваша дочь, то это будет чья-то чужая мать, чужая сестра, чья-то чужая дочь. Скажите же мне, какая разница? Просто кто-то служит, а кто-то нет. Кто-то отвечает за всех, а за кого-то отвечают. Вы спрашиваете меня – «почему я?!» Но так восклицает всякий, кто сталкивается с Промыслом. И у меня нет ответа на этот вопрос. Если вы, Данила, хотите знать мое мнение, то я отвечу просто – вероятно, потому, что именно вас Бог избрал для этой миссии. Что я могу еще сказать?..

– Марк, вы хотите убедить меня в том, что Бог жаждет человеческих страданий? – недоверчиво спросил Данила. – В это вы предлагаете мне верить?

– Это не Бог, – Марк отрицательно покачал головой. – Это не Бог жаждет наших страданий. Этого, видимо, хотят сами люди. Есть что-то в природе человека, что заставляет его страдать, желать и искать страдания. Вы когда-то говорили, что страдание бессмысленно. И я с вами абсолютно согласен. Но, несмотря на бессмысленность страданий, люди почему-то их продуцируют. Значит, оно просто им нужно.

– Я говорил, что страдание лишено смысла, что оно – ошибка, – согласился Данила, чувствуя, как трудно ему собраться с мыслями. – Это великий миф и великая иллюзия. Но это можно понять, только пережив страдание и – на пике боли – отказавшись от него. Когда ты перестаешь трепетать перед страданием, когда ты становишься над ним, когда ты становишься выше его – оно уходит. И такой поступок, это внутреннее решение – проявление зрелости человека. Это его поступок , для этого нужна сила. А большинство людей не понимают этого. Они боятся страданий и бегут от них, а оно гонится за ними. Так оно рождается…

– Да, я не отрицаю, что в человеке есть и другое желание, – сказал Марк, словно бы не услышав ни одного слова Данилы. – Человек жаждет страдания, но он жаждет и другого – во что бы то ни стало избежать страданий, укрыться от них, спрятаться. И кто-то должен укрывать его, прятать, оберегать. Кто-то должен делать это из чувства любви к нему – к слабому человеку. Из любви к человечеству. Кто-то благодаря мудрости своего сердца, благодаря своей душевной щедрости, своей доброте должен встать на защиту тех, о ком сказано: «Да простится им, ибо не ведают они, что творят». Да, люди, все человечество, не ведает, что творит. И этим оно обрекает лучших людей на страдания – ради своих прихотей и несдержанности. Кто-то грешит, а кто-то искупает грехи…

И тут вдруг Данила вспомнил слова Иосии. Те самые, что он говорил, стоя на горе перед собравшимся народом: «Блаженны щедрые душой, ибо в них есть сила великой радости. Блаженны смеющиеся, ибо они освещают землю и питают сердца. Блаженны кроткие, ибо их улыбки смягчают ожесточение. Блаженны пребывающие в истине, ибо жизнь их – радость небесная». Разве не противоречат эти слова всему тому, что говорил ему Марк?

– Но откуда в вас такая уверенность? – прошептал Данила. – Почему вы думаете, что кто-то должен искупать грехи человечества?

– Сам Христос был жертвой во искупление наших грехов! – оборвал его Марк.

– Но вы же сами говорили, что это нелепо! – прохрипел Данила. – Вы сами говорили, Марк, что это нелепо! Что Бог не может жертвовать Самим Собой Самому Себе! Вы говорили, что смерть была бы избавлением!

– Я говорю о его жертве, но я не говорю о жертве на кресте, – Марк посмотрел на Данилу как на душевнобольного. – Его жертва – это его обет. И он не был Сыном Божьим, он был Пророком – тем, кто говорит с Богом! Его жертва – обет горести и страдания. Вот его жертва!

– Но почему?.. – не унимался Данила. – Почему вы так уверены?! Возможно, это заблуждение, ошибка, еще один миф! Как вы можете знать, какую «сделку» Иисус заключил с Богом?! А даже если и было что-то подобное, то где гарантия, что его поняли правильно? Где гарантия, что его проповедь поняли правильно, хотели понять правильно? Не может ли быть, что это ошибка? Просто досадная ошибка?